Владимир Буров - Тэтэ
— Тогда пошла вон отсюда. Ты представляешь, она продолжает нас считать за идиотов.
И она ушла.
Лариса помнила только, что искала деньги в кафе. Везде. Но их не было. Ей казалось, что они где-то здесь. Вот-вот… здесь. Нет. Ну, а где же тогда? Не понимаю.
Пришлось идти ночевать на вокзал.
— Что у нас на завтрак? — Альбина посмотрела на часы. Два часа! — Кошмар! Я не люблю спать так долго.
— Я не хотела тебя будить, — сказала Лариса. — Надо, чтобы каждый человек сам вставал. Если он не выспится…
— Я хочу есть, — перебила ее Альбина.
— Я приготовила суп из шампиньонов, картофельное пюре с консервированными ананасами, четыре Котлеты по-Киевски…
— Картофель с ананасами? — спросила Альбина и стала одеваться. — Разве это едят?
— Понимаешь, люди едят две вещи. То, что надо и то, что им хочется. Всем хочется котлетку с апельсиновым соусом, но они думают, что так не едят. Я думаю, здесь тебе стесняться некого. Ешь картофельное пюре с дополнительным гарниром из консервированных ананасов. И Котлетой по-Киевски. Все это надо есть вместе.
Альбина подошла к столу и удивилась, что пюре горячее.
— Как тебе удалось сохранить его горячим? — спросила она. И не дожидаясь ответа, продолжала: — Где обещанный апельсиновый соус?
— Я это сказала только для примера. Апельсинов нет. Но вечером будет апельсиновый соус.
— Ты в Чечне была когда-нибудь? — спросила Альбина. Так, как бы, между прочим.
— Нет. А что мне там делать? Я нефтью не занимаюсь.
— Никогда, никогда не была?
— На самом деле никогда, — ответила Лариса. — Во сне, кажется, была. Представляешь, бывает приснится такая чушь. Уши вянут. Мне кажется, я ездила в Чечню. Я все пыталась вспомнить, зачем?
— И зачем?
— Пирожки бабушке отвозила.
— У тебя есть бабушка в Чечне?
— Да откуда?
— А когда ты там, говоришь, была?
— Не помню точно. Недавно.
— Но не вчера?
— Нет, конечно.
— Мне кажется, я нашла твои деньги. Можешь купить свой ресторан.
— Теперь поздно. Из дома меня выгнали, а его, наверное, уже купили.
Альбина пошла в душ. Перед дверью она спросила, где охранник, который вчера водил их в Сказки Андерсена.
— Уехал на работу.
— Ладно, я сейчас приму душ и пойдем искать твои деньги.
В восемь часов вечера они сели за столик. Не успели сделать заказ, как появился Валера.
— А он как узнал, что мы здесь? — спросила Лариса, не глядя на Валеру.
— Я не знаю.
— Может у него есть деньги?
— Да откуда?
— Как откуда? Наверное, опять поймал кого-нибудь.
— Да ладно вам. Мы же вчера договаривались, — сказал Валера.
— Ты что-нибудь помнишь? — спросила Лариса.
— Нет, я не помню, — ответила Альбина. — Да у него и денег, наверное, нет.
— Денег нет, — ответил Валера, — зато есть натура. — Он достал оплетенную бутылку красного сухого вина и палку сырокопченой колбасы.
— Как паек выдают, — сказала Лариса.
— Надо сказать, чтобы порезали. Ты можешь, это сделать? — Валера протянул Ларисе палку колбасы.
— Официантов я никого не знаю. Двое были, да их уже уволили. Персонал это проблема. Схожу к поварам.
— Не надо, — Альбина протянула колбасу, проходящему мимо официанту. — Порежь.
— Не могу, меня сразу уволят.
— Нам, что, ее руками ломать?
— У нас нельзя со своим, — ответил официант.
— Ладно, убери, — сказала Альбина. — Потом съедим. У меня есть деньги.
Пока готовили заказ, Альбина пыталась понять, как Лариса отсюда попала в Чечню.
— А ты можешь спросить у поваров про пирожки?
— Что я могу спросить?
— Ну, спроси, жарили они для тебя пирожки?
— Валера, налей мне вина — сказала Лариса.
Охранник опять вытащил оплетенную бутыль. Он налил всем по полному фужеру. Но выпить они не успели. Подошел официант и сказал, что свое пить нельзя.
Валера налил еще один фужер и подал официанту.
— Возьми себе, после работы выпьешь.
— Меня точно выгонят из-за таких клиентов. Ну, ладно, я возьму. Надеюсь, у вас только одна бутылка с собой?
— Одна, — ответил Валера.
— Я могу отнести вашу колбасу на кухню, там порежут. Правда, немного придется оставить поварам, — добавил официант.
— Спасибо, не надо, — сказала Лариса, — я сама схожу.
Официант ушел. Они выпили по полфужера.
— Ты меня за ненормальную принимаешь? — спросила Лариса и вытерла салфеткой рот. — Как я им скажу про пирожки? При мне… — она запнулась. — А почему ты думаешь, что я здесь… При чем здесь этот кабак?
— Он называется Сказки Андерсена?
— Да.
— Значит, это именно тот самый кабак, откуда ты пирожки к бабушке носила. Я детектив. Знаю.
— Ты здесь выспрашивала? — спросила Лариса. — Когда только успела? Это было больше недели назад. Да, это тот самый ресторан. Его я должна была купить. Не знаю, как ты это могла узнать. Здесь ведь были не в курсе. Я стажировалась инкогнито. Может, ты давно за мной следишь? Ты кто такая? Зачем ты за мной следишь?
— Я просто новый Шерлок Холмс, — спокойно ответила Альбина. — И добавила: — Я могу все узнать.
— Кроме непознаваемого, — сказал Валера.
— Еще один Лобачевский, — сказала Лариса.
— Эйнштейн воровства в Универсаме, — сказала Альбина.
— Я Эйнштейн? Это ты Эйнштейн, а я…
— Ладно, ты просто охранник Универсама. Налей еще и я пойду на кухню.
Они еще выпили. Без закуски. Вот работают. Лариса спустилась на первый этаж. Работал как раз Русик. Впрочем, он работал каждый день.
— Вы че, ассорти мне не сделали? — спросила она сходу.
— Какое? — спросил Русик. — Нам никто ничего не говорил.
Оказалось, что заявка упала под холодильник.
— Вот, я же вам объясняла, надо заставлять официантов не только писать, но и все говорить. Мы уже по два фужера вина выпили, а фруктового ассорти как не было, так и нет. Кстати, порежьте еще вот эту колбасу. — Она прошлась по кухне. Как спросить про пирожки? Да пусть думают, что хотят. Глупо вообще-то спрашивать про пирожки, которые здесь никогда не пекут. Фритюрница есть, но в ней готовят только картофель фри. — Пирожков нет?
— Что? — спросил Русик и подал ей две большие тарелки нарезанной колбасы. Лариса решила идти ва-банк. — Ты мне пирожки жарил?
— Когда?
— Не знаю. Наверное, когда я здесь работала.
— А ты здесь работала? — Лицо у Русика было совершенно серьезное.
— Да ну тебя. — С тарелками в руках Лариса пошла к выходу. Она прошла дверь и заглянула в окошечко раздачи. Она ждала смеха, улыбки, но лицо шеф-повара было серьезно. Он выдержал ее взгляд.
