Анатоль Имерманис - САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН
— А, наконец! — сказала служанка, принимая из рук Дейли сумку. — А я боялась, что не привезете… Может быть, посидите еще… А то мне так страшно… Я уже соседей приглашала, но никто не соглашается.
— Боюсь, придется пробыть у вас до самого утра. Мне надо кое–что найти.
— Что?
— Вещественные доказательства.
— Как? Разве еще недостаточное доказательство, что она всех убивала?
Дейли не ответил. Он занялся систематическим обыском. Ему повезло. В гараже в ящике с инструментами он обнаружил свинцовую трубку длиной в двадцать дюймов. Приложив ее ко рту, он сказал. «Прекратите расследование! Иначе — смерть!» Голос звучал металлически глухо, сдавленно. Значит, Чарли говорил правду. Это была та самая трубка, что, служила для звуковой маскировки записанного на магнитофонную пленку предупреждения.
— 30-
Свидетель Сэмюэль Мун! — вызвал секретарь суда. По тысячной заполнившей зал толпе прошел ропот. Сейчас Мун будет вынужден прервать молчание, хранимое им в течение трех предыдущих дней процесса. Сейчас выяснятся все загадки, которые таило в себе: дело Мэри Гримшоу. Существовало еще много неясных пунктов в ее противоречивых показаниях, данных на предварительном следствии. И обвинение и защита до сих пор избегали касаться этих пунктов. Пресса изощрялась в предположениях. Еще утром Муна атаковала целая армия репортеров. Мун ничего не сказал.
— Спросите у Дейли, он знает больше меня, — предложил он.
Вместо интервью Дейли рассказал репортерам несколько старых анекдотов. Однако обладающие повышенной чувствительностью газетчики по его улыбке решили, что от выступления Муна следует ожидать какой–то сенсации.
Мун встал и твердыми шагами направился к свидетельской трибуне. Вспыхнули юпитеры. Словно по команде, к нему повернулись объективы телекамер и киноаппаратов. Журналисты не выдержали. Первым к Муну подбежал репортер «Санариско кроникл».
— Мистер Мун, умоляю, что вы скажете суду? Несколько слов!
— Дайте свидетелю пройти, иначе я буду принужден удалить вас из зала! — крикнул судья.
Репортеры, преграждавшие Муну дорогу, отступили. Судья Френкинс славился строгостью. В гробовом молчании Мун сделал еще несколько шагов. Перед собой он видел тысячу напряженных лиц. Мун повернул голову и, взглянув на скамью подсудимых, встретился глазами с Мэри. Лицо ее осунулось, на лбу обозначились резкие складки. Словно завороженная, Мэри медленно приподнялась с кресла.
— Подсудимая, сядьте! — прогремел суровый голос судьи.
Мун поднялся на трибуну. Началась процедура судебной присяги. Прикоснувшись к протянутой служителем суда библии, Мун невольно вздрогнул. В памяти возник разговор с Мэри и лежавшая на столике раскрытая библия Чарли. Он быстро оправился и твердым голосом произнес обычную формулу:
— Клянусь говорить правду! И только правду.
И тут на весь зал прозвучал задыхающийся голос репортера «Санариско кроникл»:
— Мистер Мун, краткое содержание вашего выступления в двадцати словах…
— Удалить! — громогласно приказал судья.
Двое полицейских кинулись к журналисту, но того это не испугало. Он знал, что борется за кусок хлеба, за завтрашний день, за безбедное существование. Если ему удастся хотя бы на пять минут раньше узнать разгадку дела Мэри Гримшоу, то на всю жизнь он будет обеспеченным человеком. Вырываясь из рук полицейских, он закричал:
— Сто долларов за слово!
— Пожалуйста… — улыбнулся Мун. — Мэри Гримшоу не виновата… Частичной причиной воздушных катастроф является повышенная вибрация… Мой гонорар за это интервью прошу употребить на благотворительные цели.
В зале поднялась буря. Журналисты, сбивая друг друга с ног, кинулись к телефонам. Судья надрывал голос. Мэри плакала.
Ее защитник Джо Кохен, забыв, где находится, сорвал с себя пиджак и галстук и, подкинув их в воздух, заорал:
— Справедливость восторжествовала!
Адвокат Генри К. Томас перемахнул через оградительную веревку и, наступая на ноги зрителям, кинулся к Брэдоку. Тишину удалось восстановить только через десять минут.
— Мистер Мун, прошу вас! — крикнул судья. Но в эту минуту Генри К. Томас, вторично перескочив заградительную веревку, подбежал к судье.
— Я протестую против допроса свидетеля!
— На каком основании? Это ваш свидетель.
— На том основании, что мистер Мун подкуплен. Могу представить суду неопровержимое доказательство. Прошу вызвать в качестве свидетеля старшего детектива частного сыскного агентства Пинкертона Гарольда Сэллера.
— Суд удовлетворяет вашу просьбу. Мистер Мун, я вынужден попросить вас пока сойти со свидетельской трибуны… Перерыв десять минут!
Через десять минут место Муна занял свидетель Гарольд Сэллер. Он давал показания спокойным, четким голосом.
— Мистер Брэдок с самого начала не доверял мистеру Муну. Мне было поручено следить за ним. Двадцать шестого августа мистер Мун, только что прилетев из Сингапура, направился в полицейское управление. Предлогом было посещение инспектора Олшейда. В действительности у мистера Муна была назначена встреча с сенатором Джеком Фелано. Разговор происходил в кабинете начальника полиции. Мне удалось под видом посетителя пробраться в приемную. Я стоял у самых дверей. Улучив момент, когда на меня не обращали внимания, я приоткрыл дверь и услышал отрывок разговора.
— Свидетель, вы помните, что было сказано?
— Да…
— Протестую! Это ложь! — вскочил Джо Кохен. — Прошу лишить свидетеля слова!
— Ваша честь, — поднялся Генри К. Томас, — мы предвидели, что противная сторона обвинит нашего свидетеля в искажении истины. Поэтому я предусмотрительно приказал свидетелю взять с собой магнитофон, на который ему удалось записать отрывок разговора. Разрешите продемонстрировать эту запись!
— Суд разрешает.
И вот на весь зал зазвучал мягкий баритон Фелано:
«Мистер Мун, то, что вы успели сделать за это время, просто изумительно! После этого ваша цена в наших глазах возросла на…»
Его прервал голос Муна:
«Двадцать пять процентов».
Снова голос Фелано:
«Преклоняюсь перед вашими телепатическими способностями! И поскольку мы в этом отношении равны, я, понимая, что это вас не устраивает, округляю на пятьдесят».
Снова голос Муна:
«Поставьте ноль».
«После двадцати тысяч?» — спросил голос Фелано.
В зале стояло молчание. Затишье перед бурей.
— Благодарю вас, мистер Сэллер, вы свободны, — проникновенно сказал Генри К. Томас. — Итак, мы знаем, что мистер Мун получил от сенатора Фелано за свои услуги, которые тот охарактеризовал словом «изумительные», двадцать тысяч долларов. Судя по разговору, который мы слышали, ставка была повышена до двухсот тысяч.
