Сергей Хелемендик - Наводнение
Гидо и Мики со страхом ждали майора, уверенные в том, что он продолжит начатый по телефону разгон. Но, прослушав сделанную с помощью установленных в номере 184 «жучков» запись, майор засиял, как никелированный бампер принадлежавшего ему «мерседеса».
– Карахо, толстяк! Их можно брать! Они уже наболтали достаточно! Их можно брать, чико! Крикни Рамону, пусть принесет кофе! – Майор разминал в тонких нервных пальцах сигару «Золотой лев». – Где они, толстяк? Где они сейчас? Они совсем озверели и охотятся на беднягу Луиса, как на кролика! А он на них! Этим парням повезло! Я уверен, толстяк, что Луиси зарядил свой винчестер слоновой картечью и приехал выпустить им кишки! А вы рты поразевали! – Майор ругался уже добродушно. – Но ты слышал, что это за люди, толстяк! Грызутся друг с другом, как голодные собаки! Прямо с дерьмом съесть друг друга норовят! Мой дружок Хуанито набирал себе только таких ублюдков! – Хуанито майор называл того самого диктатора, в бытность которого ему приходилось заканчивать дипломатическую карьеру.
– Черт бы побрал эту влажность! – выругался Гидо после многократных попыток связаться с машиной, пущенной по следу покинувшей гостиницу «ударной группы», которой каким-то чудом удавалось ездить на «додже» Панчо. – С Ригоберто нет связи! С дорожной полицией я говорил, они сказали, что пошлют вертолет, если летчик вернется после обеда. Ригоберто не должен их упустить! Куда они на своем «додже» денутся!
– А что говорят в гостинице? – поинтересовался майор.
– Оставили ключи и уехали!
– Ну-ка, поставь мне запись еще раз и иди ищи Ригоберто!
Гидо захватил рацию и ушел в холл выкликать из эфира пропавшего в сумерках агента, а майор еще раз прослушал запись и повернулся к развалившемуся в кресле Мики. Майор несмешливо смотрел на коллегу из-под полуприкрытых век.
– Ты не знаешь, чико, почему они так резко вдруг заглохли? – наконец спросил он. – Этот писклявый все заикался, заикался, и вдруг – молчок! А потом этот Лысан шипит что-то!.. Не догадываешься, Мики?
Мики догадался о том, что случилось в номере 184, сразу, но скромно помалкивал, предоставляя майору самому искать причину странного завершения диалога.
– Они нашли один из микрофонов! Я же говорил тебе, что это профессионалы! – Майор улыбался, а Мики чувствовал себя неуютно. – Я ничего не напишу об этом в рапорте, Мики. Как бы там ни было, они успели сказать довольно, чтобы упечь их надолго! Но на будущее, чико, прячь микрофоны так, чтобы их не находил каждый заика! – закончил майор, ожесточаясь, и Мики выбрался из кресла и примирительно захлопал его по спине.
– Ладно! Дело сделано, можешь отдыхать. Сходи в «Золотую черепаху», там сегодня выступает Оскар. Подожди! Перепиши-ка мне все на эту кассету! – Майор достал из ящика стандартную кассету и бросил Мики. – Я хочу проиграть Луису. Не тащить же мне этот трактор, карахо! – Он указал на громоздкий магнитофон-подслушиватель с кассетами полуметрового диаметра.
Лимонно-желтые фонари ярко освещали парадный подъезд гостиницы «Прелести моря», когда майор тронул с места неказистый и потрепанный «форд». По дороге он безуспешно пытался выкликать из эфира бесследно исчезнувшего агента Ригоберто Монтеагудо, который был пущен «хвостом» за спешно покинувшей гостиницу «Подкова» «ударной группой». Но агент растворился в дожде и сумерках. Майор положил трубку радиотелефона, и его мысли потекли совсем в другую сторону.
«Чуть-чуть Луис не догнал их! – разговаривал сам с собой майор так, как умеют говорить только дети или счастливые жители Эль-Параисо, у которых нет секретов ни от кого и, самое главное, от самих себя. – Луис с винчестером в руках! Карахо! Не хотел бы я оказаться на месте этих козлов! – Роберто жестикулировал, словно пытался убедить кого-то. – Но с ними пора кончать, черт бы их побрал, этих кокаиновых мафиози! Не зря генеральный прокурор потирал руки, подписывая ордер на задержание трех иностранных граждан. Он говорил, когда мы возьмем этих бандитов, мы сделаем такой шумный процесс, что они впредь десять раз подумают, прежде чем соваться к нам…»
* * *
Из открытых окон дома графа Хуана Сантоса Родригеса доносился голос Луиса. Майор без стука открыл незапертую дверь и поднялся на второй этаж в большую гостиную. Походка майора удивляла причудливым сочетанием мягкости и пластичности старого мудрого кота и ленивой раскованности и свободы движений, присущей обитателям Эль-Параисо. В руках у него была игрушка для графини, привезенная из столицы, – кенгуру почти в натуральную величину с двумя кенгурятами, высунувшими мордочки из сумки. Как-то Люси высказала пожелание, чтобы майор сделал для нее «такого кенгура с кенгурятами», и он, не решившись делать такую сложную игрушку самостоятельно, заказал кенгуру в столице.
– Я к тебе с гостями, Хуан! – провозгласил майор вместо приветствия, не глядя на графиню и словно не замечая ее присутствия. – Это мои друзья из Австралии! Они тебе нравятся? – Майор обращался только к графу, продолжая не замечать ни Люси, ни Луиса.
– Твои друзья не могут не нравиться, Роберто! – любезно отозвался граф.
Графиня с недоумением рассматривала кенгуру, пытаясь разобраться, что за странных друзей привел майор. Затем Люси начала застенчиво и неуверенно улыбаться широко раскрытыми, синими, как море Ринкон Иносенте, глазами. Она поняла, что майор играет.
– Это не друзья даже! – звонко воскликнула графиня наконец. – Мне кажется, между прочим, что это ты мне кенгуров принес подарить… – продолжала она и вдруг застеснялась своей смелости и отвернула в сторону обрамленную легкими, как пух, соломенными волосами голову, продолжая улыбаться так солнечно и нежно, что у майора появились слезы на глазах. В свои тридцать пять лет майор Кастельянос не имел детей, и, как сказали ему врачи после того, как он женился в последний, четвертый раз, природа отказала ему в этом.
– Тебе правильно кажется, между прочим! – поддразнил Люси майор, протягивая ей игрушку. Графиня осторожно прикоснулась к голове мамы-кенгуру рукой. Так можно было потрогать только живое существо. – Этот поклонник Сервантеса научил девчонку выражаться так, будто она уже закончила университет! – воскликнул майор, ни к кому специально не обращаясь, когда Люси унесла «кенгуров» в свою комнату знакомить с остальными обитателями дома.
Луис неохотно улыбнулся. Он бросал на майора косые недобрые взгляды и имел вид настолько обиженный, что граф поспешил заговорить:
– Мы пьем коньяк, Роберто, как всегда по субботам! И, как всегда по субботам, Луиси хочет заставить меня признать его правоту, в то время как меня совсем не нужно заставлять. Я с ним всегда и во всем согласен! С Луиси не нужно спорить – обычному человеку, мне, по крайней мере, это не под силу!
