Анатоль Имерманис - САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН
— Хорошо! Обещаю!.. Какое несчастье, что вы не можете выступить свидетелем обвинения.
— Почему?
— Муж не имеет права давать показания против жены. К тому же она нагнала на вас такой панический страх, что вы не осмелитесь выступить.
— К тому времени она будет уже в тюрьме. Мне нечего будет бояться, но это надо сделать как можно быстрее. Я подаю на развод. Мэри пока ничего не знает, но как только… Сами понимаете…
— Понимаю. Еще один вопрос. Где банка, о которой вы говорили?
— Понятия не имею. Когда я в тот день вернулся с работы, ее уже не было.
— Спасибо. Значит, могу рассчитывать на вас? — Мун протянул руку.
Чарли крепко пожал ее.
— Я, может быть, и трус, но тем не менее сделаю все, чтобы смерть матери была отомщена.
Мун собирался поехать к Мэри и вторично допросить ее, но сейчас в этом отпала надобность. Куда важнее было встретиться с Дейли, обсудить с ним новую ситуацию и совместно продумать, как добиться от начальника полиции ареста Мэри. Итак, задача: сначала запереть се в четырех прочных стенах тюремной камеры под круглосуточной охраной и уже потом выяснять все не выясненные до конца пункты. По дороге в гостиницу Муна осенило. Пожалуй, это был единственно правильный путь.
Мун застал Дейли в ванной комнате. После первых же слов своего шефа Дейли выскочил из–под душа и, даже не дав себе времени вытереться, с лихорадочной быстротой оделся.
— Звоните не из холла, а из автомата! — наказал Мун. — Для встречи выберите самое безопасное место, например рынок… Никто не должен подозревать о вашем разговоре… Чарли сказал правду — любая неосторожность грозит смертью.
Уходя, Дейли столкнулся в дверях с Мэкхилери. За личным секретарем Брэдока следовал Хэрти с большим портфелем из свиной кожи.
— Мистер Брэдок просил передать вам нашу находку, — без всяких предисловий начал Мэкхилери. — В связи с тем, что среди нас находится секретный агент Фелано, мистер Брэдок велел — это, конечно, между нами — установить в комнатах всех сотрудников подключенную к телефону аппаратуру для подслушивания!.. Я… извините, мистер Брэдок и я предположили, что раньше или позже агент позвонит самому Фелано или его связному, и мы его на этом поймаем. При установке аппаратуры мы наткнулись на тайник. В нем помощник Хэрти нашел нечто интересное. Дайте мне портфель! — Мэкхилери открыл портфель и поставил на стол банку. Отвинтив крышку, придвинул к Муну. — Если вы не ошиблись, это та самая взрывчатка, которая уничтожила оба самолета.
Мун, точно так же как и Свен в свое время, ткнул палец в приятно пахнущую желтоватую массу и облизнул. Желе было с явной горчинкой.
— Где вы это нашли? В конструкторском бюро?
— Представьте себе, нет. В комнате секретарши.
— Мэри Гримшоу? Примерно этого я и ожидал, — пробормотал Мун. — Мистер Брэдок уже предпринял что–нибудь?
— Конечно. Помощнику Хэрти и самому Хэрти выдано крупное денежное вознаграждение.
— О да! — кивнул молчаливый Хэрти. — Мистер Брэдок платит неплохо.
— Ну так вот, — сказал Мун. — Пусть мистер Брэдок немедленно сам или через своих влиятельных друзей свяжется с Федеральным бюро. Он должен во что бы то ни стало добиться, чтобы из столицы прислали детективов с неограниченными полномочиями и ордером на арест Мэри Гримшоу. Высылайте за ними специальный самолет. Дай бог, чтобы они не явились слишком поздно… Этой штучкой займусь я.
— Хорошо, — сказал Мэкхилери. — Мистер Брэдок приказал, чтобы Хэрти остался для охраны.
— Чьей?
— Разумеется, взрывчатки. На суде она будет фигурировать как самое внушительное доказательство.
— Пожалуй, я сам не менее нуждаюсь в охране, — улыбнулся Мун. — Но под бдительным оком мистера Хэрти и я и банка будем в полной безопасности.
Мэкхилери ушел. Мун проводил его, чтобы еще раз внушить, насколько важен арест Мэри. Так и не дождавшись Дейли, Мун вместе с Хэрти поехал к эксперту по взрывчатке. Лабораторный анализ полностью подтвердил мнение Муна. Но эксперт снова в такой же категорической форме заявил, что без детонатора от взрывчатой смеси будет столько же вреда, сколько от беззубой кобры. Мун позвонил Брэдоку.
— Ничего не получилось, — сообщил Мэкхилери. — Мистер Брэдок через полчаса лично вылетает в столицу.
Мун с тяжелым вздохом засунул банку обратно в портфель. Где–то в этом городе сейчас находилась живая гремучая смесь со страшной взрывчатой силой, и у Муна было такое чувство, что он сам вложил в нее детонатор. Взрыв мог произойти в любую минуту.
Нельзя было мешкать. В сопровождении того же Хэрти Мун отправился в полицию. Начальник полиции критически оглядел банку. Он довольно умело сыграл всю гамму постепенно переходящего в неверие удивления, но Мун все же не мог отделаться от ощущения, что для начальника находка не является сюрпризом.
— Мистер Мун, вы сами еще совсем недавно были инспектором полиции, вы должны понять меня. Я не всесилен. Если потом окажется, что я арестовал безвинного человека, под меня моментально подкопаются… Хотя бы тот же Брэдок. Возможно даже, что вся история выдумана специально для этого. Брэдок знает о моих хороших отношениях с мистером Фелано и поэтому хочет убрать меня с дороги.
— Речь идет не о вас, а об аресте Мэри Гримшоу. О предупреждении новых преступлений. Я беру всю ответственность на себя. Если удастся доказать, что Мэри не виновна, то от этого пострадает только моя репутация… Обо мне не беспокойтесь, я сумею защититься.
— Отвечу вашими же словами, мистер Мун. Речь идет не о вас, а об аресте человека, вина которого пока ничем не доказана. Вы мне предъявили эту банку. Охотно верю, что ее содержимого достаточно, чтобы разнести в клочья нас троих и еще кое–кого в придачу. Но вы ничем не можете доказать, что банки в сумке Мэри Гримшоу содержали именно это адское зелье, а не подлинное грейпфрутовое желе.
— Вызовите в качестве свидетеля Свена Кратера. Он пробовал то желе. Специфически горьковатый вкус, по–моему, достаточное доказательство.
— Ну что ж! Проделаем маленький эксперимент. — Вынув из бара бутылку коньяку и лимон, начальник полиции наполнил рюмки. — Прошу сначала без лимона… Вкус горьковатый, не правда ли? Теперь откусите лимон, а потом выпейте… Сладко, не так ли?.. К тому же вкусовые ощущения зависят от настроения. Когда у меня на душе горько, например после ссоры с женой, даже домашний торт кажется мне напичканным горчицей.
— Весьма поучительно, — сыронизировал Мун, — но, напомню, пока вы тут проводите кулинарную беседу, может совершиться новое преступление. Скажу прямо, ваш аргумент пахнет не логикой, а домашней кухней.
