Анастасия Коробкова - Сказки Перекрестка
Он поднял голову, с силой помотал ею в стороны и стал прежним.
Я села рядом с ним на пол и просунула ладонь в разрез штанов. Неглубокая рана стала быстро затягиваться. Денис тем временем разматывал повязку на левой руке.
Это просто. Гораздо проще, чем строить замок или выламывать куски породы из скалы. Это получается у меня всегда, и не важно, есть какая-нибудь энергия или нет, роль лекарства играет одно мое желание помочь. Лучше бы, конечно, промыть все это сначала, но за водой идти далеко. Так сойдет.
Твердые мышцы и восхитительная гладкая кожа заживали под моими пальцами.
— Обожаю смотреть, как ты это делаешь, — сказал Денис. Чтобы перетерпеть зуд, он покусывал губы.
Обожаю, когда мне такое говорят. Пусть даже не говорят, а думают. От этого у меня сразу поднимается настроение.
Когда ощущение шевеления прекратилось, я отняла ладонь. Денис в шутку подул на рубец.
— Разгладить? — спросила я.
— Пока не надо, — ответил он. — А я так смогу когда-нибудь?
— Попробуй! Это здорово.
Стемнело, и я подошла к окну. Далеко от Острова началась гроза. Молнии плясали над волнами, сшивая светящимися нитями облака и океан. На фоне заката картина была фантастической, она завораживала, единомоментно внушая священное почтение перед тем, у кого хватило ума такое придумать.
Денис встал рядом.
— Вот так. Мы можем убивать себе подобных и лечить их. Мы можем любить и тосковать. Но всегда есть то, что гораздо сильнее нас, и все наши достижения с переживаниями просто ничего в этом мире не значат.
И лишь иногда, переступив границу привычного, мы можем рассчитывать на внимание богов…
Раздался гром, и на Остров пришел дождь. В нашей пещере еще было тепло, и несколько кристаллов, оставленных мною днем копить свет, теперь слабо мерцали, уютно освещая зал.
Мне захотелось рассказать Денису о хотя и недавно, зато уже плотно обосновавшейся в моей голове идее.
— Я запомнила координаты одного мира, там есть монашеский орден. Женский. Они знают про порталы и сквозняки и подбирают тех, кто попал в чужие миры случайно.
— Да, слышал про них, — кивнул Денис. Он рассматривал кристалл.
— Я хочу вступить в этот орден.
Он поднял на меня удивленные глаза.
— Зачем? Ты и так ходишь по разным мирам и всем помогаешь.
— В компании как-то спокойнее. У них все давно организовано. Есть люди, которые принимают тяжелые решения. Есть дом, куда можно привести заблудившегося человека до сквозняка с его родным миром, и где можно отдохнуть вместе с такими же… Там есть цель, правила, поддержка. Они меня примут, когда мне исполнится четырнадцать.
Денис продолжил исследовать кристалл.
— Там же куча обетов, — подумав, вспомнил он и принялся перечислять: — нестяжательства…
— Это легко, — отозвалась я. — Никогда ни на что и не претендовала.
— Умеренности…
— Тоже.
— Невставания с левой ноги по пятницам… — самым серьезным тоном продолжил он.
— Неперехождения улицы на красный свет, — рассмеявшись, подхватила я.
— Целомудрия! — Денис значительно погрозил указательным пальцем.
— Да запросто! — беззаботно ответила я.
— Это почему? — спросил он, и всякая ирония исчезла даже из его невероятных глаз.
Ну, что целомудрие — не его конек, я заметила. Видимо, постельные приключения стали таким частым явлением в его жизни, что он уже не представляет ее себе без них. Да это и видно по нему. Его красота — настолько эротическая, что ему даже не нужно прилагать усилий, чтобы соблазнить женщину, ведь вся его внешность, даже если он устал или болен — сплошной призыв. Я видела, как на него реагируют женщины: на лице самой искушенной было написано, что Денис — антропологическая редкость, не имеющая цены.
— А зачем?
Действительно, зачем? Хотя бы эти страсти меня не касаются, мне непонятно, зачем люди из кожи вон лезут, привлекая внимание других людей, пользуются всякими опасными средствами, портят друг другу нервы, избавляются от ненужных детей и надоевших любовников.
Денис снова посмотрел на кристалл. Его лицо приняло странное выражение, словно затвердело и засветилось изнутри.
— Объясняю один раз, — произнес он голосом, который, казалось, шел не от него.
Проведя по грани кристалла пальцем, словно поставив точку в каких-то своих раздумьях, он поднялся резким и грациозным движением, за долю секунды продемонстрировавшим силу, которой бесполезно сопротивляться, берущую начало где-то в недрах земли. Как он оказался рядом со мной, я даже не успела заметить. В сознание врезался лишь его взгляд, превратившийся в оружие огромной мощности, увиденный лишь мельком, но сразивший наповал неожиданным снарядом — в нем было нечто, забирающее волю и отдающее взамен неведомое, но самое ценное сокровище. Одна его рука скользнула по моей спине и задержалась на пояснице, плотно прижав наши тела друг к другу, кончики пальцев другой проникли в вырез моего платья, взбудоражив нервные окончания по всей поверхности кожи, его губы завладели моими и стали творить нечто… неописуемое.
Я даже не подозревала, что мое тело может чувствовать такое! Дразнящие импульсы сотней огненных струек потекли вниз и переполнили внутри меня что-то, специально для этого созданное. Маленький нервный взрыв сотряс меня и скрутил бы, если бы я не была так сильно прижата к волшебному телу Дениса.
Когда во мне растворились последние отголоски взрыва, губы Дениса стали мягкими и нежными. Легонько касаясь моего лица, они прошептали:
— Приблизительно так. Но с любимым мужчиной это было бы гораздо сильнее.
Я с трудом восстановила дыхание.
— Да, еще раз объяснять не надо. Раз уж только один поцелуй вызывает такую бурю в организме…
— У меня хорошая техника, — скромно объяснил Денис. — Представляешь, что будет, если к технике добавить эмоциональный фон?
Его тело все еще «искрило», даже через два слоя одежды. Он усадил меня на лежанку, а сам устроился на полу у стены, и, обняв свое колено, наблюдал за мной, кажется, уже сожалея о том, что сделал.
Вообще-то, неожиданные ощущения меня напугали своей парализующей интенсивностью и зависимостью от чужой воли. Не так уж и бессмыслен обет целомудрия. Чтобы не расстраивать Дениса, я заставила себя улыбнуться.
— Ну вот, меня только что впервые поцеловал парень…
Денис в ответ усмехнулся:
— Это вряд ли.
— Точно, — заверила я.
— Ты сутки провела на «Тайне» без сознания, и Герман от тебя не отходил, — напомнил Денис. — Он, конечно, крут, но не железен.
