Жюль Верн - Север против Юга
— А если он все-таки откажется отвечать? — спросил Джилберт, чувствуя всю основательность доводов Алисы.
— Тогда пусть судьи вынудят у него признание. Ведь на карту поставлена его жизнь; и когда он поймет, что только признание может его спасти, он признается… Обещайте же мне, Джилберт! Умоляю вас, обещайте… Во имя нашей любви!
— Да, да, дорогая Алиса, обещаю! Сколько бы зла ни причинил нам этот человек, пусть он вернет нам сестру — и я готов все забыть…
— О Джилберт!.. Мы прошли через тяжкие испытания, но они скоро для нас кончатся, и за пережитые нами горестные дни господь вознаградит нас годами счастья!
Джилберт крепко сжал руку невесты, которая не в силах была сдержать слезы, и они расстались.
В десять часов утра Джемс Бербанк и его сын, простившись с домашними, сели в лодку и отчалили от маленькой пристани Кэмдлес-Бея.
Плыли они быстро, но Джилберт предложил, прежде чем направиться в город, побывать на канонерке у Стивенса.
Этот офицер был теперь военным комендантом Джэксонвилла, и требовалось его согласие на предпринимаемые Бербанком шаги. Капитан Стивенс поддерживал постоянный контакт с городскими властями. Он прекрасно знал о роли, которую играл испанец после захвата власти его приспешниками, об ответственности его за разгром Кэмдлес-Бея, о том, как и почему он был арестован и заключен в тюрьму, когда федералисты взяли Джэксонвилл. Ему известно было также и о том, что все честные люди в городе, возмущенные злодеяниями Тексара, требовали, чтобы он понес заслуженную кару за свои преступления.
Капитан Стивенс оказал Джемсу и Джилберту Бербанк исключительно любезный прием. Молодого офицера он очень уважал за его благородство и мужество, которые смог оценить, когда тот служил под его началом, Узнав от Марса, вернувшегося на флотилию, о том, что Джилберт попал в руки южан, Стивенс решил во что бы то ни стало спасти своего любимца. Но его канонеркам, застрявшим перед отмелью, только случай помог подоспеть вовремя. Мы знаем, благодаря каким обстоятельствам юному лейтенанту и Джемсу Бербанку удалось остаться в живых.
В нескольких словах Джилберт рассказал капитану Стивенсу обо всем, что произошло, подтвердив таким образом уже слышанное им от Марса. Похищение в бухте Марино организовал несомненно сам Тексар, но столь же несомненно было и то, что только Тексар мог указать место, где его сообщники продолжают скрывать мулатку и девочку. Капитан Стивенс нисколько не сомневался в том, что участь их находится в руках испанца. Поэтому он без колебаний предоставил возможность Джемсу Бербанку и Джилберту действовать так, как они сами сочтут нужным, заранее одобрив все, что они предпримут для освобождения Зермы и Ди. Он уполномочил их даже в случае надобности в обмен за признание обещать негодяю свободу и при этом гарантировал, что уговор, заключенный между Бербанком и Тексаром, будет соблюден городскими властями.
Получив письменное разрешение на свидание с испанцем, Джемс и Джилберт Бербанк поблагодарили Стивенса и поехали в Джэксонвилл.
На пристани их уже ожидал мистер Гарвей, заранее предупрежденный Джемсом Бербанком. Они втроем отправились в судебную палату, где получили пропуск в тюрьму.
Для психолога было бы небезынтересно понаблюдать за выражением лица, вернее за всем поведением Тексара в тюрьме. Испанец, конечно, был взбешен внезапным приходом федералистов: этот приход положил конец его владычеству в городе, лишил возможности действовать по собственному произволу и довести до конца свою месть, помешал ему расстрелять Бербанков. Однако этим его досада и ограничивалась. Казалось, что он совершенно равнодушен к тому, что попал в руки врагов, посажен в тюрьму по обвинению в тягчайших преступлениях, что он может понести заслуженную кару за все совершенные им насилия. Поведение его было странным и необъяснимым. Он сожалел, по-видимому, лишь о том, что не смог довести до конца свои козни против Бербанков. Что касается его собственной судьбы, то она, казалось, заботила его очень мало. Неужели же и на сей раз не удастся проникнуть в тайну этой загадочной личности?
Дверь его камеры отворилась. Джемс и Джилберт Бербанк вошли.
— А! Папенька с сынком! — воскликнул Тексар со свойственной ему наглостью. — Очевидно, вашим посещением я обязан господам федералистам; не будь их, я бы никогда не удостоился подобной чести. Теперь вам нет надобности просить помилования для себя, и вы пожаловали, вероятно, с тем, чтобы предложить его мне?
Это было сказано настолько вызывающим тоном, что Джемс Бербанк готов был вспылить. Джилберт удержал его.
— Позвольте, отец, я отвечу, — сказал молодой офицер. — Тексар, очевидно, намерен вступить с нами в препирательства, чего мы отнюдь не желаем. О прошлом вспоминать бесполезно. Мы пришли говорить о настоящем, и только о настоящем.
— О настоящем? Вернее, о положении дел в настоящий момент? — вскричал Тексар. — Да ведь оно совершенно ясно! Третьего дня вы оба сидели в этой самой камере, откуда для вас был один путь — на казнь. Сегодня на вашем месте сижу я, но чувствую себя несравненно лучше, чем вы могли бы предположить.
Ответ этот был, очевидно, рассчитан на то, чтобы сбить с толку Бербанка и его сына, которые собирались предложить Тексару свободу, если он откроет им, куда упрятал своих пленниц.
— Послушайте, Тексар, — сказал Джилберт. — Мы хотим говорить с вами начистоту. То, что вы творили в Джэксонвилле, нас не касается. То, что совершено вами в Кэмдлес-Бее, мы готовы предать забвению. Нас интересует только одно. Во время нападения ваших единомышленников на Касл-Хаус исчезли моя сестра и ее кормилица. Их несомненно похитили…
— Похитили? — злобно повторил Тексар. — Очень рад узнать об этом!
— Узнать? — вскричал Джемс Бербанк. — И ты, негодяй, смеешь отрицать…
— Успокойтесь, отец, — остановил его Джилберт. — Горячиться не следует… Да, Тексар, их похитили во время нападения на Касл-Хаус. Вы готовы признать, что были виновником этого похищения?
— Я не желаю отвечать.
— Вы не скажете нам, куда по вашему приказанию увезли мою сестру и Зерму?
— Повторяю вам, я не желаю отвечать на ваши вопросы.
— А если в обмен на признание мы вам вернем свободу?
— Чтобы получить ее, я не нуждаюсь в ваших услугах!
— Да кто же вас выпустит из тюрьмы? — вскричал Джемс Бербанк, которого подобная наглость выводила из себя.
— Судьи.
— Судьи!.. Да они осудят вас без всякого снисхождения!
— Ну что ж, там видно будет!
— Стало быть, вы решительно отказываетесь отвечать? — в последний раз спросил Джилберт.
