Джоан Уайлдер - Жемчужина Нила
Когда толпа, наконец, успокоилась, Омар медленно поднял руки к небесам, после чего плавно опустил, протягивая их к людям. В полной тишине раздался мощный гул, который отразился от всех стен храма. Это пять тысяч воинов в очередной раз громогласно прокричали имя Омара. «Под таким воинственным напором могут обрушиться небеса», — подумал Омар, видя, как они потрясают оружием. Их поклонение и обожание волновали его больше всего. Омар знал: будет чудо или нет, они душой и телом уже всецело принадлежат ему. Ради него они готовы пойти на самые страшные жертвы и, не задумываясь, отдать жизнь за него и за священную войну, к которой он призывает.
Толпа умолкла, и Омар заговорил.
Из прошлого — свидетеля первого рассвета и последнего заката, из тьмы минувших времен, познавших Истину, которая осветит наш путь к концу света, я пришел к тебе, о, мой народ, как слуга, простой и гордый, чтобы просить твоего благословения на свершение великих дел, ожидающих нас впереди! Когда-то наш народ правил на огромном пространстве бескрайних синих морей Адена и Мохи. Наше господство на всех континентах напоминало великую тьму, которая буквально накрывала подвластные нам территории. Когда-то мы были непобедимы! Всемогущи! Нас боготворил и раб, и свободный человек! Когда-то, но не теперь!
Братство наших племен распалось, как исчезли затерявшиеся деревни на просторах бескрайнего Судда. Где теперь пролегают дороги нашей славы?
Даже стены Иерихона пали под натиском правоверных!
Где теперь наша вера? Где наша жажда жизни? Отважные люди, живущие по берегам реки, брошены на произвол судьбы. Подручный дьявола приучил нас жить, подобно женщинам, в заботе об овцах, за изготовлением одеял, чтобы укрыться ими от холода пустынных ветров. Что означает такая жизнь? Не более, чем легкий путь к смерти. В течение семи дней в мае я постился на берегах священного Нила. Как Улисс, я прислушивался к пению сирен. До меня донесся голос, который поднялся из глубины морской, и он позвал меня… «Омар! Омар! Не покидай свой народ. Иди в Хартум и стань его защитником. Но не требуй взамен ни любви, ни денег, а только славы! Не бойся врагов своих, ибо они есть не что иное, как стеклянный зверинец!»
Теперь, когда я смотрю на эту священную землю, мой взгляд устремляется на запад. Там пролегает путь к восстановлению нашей империи. Мы собрались здесь не для того, чтобы страдать, а чтобы праздновать! Посмотрите на небо! Звезды говорят, что мы должны вернуть утраченное наследие. Встречаясь, мы больше не будем чувствовать себя врагами. У нас будет новый союз, который мы скрепим кровью, пролитой в сражениях, и который объединит нас! Братья по оружию! Те, что пришли из Омдурмана и Садири, из Диллинга и Эль-Аббассии, из пределов Нубы и Муглада, из Калы, Умм-Рувабы, Галлабата и Газаля, из Кордофана, Джубы, Локи, Айода, Абу-Забада и Джабель-Оды, из Акаши и Халайба, с севера и юга — я призываю всех вас. Меч войны гонит наших врагов! Мы все едины, кровь от крови моей, и у всех нас одно имя — воин. Отныне я не одинокий путник. Нас объединила судьба. Подобно Иисусу Навину, под натиском которого пали стены Иерихона, я призываю вас встать под мои знамена! Не верьте человеку, не получившему благословения звезд. Доверьтесь мне, ибо все вы — дети мои. Взрослые и ребятишки. Бедные и богатые. Красивые и уродливые. Всех вас я призываю к священной войне! Будьте беспощадны, как викинги! И наш необыкновенный союз возродит великую империю предков! Поднимите свои руки! Я хочу услышать ваши голоса!
Прислушайтесь к звукам священной войны, которая зовет вас в поход! И помните, ваш боевой клич — Омар!
Еще одна капля кислоты вытекла из сосуда на веревку. Она с шипением впиталась в скрученную пеньку, и Джоан опустилась еще на один дюйм. Когда была готова скатиться следующая капля, Джек так вывернул руки, что преградил ей путь. Капля попала ему на рубашку и прожгла кожу, но, морщась от жгучей боли, он приготовился принять на себя смертельную капель.
— Джек! Не смей этого делать! — взмолилась Джоан. Кислоты в банке достаточно, чтобы сжечь их обоих, — было бы время. Напрасно Джек пытается отсрочить ее смерть, она неизбежна, но за благородство Джоан любила его еще больше. Однако Джоан нужен не герой, а простой смертный, обыкновенный человек, и нужен он ей живым. Она бы хотела еще раз броситься ему на шею, чтобы он сжал ее в объятиях. Ей пришлось пройти через многие испытания, но страшнее этого не было. Она больше не боялась смерти и готовилась к самому худшему, думая о том, как она будет жить без Джека. Джек повернулся к Алмазу.
— Продолжайте! — требовательно сказал он. Джек был суеверным человеком и потому боялся, что если на этом свете он не сочетается с Джоан законным браком, то на небесах он вряд ли сможет найти ее. Одно дело скитаться по Южной Америке или проехать пол-Сахары верхом на верблюде в поисках Джоан, другое дело — царство Божие.
Алмаз не спускал глаз с Рашида, который замер и был готов в любой момент броситься на него, сделай Алмаз любое, пусть самое незначительное движение. Как телохранитель, Рашид не знал себе равных инстинктивно чувствовал, что здесь дело нечисто. О том, что Алмаз был великим мастером обмана, волшебства и колдовства, ходили легенды. Рашид свирепо посмотрел на Джека и Джоан, Алмаз начал церемонию.
— Таинство брака — древний и священный обряд… — Алмаз прервал речь, так как его внимание привлекла ниша перед входом в камеру. Рашид оставил дверь широко открытой, поэтому коридор хорошо просматривался. За пять лет, проведенных в тюрьме, глаза Алмаза привыкли к слабому освещению, и он хорошо видел в темноте.
Алмаз старался не показать Рашиду, что рассмотрел маленького человечка, стоявшего около камеры.
Ральф прижался спиной к мокрой каменной стене в двух шагах от входа и с ужасом смотрел на самую гигантскую крысу, какую ему когда-либо приходилось видеть в своей жизни. Красные круглые глазки мерзкой твари смотрели прямо в округлившиеся от страха глаза Ральфа. Его руки тряслись, а колени дрожали, ударяясь друг о друга.
— Крррррррысы. Только не крысы… — пробормотал он.
Если бы ему пришлось выбирать себе врагов, то он предпочел бы мафию, но не крыс. Он ни на секунду не спасовал перед Омаром и его армией, его не испугали трудности путешествия через Сахару, но крысы… Ральф прекрасно знал, что этот гигантский грызун — переносчик бешенства, бубонной чумы, тифа и тысяч других страшных болезней. Крысы были настоящим бичом для жителей всех континентов, и их единственная цель состояла лишь в том, чтобы пугать его.
Алмаз видел, что Ральф оказался в затруднительном положении, но отвернулся и продолжил обряд. На сей раз в его голосе зазвучали мистические нотки.
