Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан
Машина ГАЗ-53, должна была лоб в лоб врезаться в светлый автомобиль смутьяна.
Подстраховка была серьезная, видимых причин остаться живым после лобового столкновения практически не было. За неделю до этого по многочисленным просьбам трудящихся города был принят специальный закон, запрещающий разъезжать в городских условиях на бронированных автомобилях. Поэтому если бы машины столкнулись, как было задумано, бывшему лояльному чиновнику и верному другу пришел бы мгновенный и безболезненный копец.
Вмешались непредвиденные обстоятельства. Водитель чиновника оказался человеком с крепкими нервами, отменной реакцией и желанием жить долго и счастливо. Он успел увернуться от нагруженного металлоломом грузовика, просто перескочив бордюр. Машина выскочила на пешеходную часть, где акробатическую ловкость с веселым, лающим матерком уже продемонстрировали пешеходы.
Сотрудник бездарно заваливший порученное ему дело, кстати, только положительно характеризующийся по службе, оправдывался тем, что, дескать, машина была старая и нужного маневра не дала.
Руководство, детально взвесив все «за» и «против» решило в дальнейшем на орудиях преступления не экономить. Специальным циркуляром предписывалось, чтобы впредь при проведении специальных операций денег не жалеть. Делалось это все под извечную попевку: во имя народа, во благо народа, и что вполне естественно, на его деньги. А бюджетники, разные набившие оскомину — врачи да учителя, с их смехотворными требованиями, платить во время зарплату — подождут.
По правде сказать, для этой операции, была выделена нормальная машина. Однако, вышестоящий командир здраво рассудил, что новая, только с завода техника, будет нужнее и гораздо полезнее на строительстве его загородного домика — трехэтажной сараюшки. С полным убеждением в правоте своих действий он поменял новую машину на старую, списанную еще во времена расцвета покорения целины и посадки за полярным кругом кукурузы.
Но это так, пустячок — ни к чему не относящаяся ремарка. Как говорится, спустил пары — облегчил организм.
После очередной порции губернаторской пены, вытаращенных глаз и оглушительного визга, исполнители стали более серьезно готовиться к проведению подобных мероприятий. При этом воровство, халатность и всяческая самодеятельность жестоко пресекались.
Для того чтобы повысить профессиональные кондиции личного состава и привить навыки гордости за профессию, с ликвидацией заметных личностей временно решили повременить.
Для более слаженной отработки действий всех подразделений было решено провести легкую, разминочную операцию по исчезновению из этого мира кого-нибудь из преступной среды.
Поэтому фигурантом следующей операции был избран, так называемый смотрящий области авторитетный вор с погонялом Салат.
* * *
Одним из офицеров привлеченных к данной операции, был Алексей Гусаров. 39-летний капитан спецподразделения «Черные береты». Видный военнослужащий не лишенный флера романтизма и чего-то такого обаятельного в его глазах, о чем теща командира части глядя ему вслед, со вздохом говорила: «Почему время так жестоко обошлось со мной? Почему этот юноша, не посмотрит на меня сверху?»
Ее зять, от греха подальше, мало ли что запретил впредь пускать истомлённую женщину на территорию части.
Согласно документам, Гусаров уже успел повоевать в горячих точках бывшего СССР и поучаствовать в миротворческих операциях проводимых под эгидой ООН. Так было написано в его личном деле. Там же можно было прочитать, что он прошел горную подготовку бойца спецподразделений и снайперскую выучку.
Все это не было чем-то сверхнеобычным. Подстать ему были и другие офицеры. Рядового и сержантского состава, у них в части не было.
* * *
Главная задача при захвате авторитета заключалась в строжайшем приказе взять его живым. Этот приказ родился из той информации, которую предоставили секретные сотрудники (сексоты), а проще говоря — воровские коллеги «Салата», претендующие на теплое место.
Для многих, его исчезновение сулило продвижение к лакомому куску, в виде шикарной области в центре России. Но до этого он должен был «сдать дела и подельников» и конечно воровскую кассу, т. к. являлся единственным полным носителем информации о структуре созданного преступного сообщества. А главное общака — воровской кассы взаимопомощи.
Все нити были в руках авторитета. И если он сам не принимал участия в громких уголовных делах, которые по непонятной случайности до сих пор еще не были раскрыты, то уж полной информацией об этом, располагал точно. Низкую раскрываемость уголовных дел можно объяснить обычным стечением обстоятельств, а не продажностью и предательством оборотней и братвы в погонах. Упаси господь даже думать о таком.
Молодые офицеры-оперативники, не посвященные в основные моменты областной жизни, страстно желали поболтать с Салатом в теплой и неформальной обстановке. И для этого он также нужен был живым и соображающим.
До этого времени его трижды задерживали и с оружием, и с наркотой. Но всегда находились «шестёрки» которые брали вину на себя как за «стволы», так и за «дурь». А иногда хватало пары сотен долларов для независимых судей и дело благополучно разваливалось.
Салата приходилось с извинениями выпускать, что задевало профессиональную честь уже не одного сотрудника и даже не целого подразделения, а всего аппарата УВД. Многих это угнетало и они выпивали алкоголя сверх меры, что в свою очередь снижало и так не слишком высокий уровень дисциплины среди личного состава. Хотя бы только из перечисленного, но его следовало взять живым. Чтобы потом по кабинетам в наручниках поводить для укрепления среди сотрудников веры в торжество справедливости. Подавить, так сказать панические настроения, связанные с проживанием в криминальном государстве.
* * *
Операцию готовили долго и тщательно. К ее проведению были привлечены практически все силы «Черных беретов» и глубоко законспирированных информаторов. Одновременно было задействовано до двенадцати спецмашин повышенной проходимости, оборудованных самыми современными средствами связи, работающих на выделенных только для них закрытых частотах.
Наружное наблюдение велось в открытую. Цель была одна, заставить объект наблюдения волноваться, нервничать и попытаться уйти от преследователей. Выражаясь охотничьей терминологией, следовало выгнать его на «номера», где с двустволками стояли матерые, под стать хищнику охотники.
