Николай Буянов - Искатель, 2014 № 05
А потом я осмотрел гараж… точнее, дверь гаража. Обычно, чтобы открыть замок, ручку опускают вниз. И я сначала сделал так же: замок лязгнул, но не открылся. Оказалось, ее нужно было поворачивать наоборот, снизу вверх. Я поинтересовался у Андрея, кто из его друзей побывал в «стойле». Он ответил: «Ты первый. Точнее, третий: я еще Светлану с Яшей сюда приводил». Ты знал о секрете замка. Поэтому и сумел сделать все как надо: бесшумно войти, бесшумно убить… Андрей ведь даже головы в сторону двери не повернул.
— Его я убивать не хотел, — грустно проговорил собеседник. — Мы же с ним подружились почти по-настоящему. Черт возьми, даже если бы Светка его в конце концов предпочла — что с того? Девчонок вокруг пруд пруди — настоящих друзей мало. Что бы ему не промолчать — нет, начал приставать с расспросами: а что это за школа, кто научил, почему скрываешь?.. Потом вдруг вспомнил про Потапова с Рухадзе… — он вздохнул. — Вот и прикинь, кто ему приговор подписал. Ага, зашевелился…
— Кто?
— Зарубин. Это хорошо: жалко было бы, если бы он так и не увидел, как ко дну идет. Значит, отпустить меня ты не можешь. Тогда отойди с дороги. Я против тебя ничего не имею, не хотелось бы, чтобы и ты месте с нами… Не отнимай у меня право на последний полет.
Алеша покачал головой.
— Не могу. Я тоже не судья. И не Бог. Я, как выразился твой сосед, которого ты пристегнул к поручню, обычный журналюга из «желтой прессы». Так что решай: захочешь в реку — ухнем вместе. Я не уйду.
Некоторое время джип молчал. Наконец Яша проговорил:
— Можешь ответить на один вопрос? Только правду, как на Библии?
— Спрашивай.
— Та видеозапись, о которой ты говорил, которую тебе показывал Денис Сандалов, — она действительно существует?
— Да. Она у меня в компьютере, на жестком диске.
— Слово?
— Слово.
Дверца лексуса со стороны водителя мягко отворилась. Алеша медленно, на негнущихся ногах подошел и заглянул внутрь. Зарубин на пассажирском сиденье потихоньку приходил (но еще не пришел окончательно) в себя: губы его беззвучно шевелились, точно плавники у глубоководной рыбы, и он слабо подергивал запястьем, прикованным к поручню справа над головой. Яша Савостиков сидел на водительском месте. Его руки свободно лежали на руле — с тем расчетом, чтобы на них можно было спокойно надеть наручники.
Воскресенье, ж/д вокзал «Город-1»
До отправления электрички до Знаменки оставалось чуть больше пяти минут, а любимая свояченица и не думала появляться. Платформа потихоньку пустела: пассажиры спешили занять места поудобнее, выходившие «подымить на свежем воздухе» успели докурить сигареты до фильтра, стремившиеся затариться пивом в дорогу — затарились в ближайшей к перрону торговой точке. Двое каких-то мрачных мужиков в оранжевых спецовках, точно подземные духи, выползли из-под вагона и побрели вдоль путей, обсуждая какие-то свои профессиональные проблемы. Алеша проводил их взглядом и, поморщившись, посмотрел на часы.
— Ну и где их высочество? Если на эту электричку она опоздает, следующая только вечером.
— Не нервничай, — успокаивающе сказала Наташа. — Ксюша говорила, Вадик ее привезет на вокзал.
— Это тот Прыщ, который делает тэту на Мейерхольда? — «сыщик» осуждающе покрутил головой. — Нашла кому племянницу доверить.
И тут же увидел ее воочию.
Воистину, Ксюха обставила свое появление с истинно королевским величием. Она невесомо шла… нет, ступала по перрону — юная, прекрасная, длинноногая, облаченная в короткую джинсовую юбку и ярко-желтую блузку, дерзко завязанную узелком на животе. Из вещей она была отягощена только изящной дамской сумочкой размером с компьютерную флешку. Остальной багаж, как то: фирменный чемодан на колесиках, широченная шляпная коробка и два объемистых пакета с «городскими» покупками — по-рыцарски тащил за прекрасной дамой некий молодой человек — аккуратно (и явно недешево) постриженный, в идеально подогнанном строгом костюме с галстуком, ослепительно белой рубашке и модных остроносых ботинках, глядясь в которые можно было смело бриться опасной бритвой. Оксфорд или Кембридж, решил про себя «сыщик». В крайнем случае, Высшая экономическая школа, законченная с красным дипломом, практика в офисе крупной нефтеперерабатывающей компании с последующим открытием собственного филиала в одной из стран третьего мира — любопытно, как Ксюха сумела надыбать этакого принца в наших палестинах?
— Заждались? — безмятежно спросила та. — Мы с Вадиком недалеко от вокзала в пробку попали, стояли минут двадцать. Кстати, познакомьтесь: дядя Леша, тетя Наташа, это Вадик. Вадик, это дядя Леша, это тетя Наташа.
Тот поставил чемодан, освобождая правую руку, и пожал Алеше ладонь.
— Э-э… Вадим? — озадаченно переспросил «сыщик», по случаю жаркой погоды еще с утра облачившийся в цветную гавайскую распашонку и обрезанные до колен джинсы. — Тот, у которого тату-салон?
— Совершенно верно, — открыто улыбнулся «принц». — А еще — две художественные галереи и небольшой клубный ресторан, — он протянул Алеше визитку. — Так что, если захотите провести вечер в изысканной обстановке, милости прошу.
— Гм… Спасибо, — кашлянул Алеша, представлявший себе Вадика Прыща несколько иначе (самым скромным в этом «представлении» была сигарета с марихуаной и несвежая футболка, концептуально вывернутая швами наружу).
— Ну, ладно, долго прощаться не будем, — Ксюша чмокнула в щеку сначала Наталью, затем, чуть привстав на носочки, Алексея. — Соскучитесь — звоните, номер мобилы вы знаете. Вадик, что стоишь, помоги отнести вещи в вагон.
…Потом она высунула мордашку в приоткрытое окно и долго махала им, оставшимся на перроне. И они махали в ответ, пока мимо не проплыл последний вагон.
— Вас подвезти? — учтиво спросил Вадик. — У меня машина за углом.
— Не нужно, — отозвалась Наташа и взяла мужа под руку. — Мы пешочком.
В полуквартале от Привокзальной площади они набрели на стеклянную пирамидку кафе-мороженого. Зашли, сели за свободный столик, заказали по бокалу вина, кофе «капучино», потом Наташа, поразмыслив, добавила в заказ вазочку с десертом. Пробормотала, погрузив ложечку в лакомство: «Завтра на тренажере не полчаса, а сорок минут…»
Алеша задумчиво посмотрел в широкое окно: буйство зелени на бульваре, стайки воробьев, купающихся в пыли, солнце и единственное бледное облачко на горизонте: день обещал быть жарким. И вдруг поймал себя на том, что, пока они нервничали на пару, ожидая Ксюшу на вокзале, он хотел, чтобы та опоздала. Чтобы, взмыленная и запыхавшаяся, точно скаковая лошадь, прилетела на перрон, когда электрички бы уже и след простыл. Они бы всласть отругали несносную девчонку за безответственность («у тебя, что, часов на руке нет или цифры в школе не учила?»), но тут же помирились бы и отправились домой втроем, как раньше, и Ксюха осталась бы еще на чуть-чуть: хоть на пару дней. Или хотя бы до вечера. И дом снова наполнился бы бестолковым шумом, разбросанными где попало вещами, DVD-дисками (свояченица фана-тела от Жанны Фриске и группы «УмаТурман» и со снисходительным одобрением следила за творчеством Аркадия Укупника), пустыми пакетиками из-под чипсов с ароматом креветок и бесконечной, как сериал «Великолепный век», трескотней по скайпу. Всем, что так досаждало Алеше (и иногда не на шутку раздражало), пока родственница гостила у них. И чего он теперь лишился на целый год (у Ксюхи начиналась некая загадочная летняя практика, плавно переходящая в выпускной класс). Конечно, Знаменка — не Владивосток и не Хабаровск: всего-то и надо, что сесть на электричку и смотаться на выходные… да даже на целую неделю, взятую в счет отпуска (Ангелина Ивановна поворчит, но отпустит).
