Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Фрост Шарлотта

– Я еду на заслуженный отдых. – Сыщик мечтательно прикрыл глаза. – В глушь, в горы. Надеюсь, в этой странной гостинице, которую для нас, стражей закона, так щедро оплатил отдел кадров, не случится ничего более значительного, чем отсутствие солонки или перечницы на обеденном столе! Хочется насладиться покоем и наконец-то понять, чем занимаются зимой нормальные люди.

Мари улыбнулась.

– О, здесь я вам не союзник. Я вот душу дьяволу готова отдать, лишь бы наклюнулось хоть какое-нибудь приключение вместо серой рутинной работы. А куда вы едете?

– В гостиницу «Гримуар» в Монтафоне. Ну и названьице, кстати. Но тут уж ничего не поделаешь…

– В «Гримуар»? – Мари поставила чашку с кофе на столик и недоверчиво посмотрела на собеседника. – Не скрывайте от меня ничего. Сыщики никогда не отдыхают! Вы что-то знаете об этой гостинице? – быстро спросила она. – Там что-то неладно?

– Да ну вас! – замахал на нее руками сыщик. – Еще чего не хватало! Я еду именно отдыхать.

Мари окинула сыщика внимательным взглядом и вздохнула.

– Что же, жаль, очень жаль. Кстати, а нам с вами по пути! Клянусь Пифагором, Эратосфеном и Магелланом, Земля все-таки круглая, кто бы там что ни говорил, и очень маленькая.

– Вы тоже едете в «Гримуар»? Вот так совпадение… Хотя, возможно, это всего лишь единственная свободная гостиница на Рождество. Ну что же, это хорошие новости. Всяко лучше иметь компанию на праздники. Вы позволите?..

– Да, конечно.

Мари убрала свои вещи с кресла напротив.

Сыщик присел на краешек, опустил свою сумку рядом и окунул пакетик с чаем в чашку с кипятком.

– Я надеюсь, что и вы собираетесь отдыхать, а не работать? – спросил он. – Журналистка в отеле на Рождество – это, знаете ли, тоже не сахар!

Мари рассмеялась.

– Увы, я еду туда именно по рабочим вопросам. Но я буду всего лишь писать о «Гримуаре». Что-то вроде рекламной кампании. Надо же бедным журналам как-то зарабатывать на жизнь…

Они поболтали еще немного.

На горизонте уже синели горы. По левую руку – сказочный Форарльберг, а по правую, немного дальше к горизонту, – седые кряжи аппенцельских Альп. Поезд мирно покачивался на рельсах, за окнами летел снег, и вскоре сыщик уже уткнулся носом в какое-то чтение.

И если бы в тот момент кто-то рассказал Мари, во что превратится ее Рождество, она ни за что бы не поверила и решительно рассмеялась бы в лицо этому предсказателю.

Глава 2

…Знаете, что странного в путешественниках, которые приезжают в новый город? Они ожидают, что приключения должны начинаться уже на вокзале. И, едва поставив чемодан на перрон, они вытягивают шеи, всматриваясь в вокзальную суету, призывно оглядываются по сторонам и жадно вдыхают ноздрями воздух. Ну же, новый город, не подведи! У меня всего неделя отпуска, а потом снова тянуть лямку. Давай же, покажи мне, зачем я сюда приехал! И часто эта их готовность влипнуть в приключения вознаграждается, и чудеса находят буйные головы счастливцев, едва те, как изголодавшиеся по земле моряки, ступают на ровную почву из покачивающегося железнодорожного состава.

Журналистку и ее нежданного спутника никакие приключения на вокзале не поджидали. Более того, на перроне их вообще никто не встречал, и опустевший вокзал не мог похвастаться ни бурными возгласами приветствия, ни обещанными табличками с фамилиями гостей, ни даже скромно топчущимся где-то у киоска с выпечкой водителем. Спутники стояли на продуваемой декабрьскими сквозняками платформе и проверяли сообщения в телефонах.

Мари покачала головой.

– Да уж, хозяин не жалует своих гостей!

– Возможно, шофер просто опаздывает, все же сегодня такой снег! – отозвался сыщик. – Давайте напишем ему, что мы уже приехали, и будем ждать машину у дороги.

Кряжи гор были видны прямо с вокзала. Они сияющей зубчатой короной окаймляли городок. Снег валил уже хлопьями, попадал за воротник. Мари зябко поежилась и посильнее закуталась в теплый шерстяной шарф. Солнце спряталось за тяжелые тучи, пасмурное небо низко нависло над крышами фахверковых домов. Внезапно налетевший порыв холодного ветра вырвал у Мари из рук газету. Она выбросила руку вперед и чудом успела подхватить ее, но какая-то тень смутного предчувствия уже промелькнула испуганной белкой и притаилась на задворках сознания. Мари повертела головой, всматриваясь сквозь метель в проезжающие мимо машины.

Густой снег сплетался на ветру в призрачные силуэты, разбегающиеся от света фар.

«Снежная нечисть, – подумала Мари. – Не зря критяне называют декабрь „каликадзари“ – чертовым, – вспомнила она. – Под Рождество на свет норовит вылезть всякая нечисть, и черти – „каликадзарос“ – могут разгуливать на свободе до самого Крещения, – Мари снова передернула плечами. – Где же шофер?»

Наконец, на другой стороне улицы показался приближающийся микроавтобус.

Журналистка двинулась навстречу, махая рукой, чтобы водитель не пропустил их в пелене снега.

Машина остановилась, и в проеме двери появилась седая голова водителя. Блеснули узкие темные глаза.

Вдруг по белому снегу стрелой пронеслась черная тень, метнулась влево, затем вправо и, наконец, бросилась под ноги Мари.

Девушка отпрянула и испуганно вскрикнула.

Тень перестала метаться в разные стороны и потерлась о ноги Мари, громко мурлыча.

Пальцы журналистки нервно сжимали круглый медальон, висевший у нее на груди. Она расслабила пальцы и выдохнула. Господи, это же всего лишь кот! Огромный угольно-черный кот. Прекрасный пушистый зверь с глазами-блюдцами мятного цвета и шикарными усами.

– С тремя учеными степенями как-то не солидно пугаться черных котов! – весело заметил сыщик.

– Да уж, моей нервной системе определенно пора в отпуск! – покачала головой Мари.

Кот сидел на снегу, обернув вокруг себя пушистый хвост, и глядел на них снизу вверх огромными глазами. У него была лохматая мягкая шерсть цвета сажи, толстые лапы и хитрый взгляд. Мари наклонилась и почесала его за ушком.

– Вот дьяволенок!

– Иоганн Хризостом Вольфганг Амадей Теофил Моцарт! Как вы себя ведете! Сейчас же вернитесь! – Кряхтя, из машины выбрался пожилой китаец. – Я же учил вас держать лицо! Где ваши манеры? И зачем я только согласился взять вас с собой, Амадей? – водитель укоризненно смотрел на кота.

Английская грамматика китайца была безупречной, лишь необычные интонации и странный выговор согласных придавали его речи экзотическое звучание.

Роста водитель был крошечного, с ребенка. Подбородок его украшала смазанная каким-то жиром козлиная бородка, отливавшая чернилами. Одет он был в старомодную куртку из мятой шерсти. Кажется, это называется лоден, вспомнила Мари.

Кот с достоинством оглянулся на старика, потерся напоследок о ноги журналистки и важно прошествовал обратно к машине.

– Здравствуйте, фрау Легран, герр Мюллер, – старик глубоко поклонился. – Я Ван Фу, ваш водитель. Вам удобно говорить по-английски? К нам приезжают гости со всего света, и не все знают немецкий…

– Да, конечно! И зовите меня просто Мари, – улыбнулась журналистка.

Ван Фу кивнул.

– Простите Моцарта, обычно он ведет себя вполне прилично, а тут расшалился…

– Амадей Моцарт? Необычное имя – и восхитительный кот!

Ван Фу снова кивнул и направил взгляд куда-то в шарф Мари.

– Что есть, то есть: зверь необыкновенный. Это кот Йозефа, нашего управляющего. Красавец… Обычно он из дома ни-ни, даже носа во двор не показывает, особенно в мороз. Затворником живет. А сегодня решил со мной ехать – и все тут! Уперся, как если бы он был ослом, а не котом… Что тут с ним будешь делать! Никогда мне не познать мелодии его сердца… – китаец расстроенно махнул рукой и прикрыл веки. – Вы уж за опоздание простите нас! Перед самым отъездом машина испортилась. Только вчера проверял, все было в порядке, а тут… Будто нарочно.