Борис Бабкин - Проклятие индийского мастера
Катер стал приближаться к берегу. Из густых зарослей на судно направили оружие невидимые люди.
— А у них с маскировкой полный порядок, — усмехнулся Павел. — Но уж больно это похоже на Чечню. Смотри, сколько «калашниковых».
Катер уткнулся носом в прибрежные кусты.
— Всем встать у борта! — по-английски приказали из зарослей. — Поднять руки.
— Зря мы лапы подняли, — буркнул Савелий. — Я читал, что индейцы в пытках даже изобретательнее, чем…
— А ты грамотный, однако, — насмешливо проговорил Павел.
Все встали вдоль борта с поднятыми руками.
— Прости, Катька, — со слезами на глазах пробормотал Женя, — я не…
— Заткнись! — процедила она. — Останешься живой, что будешь родителям и деду говорить?
— А проводник наш умница, — усмехнулся Алексей, — так и не показался ни разу. Может, он и есть агент ноль-ноль семь?
— Койот верный человек, — отозвался Стрелок.
Правее катера коротко блеснул солнечный зайчик.
— Сходите по одному! — потребовал все тот же голос. — С интервалом в десять секунд.
— Блиндер буду, чека, — вздохнул Савелий. — Маски-шоу российские.
— Первый пошел! — прозвучала команда по-английски.
— У нас тут граждане России! — закричал Билл. — И они просто туристы!
— Первый пошел!
— Идите, — сказал Савелию Билл.
— Захватили, значит? — Аллен сузил глаза. — Неужели я прав? — прошептал он.
— Что? — спросил Койот. — Мне вмешаться?
— Просто наблюдай. А если вдруг начнут, — Аллен вздохнул, — действуй. Я постараюсь успеть.
— Вы на земле оценока, — заявил пожилой индеец, — с оружием. Значит, вы враги народа оценока.
— Оружие нам необходимо для охоты и защиты от хищников и бандитов, — возразил Билл. — Мы сопровождаем русских туристов и не имеем никаких враждебных намерений…
— Кто русский? — спросил вождь.
— Я, — отозвалась Катя. — Мои друзья, — посмотрела она на Алексея и его товарищей. — И мой брат, — кивнула она на бледного заплаканного Женьку.
— Где вы живете в России? — с чуть заметным акцентом спросил по-русски вождь.
— В Москве, — сдержанно ответила Катя.
— А ты из Ярославля, наверное, — усмехнулся Савелий. — У меня кореш был. Он так же говорил.
— Я учился в Ленинграде, — сказал вождь, — в медицинском институте. Работал в России три года, потом в Чикаго и в Рио-де-Жанейро. Меня арестовали за выступление против захвата земли моего народа. Я сбежал и начал борьбу против захватчиков. Ты, — он кивнул Кате, — будешь женой моего среднего сына. Вас, — посмотрел он на русских, — отвезут в Монти-Алегри. Я так решил…
— Слышь, ты, коновал питерский с мордой крокодила, ты чего ее замуж выдаешь? У нее есть муж! — Савелий посмотрел на шагнувшего вперед Алексея! — И вообще, пахан индейский, не по понятиям ты, земеля, рамс разбираешь. Учился у нас, а нас, русских, под свои топорики кладешь. К тому же это наши кенты, и без них мы не уйдем. Ну, без нее уж точно, — посмотрел он на Катю.
Вождь, поднявшись, что-то сказал. На голову Савелия обрушился удар. Повернувшись, он сумел поймать за локоть вскинувшего для второго удара руки плотного индейца, но покачнулся и упал на спину. Павел ногой пнул стоявшего справа индейца и ребром ладони ударил другого в горло. Его повалили и начали бить ногами. Алексей успел ударить одного. Билла тоже сбили с ног и стали избивать. Стрелок, прижавшись спиной к большому валуну, еще держался. Двое индейцев лежали у его ног. Ему на горло с валуна набросили удавку. Он вскинул руки и, получив в живот три удара, упал.
* * *— Они нам нужны, — сказала Вдова. — Тебе за это заплатили.
— Я отработал деньги, — возразил вождь, — остановил их. Но вы не говорили, что среди них будут русские. У меня остались хорошие воспоминания об СССР и о русских. Я остановил их, и теперь они мои.
Он взял трубку и, затянувшись, закрыл глаза. Вдова порывисто поднялась и быстро вышла из хижины.
— Во, блин, попали! — промычал Савелий. — Зря лапы вверх подняли. — Он попробовал освободить руки, связанные за спиной. — Теперь точно хана.
— Еще не вечер! — буркнул Павел. Перевернувшись на спину, он прыжком встал на связанные ноги, прыгнул вперед, к выходу. Удержался на ногах и засеменил к тлеющим уголькам костра. Присел, схватил один уголек и бросил его на землю у входа. Выдохнув воздух, сказал: — Командуй, майор.
— Чуть дальше, — сплюнув кровь, промычал Алексей. — Ниже…
Раздалась барабанная дробь, послышались воинственные крики.
— Чего это они? — спросил Савелий.
— Наверное, на ужин американцев потащили, — усмехнулся Павел.
— А это не смешно, — покачал головой Савелий.
— Где Билл со своими? — спросил Алексей.
— Спроси что-нибудь полегче, — ответил Павел.
* * *— Ты?! — Билл дернулся вперед.
— Что, не рад видеть свою невесту? — засмеялась Мила. Сделав шаг вперед, она резко пнула его в лоб ногой. Билл упал. — Вам отрежут головы, если не скажете, где ваш генерал.
— Сучка, — хмыкнул Стрелок, — ты плохо кончишь!
Она посмотрела на него и ударила пяткой в лоб. Стрелок опрокинулся на спину.
— Вас будут жечь на камне правды. Но если ответите мне, где генерал, вас отпустят.
— Мила! — неожиданно по-индейски заорал Стрелок. — Женщина-змея во время горячего солнца.
В хижину ворвались трое индейцев. Вдова испуганно отскочила к стене. Они схватили ее и выволокли наружу.
— Ты что кричал? — спросил Билл.
— Во время барабана победы нельзя трахаться, — усмехнулся Стрелок. — Вот я и кричал про женщину-змею во время горячего солнца. Значит, она хочет мужчину. А во время барабана победы это может спугнуть духов удачи.
— Откуда ты язык знаешь?
— Я вырос по соседству с племенем оценока, и так получилось, что влюбился. А чтобы взять в жены девушку из племени, нужно знать язык. Я довольно быстро преуспел в этом, но так и не женился. — Стрелок рассмеялся. — Уехал в Штаты, получил гражданство, потому что мой родной отец — американец. Потом ушел в армию. А дальше как у любого из наемников. Служить государству не получилось, а воевать научили, вот и стал наемником. Потом перешел в корпус, в специальную группу.
— А почему ты не говорил, что знаешь язык?
— Зачем открывать им, что я понимаю, о чем они говорят?
— Но сейчас они поймут.
— Нет. Потому что если вождь узнает, что они разрешили женщине войти к пленным, им отрубят ноги, чтобы не уходили с поста. Это убеждает никого не оставлять пост. А она их уговорила, точнее, купила, так что вождь ничего не узнает.
