Андрей Бондаренко - Гвардейская кавалерия
— Весьма хлипкая, надуманная и сомнительная версия, — вяло пожал плечами Ник. — Какая-то несерьёзная и детская. Хотя…. В России, действительно, всегда имело место быть повальное и разнообразное воровство. Причём, во все Времена. Так что, всякое возможно. А с товарища Сталина — станется. Он, на мой частный взгляд, ещё во многом не разгадан. Во многом…. Но меня сейчас интересует совсем другое. Что ты, революционный майор, лично вынес из этих долгих разговоров с «товарищем Иваном»? Какие выводы сделал? Относительно репрессий, я имею в виду?
— М-м-м…. Выводы? Относительно репрессий, че? Попробую, кха-кха, сформулировать…. Трудно в нашем мутном и скользком Мире обходиться без репрессий. В плане успешной борьбы, че, я имею в виду. Если ты не съешь, проявив мягкотелость, то тебя самого сожрут. Причём, всенепременно и безжалостно. Всё по мудрому старику Дарвину. Жизненная диалектика развития, так её и растак, че. Ничего не попишешь…. Мы, конечно, постараемся быть максимально-прозрачными. Мол, если человек виноват в расхищении государственной казны, то его за это, че, и будут судить. А если, кха-кха, он продался подлым врагам Родины, то именно за это его и расстреляют. Никаких подмен понятий и формулировок…. Естественно, что постараемся избежать и «вала», че. Нельзя допускать, чтобы страдали безвинные люди. Даже ради бесконечно-светлых политических целей. Но, кха-кха, на первом этапе…
— Да-да, продолжай, отважный и бескомпромиссный майор. Нехорошо — обрывать фразы. Тем более, такие важные.
— Нехорошо, че, — смущённо шмыгнул носом Эрнесто. — Но на первом этапе нам, увы, придётся проявить повышенную жёсткость. Так надо. Мол, че, сразу и однозначно расставить всё на свои места. Поэтому, кха-кха, возможны незначительные перегибы. Но, честное слово, че, сугубо временные. Потом — в обязательном порядке — вспомним и про человеколюбие, и про благородство. Но только — потом…. Извините, соратники, но вынужден вас покинуть, че. Надо уладить, кха-кха, одно…м-м-м, личное дело. Часа через два вернусь, тогда и договорим…
Че, плотно прикрыв за собой дверь, покинул кабинет.
— Пошёл, понимаешь, личное дело улаживать, че, — неторопливо листая «Партизанский закон», язвительно хмыкнул Банкин. — Тот ещё ходок. То бишь, че, тонкий ценитель женского пола. Хотя, кха-кха, и строит из себя железного и непреклонного революционера…. Он, кстати, скоро окончательно разведётся с Ильдой. То есть, насквозь официально. А после этого вновь женится. На ком, че? Не знаю. Претенденток, честное слово, че, хватает…
— А что можешь сказать по делу? — прикуривая сигарету, поинтересовался Ник.
— По делу, че? Однобокий какой-то документ. Мол: — «Не следует, кха-кха, устраивать волокиты с судебными разбирательствами. Это — Революция, доказательства тут вторичны. Мы, че, должны действовать строго по убеждениям. Все пособники Батисты — банда кровавых преступников и безжалостных убийц. Кроме того, следует помнить, что есть и Апелляционный трибунал, че…». Ну-ну, а кто на предстоящем судебном процессе в Сантьяго-де-Куба, кха-кха, назначен Председателем Апелляционного трибунала? Непогрешимый революционный майор Эрнесто Че Гевара, ясный перец. Так что, господа и дамы, извините покорно, че, но снисходительность отменяется. По крайней мере, как уже было сказано выше, на первом этапе…
— Я не об инструкциях для судей…. Как тебе — сам Эрнесто? Его поведение? Эмоции? Отношение к репрессиям?
— Да, всё нормально, командир. Не переживай, че, — понимающе улыбнулся Микаэль. — Развивается наш майор. Крепнет. Кха-кха. Мужает…. Расстрелы? Каждый, че, настоящий «Вождь» должен пройти через кровь. А так же и через её осознание, че. По крайней мере, так Вольф Григорьевич считает, че…. Что предпримешь дальше, дон Андрес?
— У тебя есть коротковолновая рация?
— Найдётся, не вопрос.
— Вызывай капитана Куликова, — решил Ник. — Пусть завтра утром пришвартуется в порту Сьенфуэгоса. На прежнем месте. Где-нибудь в половине седьмого…. Кстати, ещё один момент, — решился-таки задать вопрос, мучавший его с первой минуты встречи. — А где, братец, твоя прелестная супруга?
— Мари в Москве осталась, — заметно поскучнел Банкин. — Так Мессинг решил. Мол: — «Ей предстоит выйти на сцену несколько позже…». Что интересно, че, он имел в виду?
Глава тринадцатая
В Москве
В начале второй декады октября 1960-го года ему — по секретной правительственной линии — позвонил Мессинг, коротко поздоровался и, непривычно перейдя на «ты», велел:
— Прерывается, Никита Андреевич, твоя вьетнамская командировка. Утром тридцатого октября тебе, подчинённый, надлежит быть в Москве белокаменной. Догадываешься, надеюсь, зачем?
— Говорят, что в Союз следует — через Восточную Европу — кубинская делегация, — понятливо хмыкнул Ник. — Следовательно, мне надо будет встретиться с…
— Не надо — имён и фамилий.
— Понял, исправлюсь…. Следовательно, мне надо будет встретиться с фигурантом?
— Ага, встретиться. А также и плотно пообщаться — в свете ранее оговорённого план-графика. Только, пожалуйста, без дешёвого перебора и легкомысленной отсебятины. То бишь, не выходя из запланированных рамок. И, естественно, сугубо в штатском, не отсвечивая красивыми полковничьими погонами.
— Сделаем, Воль…. Извините. Сделаем, товарищ начальник. Не сомневайтесь. Комар носа не подточит…. Как я выйду на фигуранта? Минуя охрану, имеется в виду?
— Сразу по прилёту в Москву заскочишь к Петюне, — пояснил Вольф Григорьевич. — То бишь, в один неприметный трёхэтажный московский особнячок. Ну, который за симпатичным кованым заборчиком, с красивой цветочной клумбой рядом с главным входом…
— Ага, въехал в тему. Обязательно заскочу.
— Вот, Петюня тебе всё и объяснит. Подробно проинструктирует. И даже выдаст целую кучу пропусков почти на все случаи жизни…. Ещё одно. М-м-м…
— Что такое?
— На этой стадии к операции «Гвардейская кавалерия» подключается сотрудница…э-э-э, Анна-Мария, фамилия которой начинается на букву — «В»…. Вы же с ней, кажется, знакомы?
— Так точно, — неуверенно промямлил Ник. — Знакомы…
— Вот, именно, — в низком грудном голосе Мессинга неожиданно обозначились характерные стальные нотки. — Вы с ней только — зна-ко-мы. И не более того. Из серии: — «Привет-привет, пока-пока». И больше никаких разговоров. Вообще. Это — приказ…. Всё понятно?
— Так точно…
Скромная светло-серая «Эмка» въехала на площадь Революции и, описав полукруг, плавно остановилась возле приземистого кирпичного здания, украшенного элегантной и высокой светло-серебристой крышей.
