Мари Бенашвили - С Луны видно лучше (СИ)
Надо мной воссияло солнце. И было оно таким ярким, что я вновь зажмурился. От былой тьмы не осталось следа – вокруг меня все блистало ослепительной яркостью. Среди мелких букашек и грудок земли, все это под подсолнухами, прошла ночь. Медленно я встал, будучи над всеми цветами, и встретился вновь со всем, что и раньше видел. Во мне еще ненароком бродила надежда, что виденное – сон, а я – простой человек, который этот сон видит. А дальше я и вовсе стал сомневаться в себе, своем происхождении и своем прошлом.
Когда настало утро, в моей голове все немного прояснилось, как это небо. Очевидно, следовало возвращаться обратно на Луну. Я сразу же залез к себе в карман. Да, у меня был карман в джинсах. Карман-то был, вот только лестницы в нем, как и всего остального, не было. Моя ладонь помещалась в нем и то не полностью, не говоря уж о бездне, в которую можно было самому провалиться. Удивление, настигшее меня, не имело, и не могло иметь совершенно никаких границ. Я поочередно, с открытым ртом и выпученными глазами, во дворе старого дома, искал по карманам огромной длины лестницу, по которой собирался залезть на Луну. Но ее не было. Мне не стоило этому дивиться после появления дыхания, и безудержного проявления всего человекоподобия. В самом деле, все стало слишком поземному. Еще чуть-чуть, и я подумал бы, что жить на Луне без кислорода или взбираться по лестнице через небо – глупости.
Я растерянно посмотрел наверх. О, Луна! Как же я хотел бы забыться на тебе, излить свои горести и вновь, как раньше, с милым безучастием наблюдать за Землей. А я не могу, не могу вернуться назад! Почему никто не сказал мне, что стоит спуститься на Землю, которая и выделяется только кислородной атмосферой, нет возможности вернуть тем же путем? Я все вглядывался в небо, представляя за ним прекрасный космос, где все не так. В мои планы вовсе не входило торчать тут до самого скончания века! Простите, Земного века. Лестницы нет, летательного аппарата нет, нет ничего, чтобы смогло перенести меня обратно. И это беда. Она самая настоящая – беда. Я мог бы просто смириться, и остаться тут жить. Собственно, у меня не было выбора. Эти свежие ветры, рвущиеся мне на встречу и красота, в земном понимании вокруг, были прекрасны и интересны. Но были они пугающи тем, что придется видеть их всегда теперь. Никогда еще не приходилось мне бывать в такой большой ловушке. Это тоже карточный, неправдоподобный мир, состоящий из бесконечной последовательности границ. Мне было некуда бежать. И, притом, до меня дошло понимание, что уж если я человек, то однажды, если я не выберусь, я умру. Когда эта мысль, на фоне всего остального зазвенела в голове, я просто остановился. Остановился и задумался. Я часто встречал смерть. В разных, самых неоднозначных ее проявлениях. Но почему я не задумывался, что такое возможно со мной? Потому, что до Земли, это мне не грозило. Как только такая перспектива появилась, я сразу ее отверг. Уверенность, абсолютная уверенность, что я выберусь раньше, чем мелочь Вселенной, в западню которой я попал, убьет меня, жившего вечность, заполонила собой сознание. Отныне это моя цель. Осталось найти только средства. Я видел только один выход – раздобыть ракету.
Растерянного и уверенного одновременно, стоящего посреди двора, перед подсолнечным полем, с выставленной в непонимании рукой и устремленным в небо взглядом, на самых важных и решающих мыслях, меня прервала нежданная гостья. В двери послышался стук. Да, там снова была она.
-Что вам нужно?
-Я зашла, зашла извиниться. Не хотела тебя обидеть. Тебе так, тяжело, я знаю, но лишь хотела помочь.
-Спасибо, но довольно с меня вашей помощи.
Она еще что-то хотела сказать, но провела по мне глазами и, будто усомнившись в чем-то, переменила мысли, и сказала:
-Но что же с тобой случилось? Бледный, мокрый, в грязи. Словно ночь провел под открытым небом.
-Так и есть.
-Что же случилось? Ты в порядке?
-Я вчера друга на веки отдал Земле. Как-то не было времени подумать, что покой на простынях, где он умер, будет достойным отдыхом с моей стороны. Куда лучше цветочное поле, которое он часто вспоминал.
-Ах! – воскликнула землянка. – Бедное дитя! – и это я то, дитя? Я, тот, кто видел и ее рождение, и всех ее предков, рождение планеты, на которой она живет?!
Немного погодя, она оставила на мне свой жалобный взгляд, и продолжила:
-Где же ты живешь? Ты все еще тут, в доме своего друга?
-Да, - спокойно ответил я. – И собираюсь пока, пока у меня нет выхода, оставаться тут. Другого дома на Земле я не знаю.
-Как же? У тебя нет родителей, своего дома? Кто будет о тебе заботиться?
-Я вполне могу позаботиться о себе.
-Почему ты не можешь вернуться домой?
-Пока не могу. Но мне очень нужно отправиться отсюда, как можно скорее.
-У тебя нет денег на дорогу? Это ничего, я могу одолжить.
-Я был бы очень вам, тебе, благодарен. Тогда мне еще нужно знать, как раздобыть ракету.
-Ракету? О чем ты?
-О ракете.
-Ах! – снова завопила она. – Тебе нужно отдохнуть. Пойдем, пойдем ко мне. Я накормлю тебя. Ты поспишь, и поправишь здоровье.
-Да нет, нет же! Мне не нужна ваша еда. Мне бежать надо. Сколько стоит на Земле ракета?
-Я не понимаю, - округлила она глаза, - ты, верно, от горя совсем растерян. Ты точно не болен?
-Вероятно, болен, по земным меркам.
Она не спрашивала меня больше, но все равно хотела повести к себе. Я отказался. Она ушла, оставшись в волнении, а мне, как не иронично, в конце концов, одолел самый банальный человеческий голод.
Глава 26: освоиться на Земле
Мир для меня понемногу сузился до одной планеты. Луна стала недосягаемой утопией, несбыточным возвращением. На нее я смотрел долгими ночами, переполняясь пониманием, что время мое уходит. Но от того моя решимость только росла и крепла.
А тем временем земная жизнь представила мне свои сюрпризы. Я зажил в доме космонавта. При мне там стало еще более не прибрано. Я тогда, в первые свои дни, понял, насколько мне будет непросто. А началось все с пищи. Да, еда, на самом деле, большая беда людей. Без нее невозможно, и я стал зависеть от некоторых земных мелких ловушек. Так, к примеру, иногда, ночью я рвал траву, растущую рядом, и заваривал чай. Наверное, Земля надолго застынет во мне воспоминанием о самом ароматном напитке, успокаивающем и плавно уводящим в сонное царство моих одиноких, никем не понятых грез. Мне искренне нравилось есть, правда. Но еда доставалась мне обходными путями. Случалось, я был обращен к земным плодовым деревьям. Но, признаю, чаще всего, помощи приходилось просить у женщины. Она никогда не отказывала мне, и, постепенно, мое общение с ней смягчилось и участилось. И все ж более всего мне нравилось проводить время в доме у космонавта. Передо мной лежала планета, а я замыкался в маленьком пространстве. А все из-за схожести с Луней. Наедине в дома ощущения максимально приближались к чувствам на Луне, за исключением меньшого кругозора. Я тщательно изучал бытовые предметы дома, и это занимало все мое время.
![Светлана Чистякова - Наследники Падших Книга вторая Трудно признать [CИ]](/uploads/posts/books/3156/3156.jpg)
