Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха
Оставалось только надеяться, что наемные бандиты у петербургского филиала Алькантары закончились. В противном же случае меня с корефаном ждет вооруженная засада готовых на все отморозков. Хотя почему там? Что, если испанцы выставили наблюдение утром, но во дворе перехватить не успели, а в магазине поднимать шум побоялись и теперь колесят за мной по улицам, подыскивая удобный для нападения момент?
Я прибавил газку, пару раз грубо нарушил правила дорожного движения, но обнаружить «хвост» не сумел. Занервничал и завертел головой по сторонам. И увидел такое, отчего едва не впилился в бампер идущего впереди «мерседеса».
По тротуару, сунув руки в карманы поносного цвета ветровки, с видом величайшей покорности судьбе брел куда-то по своим делам подлый стукач Леша Есиков!
Поспешно давя на тормоз, чтобы не стукнуть «мерин», я быстро включил правый поворотник, но сзади яростно забибикали, и пришлось отказаться от лихого маневра. Довольно уже понарушал правил. Пойдя на поводу у общественного мнения, я упустил стукача.
Ладно, черт с ним! Где живет Леша, я знал, и теперь уже твердо вознамерился заглянуть к нему в ближайшее время. Проклятый стукач, переместившийся из сна в реальность, сам напросился на это.
Слава, которого я предупредил о своем визите по мобильнику, вышел меня встретить на улицу. Его громоздкую фигуру трудно было не заметить даже издалека. Он махнул, показывая, куда надо заезжать во двор, и подвалил к стоянке. В руке у корефана была бутылка пива.
– Здоров, Ильюха, – сказал он, устраиваясь на сиденье. – Гляжу, здорово тачилу помяли. Теперь придется кузовщикам в ремонт отдавать, да и подкрасить не мешало бы...
– Черт с ней, с тачилой, – ляпнул я вместо приветствия.
– Чего такой нашороханный?
– А-а... В «мерс» чуть не въехал.
– Ерунда, всякое случается, – хмыкнул корефан. – Это анекдот. Дедок на «Москвиче» влетает в «мерседес». Выходит братва, осматривает повреждения. Ну, разводка, как водится: «Поехали, старый, квартиру смотреть». Дедок говорит: «Может, не надо, ребятки, так-то резко, все ж колдун я». Короче, отвезли его к нотариусу, выписал он им генеральную доверенность на квартиру. «Нате, – говорит, – засранцы!» Бандюги его слова мимо ушей и поехали недвижимость продавать. И вдруг у всех открылся понос. День, два, три... На четвертый один из братков вспомнил про колдуна, нашли они деда на даче, принесли ему доверенность, мол, бери квартиру назад, только сними установку на засранцев. «Хорошо, – отвечает дедок, – больше вы срать не будете». День не срут, второй, третий. На четвертый один из братков, тот, что посообразительней, припомнил разговор. Опять бандиты приехали к деду: на вот, старый, мы по тыще баксов скинулись, помоги, короче. «Все будет с вами в порядке, – говорит дедок, – езжайте с миром и больше не грешите». Братки охренели малость, не верят уже. «Точно все будет в порядке?» – спрашивают. «Да не ссыте, пацаны!»
– Урка ты засиженный, Слава, и анекдоты у тебя про старых арестантов, которые прибандиченное бычье на лавэ разводят! Какие «установки на засранцев»? Кашпировского нашел!
– Это я к тому, Ильюха, – пояснил друган, – что «мерседесов» бояться не стоит. Всякое в жизни бывает. Видишь, как в анекдоте случилось: нашел дед дойную корову...
– Радуешься, что Лося с его отморозками забороли? Сдается мне, что радоваться рано.
– Плохие новости?
– Разные. Давай в помещении поговорим.
– Может, по пивку?
– Нет, – твердо отказался я. – Со спиртным покончено! Впервые я был у Ксении дома. Уютная однокомнатная квартирка, обставленная по принципу «бедность не порок». Сама хозяйка отсутствовала. Надо полагать, исцеляла страждущих в военном госпитале. Что может быть благороднее? Из спальни несло ананасами и нестиранным бельем. Кровать была разобрана, в ногах валялось скомканное одеяло. В кресле, подобно огромному коту, свернулось покрывало. На ковре поблескивали золотые цепочки. Надо же так радоваться хабору! Я снова позавидовал другу. Пока я дрых в холодной воде, парочка резвилась напропалую.
– Пошли на кухню, – Слава ощерился непротезированной пастью, – а то здесь бардак...
– Выкладывай, что у тебя. – Мы сели за стол прямо в куртках, только обувь в прихожей сняли. На своей территории Слава действовал просто и по-солдатски. – Кофе, чай?
– Кофе. Сейчас тебе выложу все. У меня есть три новости: хорошая, плохая и личная. С какой начать?
– Валяй по порядку, с которой начал.
– Новость хорошая: я реализовал часть добычи, а именно блюдо, чарку, портсигары и ложки с вилками.
– Ну вот, а я ложку золотую себе хотел! – хмыкнул Слава. – Когда успел?
– Да вот только что, – в тон ему отозвался я и выложил на стол деньги. – Тебе половина, и мне пополам.
– Еще что скажешь?
– Новость плохая: человек, которому я сдал хабор, связан с испанцами. Он сообщил, что с утра к нему заходил Эррара с боевиками и просил донести, если я появлюсь.
– А он что?
– А он мне сообщил. Пугает другое. Что, если испанцы сделали засаду возле моего дома?
– Тебе есть у кого отсидеться?
– У нас там все золото лежит, не забывай.
– Съездим вдвоем, заберем, – предложил «афганец». – Давай хоть сейчас.
– У меня из оружия – только кинжал ас-Сабаха, – напомнил я.
– А у меня – только пика, – заявил коре-фан. – Но это и к лучшему. Кабальеро – народ бздиловатый, не будут они нас стрелять в городе.
– Они нас в больнице чуть было не завалили!
– Это были понты дешевые. Нанять кого-то они могут, но сами не полезут. Могут наблюдать со стороны.
– Как ты думаешь, есть у них кто-нибудь вроде нас или Лося с бригадой?
– Нет у них никого. – Слава открыл буфет, достал банку растворимого кофе, снял с огня закипевший чайник. – Всех, кого могли, испанцы подтянули на трассу. Мы их видели. Лось, покойничек, с пацанами да мы с тобой. Они же не всемогущие, Ильюха. Это иностранцы, которые пытаются ссать против ветра в чужой стране.
– Есть еще хашишины, – напомнил я.
– А они откуда знают, что ты в этом деле замешан?
Слава поставил передо мной чашку древних, дореволюционных годов. Простая, белая, неказистой формы. Я перевернул, глянул на клеймо на донышке. Так и есть, производства «товарищества М. С. Кузнецова», с двуглавым орлом. Тетка, от которой Ксения унаследовала квартиру, происходила из старинной петербургской семьи.
– Ты прав, – я поднял глаза на Славу, – не знают. Те из хашишинов, кто нас видел на трассе, никому не смогут об этом рассказать.
– Ну и не парься на их счет. – «Афганец» был непрошибаем, как кирпичная стена. – Будь проще, Ильюха. Вот, сахар бери.
Чайные ложечки у Ксении оказались под стать чашке – из серебра дрянной пробы, потемневшие, старинные. Действительно, следовало выделить им ложек из добычи, а не продавать все Маркову. Воистину, эта пара в своей простоте умела наслаждаться жизнью, чего мне, по всей видимости, не было дано.
