Алёна Кручко - Осенний перелом (СИ)
— Вы должны уже знать о том, что ваш дед применил дар королевского правосудия.
— Мир праху Страунгера, препротивный был человечишко, — скривился принц. — Хотя вряд ли преемник будет лучше. Я слышал, грызня за место там разгорелась такая, что в сравнении с нашими достойными магистрами пауки в банке покажутся теплой компанией друзей.
— Следует ли мне доложить вам, ваше высочество, все то, что мы узнали от Страунгера? Или же вы предпочтете проявить осведомленность и расскажете сами?
— При дамах? — на этот раз принц предпочел вежливости откровенность, вполне категорично дав понять, насколько далеко друг от друга должны обитать женщины и государственные дела.
— Одной из дам это некоторым образом касается.
— Однако это еще не значит, что…
И тут барышня проявила характер. Встала, оперевшись о стол стиснутыми кулаками, и абсолютно ледяным тоном заявила:
— Господин граф. Простите, но я категорически против, чтобы его высочество знал больше того, что знает сейчас. Он не доверяет мне, прекрасно, это его право, но и я не доверяю ему.
Принц замер, мгновенно покраснев до состояния вареного рака. Гелли вежливо приподняла брови, давая понять, что она здесь ни при чем, но в целом, пожалуй, одобряет. Граф неторопливо оглядел действующих лиц, задержав взгляд на девушке — та ответила взглядом прямым и откровенно сердитым и вдруг сказала:
— Да, совсем не обязательно рассказывать мне, что там ваш магистр наболтал. Я уже поняла, что обо мне он не сказал ни слова, а остальное мне знать не нужно. Себе дороже, вы, уж наверное, понимаете, господин граф. Сейчас я в безопасности, а стоит его высочеству по пьяной лавочке возмутиться участием женщин в секретных делах — и все, кирдык пришел, зачем мне такое сомнительное счастье?
Граф фыркнул, пытаясь сдержать смех:
— Научитесь держать себя в руках, милая барышня, иначе вам придет, э-э-э, кирдык? — какое милое словечко! — от вашего сомнительного лексикона. Тем не менее, снимаю шляпу перед вашей логикой, покойный магистр не только не сказал о вас ни слова, он вообще о вас не знал.
От такой новости барышне явно стало не до борьбы с сомнительным лексиконом, поскольку переводческое заклинание засбоило капитальнейшим образом: из длиннейшей фразы граф понял только несколько предлогов и непонятно как связанное с ними выражение «веселенький неучтенный эффект». Впрочем, о содержимом пламенной речи не составляло труда догадаться. А вот потом барышня задала вопрос, который и граф, и принц прекрасно поняли, неясно было лишь, кто на него отвечать должен:
— И что же у вас в приоритете, господа: свести к минимуму риск для жизни беззащитной девушки или выкачать из нее побольше принципиально непроверяемой и не факт что нужной информации?
— Так, — принц тоже встал, и сейчас они с барышней странным образом напоминали зеркальные отражения друг друга. — Возможно, я позволил себе что-то не вполне уместное и имел несчастье в чем-то обидеть вас, любезная барышня, но это не дает вам права сомневаться в моем желании защитить вас. Как и любую другую попавшую в беду даму. Хотя я все еще не понимаю, о чем…
— Стоп, стоп, господа и дамы! — граф вскинул руки, словно разводя спорщиков. — Вы оба правы и не правы. Дорогая барышня, разрешите мне ответить на ваш вопрос. В приоритете, естественно, ваша жизнь. Это базовые основы нашей культуры. Вот если бы выбор был не между вами и интересной в основном с научной точки зрения информацией, а между вами и судьбой государства…
— Хотя и в этом случае мы постарались бы учесть интересы обеих сторон, — дополнил принц. — А теперь, граф, извольте объяснить, в чем я не прав.
— В пристрастии к стереотипам, — барышня опустила глаза. — Прошу прощения. В чем не права я, объяснять не нужно.
— В пристрастии к стереотипам, — кивнул граф. — В упорном нежелании обсуждать государственные дела в присутствии дам, хотя вам не раз было сказано, что именно одна из этих дам и есть то самое государственное дело. Вам же, милая барышня, я скажу еще одно: все это не повод выражать недоверие его высочеству. Скорее наоборот. Как человек военный и наследник престола, его высочество весьма серьезно подходит к вопросам государственной тайны. У него намного меньше причин доверять вам, чем у вас — ему.
«С последним я бы поспорила», — отчетливо нарисовалось на лице барышни. Но промолчать она все же сумела.
— Теперь же я прошу выслушать меня, не перебивая. Речь пойдет частично о том, что вы знаете — все вы или кто-то из вас. Но хочу напомнить, что цель нашей встречи — не доведение до ваших ушей секретных сведений, а принятие решения. Точнее, решение уже принято его величеством, и наша задача лишь наилучшим образом воплотить его в жизнь. Итак, я начну с инцидента в Чародейном саду. Мой друг Фенно-Дераль, несомненно, назовет это убийством, однако суть дела куда серьезнее. Речь шла о тотальном перераспределении запаса магической энергии в мире. Следовательно, в том числе, под угрозу ставился и ограничительный эдикт, и границы королевской власти. Убийство же было в той же мере побочным эффектом, как и появление на месте происшествия барышни Жени. И хочу вам сказать, ваше высочество — именно вам, барышня и сама прекрасно это понимает, — нам несказанно повезло, что ее появление осталось незамеченным. Всем нам. Хотя ей, разумеется, в первую очередь.
Слушать принц умел. Более того, он прекрасно умел вычленять из вороха информации главное — талант полководца ему все же не на пустом месте приписывали. Поэтому граф уложился в неполный час, хотя уместил в рассказ и ход расследования, и незадачливого подмастерья с его так и не уничтоженной книгой, и все сложности с покушениями, лишь одно из которых можно было теперь считать раскрытым. Принц кивал, хмурился, пару раз крепко ругнулся сквозь зубы, но вопросов пока не задавал и даже на девушку не смотрел. Наверное, отвел ей уже очередность в разборе дела, как какому-нибудь вещественному доказательству. Или донесению от разведки, если переводить с полицейского языка на военный.
Наконец граф умолк, и на кабинет опустилась тишина. Нарушила ее, как ни странно, Гелли.
— А знаешь ли, братец… это сейчас кажется, что деточку никто не увидел. Но твой сержант, или кто там ее привел, заметил же кого-то странного, выделяющегося из толпы. Ты не можешь знать, кто что еще видел и мог подумать. С чего-то же пошел слух о дьяволе в Чародейном саду.
— За что я люблю свою кузину, — сказал в пространство граф, — так это за простую житейскую мудрость. Но пока не произошло ничего, что дало бы основания для тревоги.
— Потеряли след, — пожал плечами принц Ларк. — Ищут странно одетого юношу. Возможно, уже пронюхали, что в вашем доме странная гостья. Вариантов множество, от самых благоприятных до весьма опасных. Я уж молчу о том, что для настоящих, занятых не интригами, а наукой магистров магическая картина может оказаться вполне определенной и требующей для объяснений того самого неучтенного звена.
