Борис Лавров - Созвездие гончих псов
К тому моменту, как наступила ночь, я разобрал почти все бумаги из папки, сделал какие-то собственные заметки (на отдельных листах, а не тех, которые пришли мне от Игрока. Уж не знаю, поможет ли это скрыть мои мысли — особенно если вспомнить, что я теперь тоже участник игры — но попробовать определенно стоило) и допил весь графин морса. В голове мелькнула мысль, что стоит принести новый, но эта мысль оказалась забитой другой — о том, что в ближайшее время в кабинете не понадобится ни морс, ли какой-либо другой напиток. Поэтому я просто отставил все еще холодный (маленькая бытовая магия) и пустой графин на край стола и собрался выходить их кабинета, где (не считая нескольких перемещений в пространстве и измерении) провел практически весь день.
Внезапно на столе образовался какой-то небольшой, но явно зловредный вихрь. Черный, с золотыми молниями посередине, он разворачивался и раскрывался, точно скомканный бумажный лист. То, что это был портал, я сообразил почти сразу.
Графин на краю стола опасно качнулся, но удержался… А еще через несколько секунд полетел на пол, вытесненный появившимся из портала предметом. Я не без опаски подошел к столу.
На нем лежала моя собственная китайская шахматная доска, зеленая с кремовым. Поверх нее я увидел небольшой листочек бумаги, на котором, почерком Игрока, были написаны только два слова.
«Ты забыл».
V.Я не смог удержаться от смешка. Как он рисуется, как же он рисуется… И ради чего? Неужели тоже привычка? Вот уж воистину ирония так ирония. Но доску я аккуратно вернул на полку, на которой она стояла до моего перемещения. В ближайшее время она мне, судя по всему, не понадобится. Вроде бы все… А, нет, еще нужно было убрать осколки безвинно погибшего графина. Можно было бы сходить за совком и щеточкой, но уже поздно, к тому же мелкие осколки все равно останутся. Нужно что-нибудь побыстрее. Трансмутация стекла в сухой лед была минутным делом, и уже совсем скоро от графина останется только лужа, которую нужно будет вытереть под утро, а сейчас — спать… Я вышел из кабинета, зевая и укоряя себя за то, что привыкаю использовать магию по всякому поводу. Может, стоило все-таки убрать все руками, в самом-то деле…
В доме было тихо. Я поглядел на висящие на стене часы. Половина второго. Конечно, она уже спит. Стараясь не шуметь, я прошел в спальню… Но она не спала. Точнее, она дремала, сидя в своем кресле. Она была в ночной рубашке и халате, в руках — какая-то книга… Я мельком взглянул на обложку — сборник сказок народов Европы. Как это похоже на мою жену… Я попытался вынуть томик из ее рук.
— Аа… Что такое? Это ты? — она приоткрыла глаза. — Еще не спишь?
— Как раз собирался ложиться, — я помог ей перебраться на кровать. — А ты вроде бы тоже засиделась, Чарли.
— Я не заметила, как прикорнула… — со вздохом посетовала она, покачав седыми кудрями. — Чем ты там таким занимался весь день? Ты куда-то уходил, если мне не померещилось?
— Я… Да, кое-что произошло, — скрывать от моей жены что-либо не имело смысла — лучше было сразу расколоться. — Не слишком приятное… Хотя поправимое, кажется. Я попытался вклиниться в очередную игру.
— Ох, Матонви. — Чарли снова вздохнула. — И охота тебе лезть к этим занудам!
— Вот и они сказали то же самое, — я медленно переоделся в пижаму. В последние сто-двести лет мои кости принялись сильно болеть по вечерам, даже страшно подумать, что с ними станет в сырой и холодной гробнице… Ну, или куда я там отправлюсь. — Они выдумали новое правило. Теперь тот из нас, кто вздумает помешать игре по их плану, становится сам ее участником.
— И ты… — Чарли прикрыла рот ладонью. — Матонви! И ты ничего не предпринял?!
— А что можно было предпринять? — я виновато развел руками. — Во-первых, все уже было решено, изменить что-то на такой стадии… Понимаешь сама. Во-вторых, я действительно влез в эту игру и спутал их планы.
— Да уж, — моя жена откинулась на подушку. — Ты вечно лезешь куда-нибудь, где тебя не ждут, и вечно путаешь чьи-то планы.
— И потом, родная, что значит — ничего не предпринял? — продолжал оправдываться я, вернувшись на кровать. — Я весь остаток дня штудировал всю доступную информацию по игре! Обдумывал, где расставить подсказки и ловушки, что сделать, чтобы облегчить и ускорить и путь центральных фигур игры… Проанализировал такую гору информации! Сделал поистине колоссальную работу!..
— Ладно, хватит хвастаться, — осадила меня Чарли. — Я и сама знаю, на что ты способен, если усядешься за что-нибудь. Ты лучше мне эти самые данные и детали перескажи — я-то тоже не дура, могу что-нибудь и посоветовать.
— Четверка. Как обычно. Один измененный… Додумались превратить в собаку динго, представляешь?
— Узнать бы, кто у нас такой затейник, да руки пообрывать… — благодушным тоном согласилась Чарли. — В наше-то время таких умников не было… Погоди, а почему именно в динго? Они что, в Австралии?
— Именно, — я тяжело вздохнул. — Как можно было до такого додуматься — не знаю, для этого точно нужно обладать нечеловеческой логикой. Логикой Высших… Все четверо — британцы, вот в чем загвоздка, Чарли!
— Стой, Матонви… — Чарли нахмурилась. — Я же тебя знаю. И, кажется, знаю, почему и зачем ты полез в эту игру… Антрум?
— Чарли… — я взмахнул руками. — Ты знаешь, что там было и как я отношусь к этому всему…
— Ты надеялся их руками — руками детей — исправить свои ошибки?! — Чарли чуть отодвинулась. — Матонви! Ты…
— Нет, — я скрипнул зубами и схватился за голову. — Прошу, хоть ты не обвиняй меня в этом. Мне достаточно обвинений Гортензии и Игрока. Я же не поставил их лицом к лицу с тварью. Я дал им все необходимое, чтобы они справились… У них все шансы…
— Сто? — коротко спросила Чарли.
— Что — сто? — не понял я.
— Шансов у них — сто? Или все-таки меньше.
— Меньше, — вынужден был признать я. — Ну так что ж ты хочешь — это же все-таки игра. Здесь всегда так.
— Ты считаешь это оправданием? — поразилась Чарли. — Матонви! Я и не знала, что ты стал таким циником!
— Это не цинизм. Ты просто не знаешь, что их ждало, если бы они прошли мимо Антрума. — возразил я.
— Уже на первом этапе их ждало что-то такое, что было опаснее и страшнее Антрума и твари?! — Чарли поглядела на меня с недоверием.
— Этот Антрум не так уж страшен, как ты думаешь, — махнул я плечом. — Я не могу в него вернуться не потому, что тварь сожрет меня или растерзает. Дело не в ней. Дело в гораздо более сильной магии. Но вот все те сонмы призраков, которые бродят там, под землей — на моей совести, пусть даже отчасти. И тут у меня вдруг выдается шанс все это исправить — как ты думаешь, что я должен сделать?
