Ал. Азаров - Приключения-1971. Сборник приключенческих повестей и рассказов
— Придется вызвать машину из квестуры[4], — говорит Альберто и солидно вздергивает плечи. — К сожалению, я, как и ты, приехал поездом.
— Это так мило — встретить меня здесь. Я не особенно рассчитывала.
— Ты же знаешь...
Дальше разговор скачет, как козлик по горной тропке. Намеки, понятные Дине и Альберто и недоступные мне, сыплются камешками, не задевая моего внимания. Из них я улавливаю только одно: кузен Дины — важная шишка в фашистской партии.
Я не видел Дину с ночи. Фон Кольвиц гипнотизировал меня до утра, и я уснул перед самой границей. Осмотр при переезде был поверхностным и формальным, югославская стража, усиленная пожилым лейтенантом вермахта, откровенно тяготилась своими обязанностями, и проводник, еще с вечера собравший наши анкетки и паспорта, быстро увел ее в свое купе пить кофе. Пробудившись на время осмотра, я тут же вновь принялся досматривать отложенный сон, а фон Кольвиц остался бдеть, как на карауле.
Окончательно я проснулся в Триесте, когда поезд уже стоял и чернорубашечники очищали вагоны от пассажиров. Проходя мимо первого купе, я заглянул в него, но там не было ни Дины, ни ее вещей. Наши чемоданы — в том числе и кофр фон Кольвица — остались на местах: проводник объявил, что досмотр начнется позже.
Об исчезновении синьоры Ферраччи и ее багажа я думал не дольше секунды, поглощенный наблюдением за фон Кольвицем и его маневрами. Но сейчас я искренне рад обществу Дины, а еще больше приятному знакомству с кузеном.
— Я умираю от жажды, — говорит Дина. — И Чина тоже.
Альберто делает приглашающий жест.
— Ресторан к твоим услугам.
— Вы с нами, Слави?
— Увы, — отвечаю я и указываю на карабинеров у турникета. — Италия взяла меня в плен.
Альберто пожимает плечами.
— У вас будет повод оценить итальянское гостеприимство. Обещаю вам... А эти — что ж? — они выполняют приказ. Потерпите немного, формальности не длятся долго.
— Бедняжка, — говорит Дина. — Я принесу вам воды. Самой холодной. Что вы предпочитаете — карлсбад или виши?
Мне ровным счетом все равно, но я тяну с выбором, ибо вижу, как из дверей вокзала выходят двое штатских, с очень характерными напряженными лицами. Лавируя в толпе, они идут в нашу сторону. Карабинеры возле турникета подтягиваются и замирают в стойке пойнтеров.
— Нарзан, — говорю я и тут же поправляюсь. — Я имел в виду виши...
«А может быть, ессентуки? — шепчет мне тихий внутренний голос. — Или боржоми из источника? Где и когда ты пил их, Слави?» Дина удаляется, а я стыну столбом, охваченный дурными предчувствиями.
Предчувствия, как правило, редко обманывают меня. Эти — тоже. Штатские, держа правые руки в карманах, подходят ко мне. Бесполезно делать вид, что беззаботно лорнируешь публику.
— Синьор прибыл с этим поездом?
— Да, конечно...
— Каким вагоном?
— Белград — Триест — Милан.
— Ваше имя?
— Багрянов Слави, коммерсант из Софии.
— Следуйте за нами.
Пересиливая внезапную немоту, задаю положенный вопрос.
— Кто вы такие?
— Там узнаете... Следуйте за нами!
«Там» оказывается тесной комнаткой; единственное окно затемнено решеткой. Письменный стол, закапанный чернилами, расчехленный «ундервуд» и громадный портрет дуче. Два стула. Телефон, Вот и все.
Фон Кольвица в комнате, разумеется, нет, но дух его незримо витает за спинами моих конвоиров. Значит, оберфюрер все-таки донес. Почему? Просто поддался мысли о том, что мог быть излишне откровенен минувшей ночью или же в чем-то усомнился? В чем?.. Один из штатских садится за стол, извлекает из кармана мой паспорт и погружается в его изучение, давая мне несколько минут, чтобы продолжить размышления. Все-таки я склонен думать, что фон Кольвиц только страхуется. Иначе он пошел бы ва-банк, приказав арестовать меня, не доезжая границы. Скандала с болгарским консульством при наличии улик он мог бы не опасаться... Другое дело — деликатные сомнения. Их лучше разрешать руками ОВРА[5], предоставив ей, в случае чего, самой выпутываться из истории, связанной с протестами нашего консула. Кроме того, в гестапо я мог бы кое-что рассказать о склонностях оберфюрера и его пристрастии к спиртному — это его, конечно, не опорочит до конца, но все-таки припорошит пылью безупречный мундир.
«Не спеши, Слави!»
Паспорт раскрыт на моей фотографии.
— Куда вы едете?
— В Берлин.
— Почему через Италию?
— У меня дела в Риме.
— С кем?
— С родственными фирмами, торгующими хлебом.
— Ваша виза не дает вам права быть в Риме.
— Я полагал...
— Что вы полагали?
«Действительно, что я полагал? Надеялся, что сумею добиться разрешения миланской квестуры на поездку в столицу? Удовлетворит ли господ такой ответ?»
— Где его багаж?
Ответ доносится из-за моего плеча.
— Его понесли на досмотр.
— Что вы везете?
— Ничего... То есть ничего запрещенного. Одежда, белье, рекламные проспекты... Немного денег.
— Сколько?
— Если пересчитать на лиры...
— Сколько и в какой валюте?
— Это допрос?
— А вы думали — интервью?
— Тогда я отказываюсь отвечать. Я — подданный Болгарии и требую вызвать консула.
— Понадобится — вызовем.
— Вы, кажется, грубите?
Тот, что сидит за столом, возмущенно вскидывает брови, но я не реагирую, так как думаю не о нем, а о своем чемодане — старом фибровом чудовище, оклеенном этикетками отелей. Не покажется ли таможникам подозрительным его вес, когда они вытряхнут вещи? Впрочем, у него массивные стальные наугольники, которые при всем желании нельзя не заметить.
Следующая серия вопросов посвящена моим анкетным данным и сведениям о «Трапезонде». В соответствии с избранной тактикой я закрываю рот на замок. Нет ничего хуже, чем менять поведение при допросе. Кроме того, солидное положение коммерсанта дает мне право не терять головы, даже находясь в самой ОВРА.
Не добившись ответа, контрразведчики, как видно, решают не настаивать. Они явно чего-то ждут. Или кого-то?
Не пора ли рискнуть?
— Мне кажется, господа, что вы перебарщиваете. Наши страны и наши правительства дружески сотрудничают в войне, я приезжаю к вам, чтобы предложить первосортную пшеницу вашим солдатам, а вы учиняете насилие и произвол. Арест без ордера и прокурора! Это уже скандал, господа!
Сидящий за столом отрывается от паспорта.
— Кто вам сказал, что вы арестованы?
— А разве я свободен? Не хватает только наручников!
— Вы бы давно ушли отсюда, но для этого надо сначала ответить...
— Повторяю: только в присутствии консула.
