Джей Рем - Сингулярность
— Когда у вас последний экзамен? — прервала мое самобичевание мама Дин, а заодно ввела в ступор.
— А…
— В среду, мам! Что за допросы с утра?! Дай поспать! — подало голос зашевелившееся тело рядом.
— Обед уже, если что. Я заехала, чтобы проверить, как вы тут.
— Лучше всех, но никто не завидует, мам.
— Ну ладно. В холодильнике картошка и стейк.
— Спасибо! Умираю с голоду.
У меня тоже непроизвольно начала выделяться слюна.
Как только повернулся ключ в замке входной двери, оставляя нас вдвоем, мы в лучших традициях зомби-фильмов, поползли к холодильнику в солидарном молчании и редких постанываниях, вырывающихся при задействовании больных мышц обессиленного организма.
— Как ты? — спросила я, когда мы съели все мясо, не разогревая его, да и вообще не отходя от холодильника.
— Отлично! Смотри, сколько сувениров привезла, — показала она на браслет и одежду.
— Ты отлично справилась.
— Да! Особенно феерично было мое заваливание в обморок.
— Надо отдать тебе должное — ты выбрала самое подходящее время.
Мы посмеялись. Дин посерьезнела.
— Ты, конечно, рассказывала, что они страшные, но чтобы такие!.. Клок волос мне в слив! Я не знаю, как теперь засыпать. Они будут мерещиться мне повсюду.
— Успокойся. Все позади. Прости меня. Я не допущу, чтобы ты еще раз через это прошла.
Я виновато посмотрела на подругу.
— Нет, это ты меня прости. Я бы и хотела помочь, но ты сама видела, я натуральная обуза. А эти твари — настоящие чудовища из фильмов ужасов! Как я сердечный приступ не схватила вообще?!
— Когда я в первый раз увидела, у меня тоже была паника. Я даже прыгнула с обрыва! Решила, что лучше разобьюсь о скалы или утону, лишь бы не умирать от лап монстра.
Дин сочувственно пожала мне руку, и тут же одернула ее в испуге. Затем посмотрела на меня стыдливо.
— Представляю, когда ты там одна. Я чуть в штаны не наделала. Ты просто обязана позволить Максу помочь тебе.
— Я не хочу, чтоб он пострадал.
— Ты очень сильная, но тебе нужна помощь. Сколько еще ты сможешь выживать, полагаясь только на себя?
— Я люблю его и хочу, чтобы у него все было в порядке и, главное, чтобы он был жив.
— Если он тебя любит, у него не будет все хорошо, пока ты в беде. Кроме того, ты обещала мне с ним поговорить. После пережитого, ты не можешь не исполнить мою просьбу.
— Ладно, шантажистка.
— Иди и позвони ему сейчас.
Мне ничего не оставалось, и я удалилась в комнату подруги. Мои чувства разрывались на части. Я так хотела слышать его, и так боялась.
Когда я взяла телефон, оказалось, что аккумулятор сел, о чем я тут же заявила Дин. Она помотала головой, мол, ничего не выйдет, и через минуту принесла мне зарядку отца от «Нокиа», подошедшую идеально к моему телефону. Как только экран загорелся, я обнаружила двадцать три пропущенных вызова от Макса, а так же сообщения с заверениями, будто произошла ошибка и нам надо поговорить. Мне стало стыдно, что я бросила его без объяснений.
После первого гудка в трубке послышался печальный родной голос, заставивший трепетать мое сердце и сжиматься от боли.
— У тебя все в порядке?
— Да.
— Почему ты не брала трубку?
— Я…Я была в командировке.
— Ты цела? Врач нужен?
— Нет. Все обошлось. Благодаря тебе и твоим гаджетам.
— Я рад. Можно я приеду?
— Зачем?
— Мы поговорим.
— Я не знаю, стоит ли нам видеться.
— Стоит. У нас договор.
— Ты свободен от всех договоров.
— А ты нет.
Стук в моей груди удвоил ритм.
— Максим, если ты мне поможешь, ты все равно не вернешь этим Алекса.
Несколько секунд в трубке было молчание. Мне стало неловко, что я напомнила ему об утрате.
— Я знаю. Куда приехать? Мы просто поговорим. А потом, как ты скажешь, так и будет, по старой схеме.
— Мне ты помочь не можешь. Занимайся лучше своим будущим ребенком.
— Глупости! Нет у меня никакого ребенка.
— Как?
Я почувствовала, что у меня закружилась голова от этой новости. В душе зашевелилась надежда, но я попыталась усмирить ее. Кроме этого еще много сложностей, безвыходных ситуаций и положений, которые мешают нам быть вместе.
— Приеду и все расскажу.
— Это правда, про ребенка?
— Да. Куда ехать?
Я назвала адрес и, счастливая, что скоро увижу его, положила трубку. Определенно, этот день мне очень нравился. Я увидела свое потрепанное отражение в зеркале, ужаснулась и бросилась мимо остолбеневшей Дин в ванную, отмывать турецкую пыль со своего довольного влюбленного лица и со всего остального.
— Ну я же говорила, — услышала я в спину самодовольное щебетание подруги.
Через двадцать минут он стоял у двери, ожидая меня. Приватизировав у Дин майку и юбку, так как ее джинсы мне были коротки, я вышла к нему. Увидев его взволнованное лицо, я готова была расплакаться от радости снова видеть Макса.
— Привет, — кивнул он мне, несмело протянул руку, заглядывая в глаза и чуть наклонив голову вперед. — Пойдем, прогуляемся?
— Привет. Да, конечно. Пока, Дин.
— Удачи вам. Я пошла отмываться.
Мы приехали на набережную, где гуляли в тот первый день знакомства. Возникло ощущение, что это было очень давно. Столько всего произошло… Мы тоже шли бок о бок, рядом, как знакомые, не держались за руки. Только беседа тогда была совсем о другом, легкая и непринужденная. А в этот раз мы двигались в тишине. Никто не хотел первым начинать тяжелый разговор.
Солнце светило, обдавая жаром летнего дня. На небе не вырисовывалось ни облачка, способного спасти нас от солнечного удара. Раскаленный к обеду асфальт тоже ударял по телу горячими огненными волнами. Прохладный северный ветер сейчас бы не повредил. На пляжу внизу было не протолкнуться среди лежащих загорающих тел, которые время от времени переворачивались, как курицы-гриль на вертелах.
Я шла и утопала в парадоксе собственных чувств. Боялась, что Макс позволит нам разойтись каждому по своей дороге, и в то же время понимала, мы должны разорвать любые отношения, чтобы он был в безопасности. После всего пережитого мне не хотелось быть одной. Дин права, я на грани, больше нет сил противостоять этому ужасу. Если у меня не будет Макса, пропадет стимул, заставлявший держаться за этот мир, бороться с монстрами. Но как тогда уберечь его от участи Дена?
В конце аллеи, в тени административного здания, мы сели на скамью, заботливо прикрытую деревьями от посторонних взоров. В тени стало легче, но настоящее облегчение принес порыв долгожданного бриза.
— Фуух, глоток свежего воздуха, — прервала я неловкое молчание.
