Арсений Алмазов - Искатель. 2013. Выпуск №6
— Пожалуйста, извини, — только и сказала она — но тут же взяла себя в руки. — Раньше нужно было, это многое бы изменило, а теперь… уже нет. — Тина глубоко затянулась сигаретой. — Отойди, мне нужно собрать вещи.
Она процокала каблуками к антресолям и начала вынимать оттуда свою одежду. Упаковав ее в чемодан, принялась за пожитки Майка и набрала их на два полных баула. Потом она вышла на улицу. Вскоре вернулась, и не одна. Все-таки Тина имела хороший вкус на мужчин, Джо Багнер нравился многим дамам Талса. Беря вещи, он сухо поздоровался с Уиксом. В полусвете прихожей на фоне сбегающей по окну дождевой воды они стояли еще минуту. И ушли. Уикс остался совершенно один.
Тина дала знать о себе только через полгода, ее адвокат принес Уиксу бракоразводные документы. Они, видите ли, с Багнером переезжают жить в Европу. Переезд у них срочный, а судебная тяжба по разделу имущества — процесс, всем известно, долгий. Поэтому Тина не претендовала ни на что в обмен на незамедлительное расторжение брака.
Она получила его неделю спустя.
С уходом Тины Уиксу стало казаться, что он стареет, сначала была боль, да такая… что на полную катушку, потом боль потухла и в сердце вошла пустота. После службы он обычно закрывался в кабинете и часто оставался в нем за полночь. Сидел с зажженным светом и старался ни о чем не думать. Современные психологи рекомендуют хотя бы на два часа в сутки запираться в глухом помещении и побыть наедине с собой, психика будто бы от этого меньше изнашивается. Уикс считал, что с ним все гораздо сложнее, может, даже и неизлечимо. В его случае запереться от самого человечества, пожалуй, было бы правильнее всего. Но как и, главное, где?! Уикс знал ответ на оба вопроса. Ему оставалось только ждать.
И вот этой же зимой произошло весьма важное событие — из японского посольства пришла депеша.
Вкратце: Рэймонду Брайну Уиксу на его просьбу о предоставлении ему японского гражданства дано согласие — просьбу эту втайне от родных он отправил сразу после командировки на Хякури. Теперь с родиной Уикса связывала только служба в ШМАСе, где к тому времени он уже дослужился до майора.
Недолго думая, он подал в отставку. По выслуге лет его бы и так на будущий год списали, но едва ли Уикс вынес бы этот год в среде человеческой.
Затем пошли хлопоты по продаже движимого и недвижимого имущества и переводу денежных средств в токийский банк, оформление выездной визы и тому подобные связанные со сменой гражданства дела. Последнее он закончил, уже проживая в гостинице: по телефону заказал себе авиабилет до Токио.
Через два дня Уикс прилетел в Японию. С согласия местных властей ему разрешили проживать в любой местности префектуры Иватэ. И он поспешил в уезд Симохэй, где в отрогах Китаками лежало его озеро.
Он бежал из одиночества в одиночество, чтобы жить на берегу, над тихой водой, ни во что не веря и ни на что не надеясь. Именно теперь, в свои тридцать семь лет от рождения, он и начнет жить.
В краю болот и лютых зим —
Глухом краю далеком —
Весь мир окажется твоим,
Твоим объятый вдохом.
За воспоминаниями Рэймонд Уикс не заметил, что прошло изрядно времени. К озеру тихо сползала по лесному склону тень, деревья в воде отражались, словно каменные. Он покинул берег и пошел в дом. Остаток дня растратился на приготовление обеда и прочие бытовые мелочи.
На следующий день он отправился в лес; не отдаляясь далеко от озера, долго бродил в соснах; на небольшой замшелой прогалине присел и привалился спиной к дереву.
Хвоя стояла в воздухе, словно плотное марево, мысль плавно текла сквозь нее, мысль зрячая и слышащая, уходила все дальше, все глубже. Свойство покидать тело очень часто выступает доказательством наличия в человеке души, якобы она способна выходить на ту сторону кожи и свободно летать в воздухе, а потом столь же легко возвращаться обратно. Свидетельство слабое — скорее всего, это одна из неоткрытых еще способностей мозга. Но, впрочем, как знать, как знать.
Итак, мысль, по радиусу исследуя местность, все дальше и глубже уходила в лес. Повсюду царило спокойствие свободы.
Как учил наставник, Уикс очистил сознание от всего лишнего, теперь вход был открыт, тишина в голове являлась чем-то вроде распахнутых для природной энергии створок. Немного погодя Уикс почувствовал, как через теменную область она потекла в него, он услышал ее, будто шум полноводного ручья. Природная энергия наполняла каждую молекулу Уикса. Он был абсолютно расслаблен, покоилась каждая мышца — лишь одно сердце работало. В таком расслабленном состоянии сердце, если сильное, даже может раскачать тело, тело будет ходить, словно маятник, вправо-влево. «Это в порядке вещей, — говорил наставник, — и никак не помешает медитации. Это похоже на цветок, качающийся на ветру, где бутон — голова, а стебель — позвоночник».
Уикс пошел вширь от себя. Он уходил сознанием, создавая некую сферу, которая ширилась, достигая космических масштабов.
Уикс висел в ней, будто песчинка. Резкий выдох — и он распылил себя по сфере. Его теперь не существовало. Он сам стал мирозданием, заключающим в себе и звезды, и блуждающие электронные лавины, и прочие космические явления.
Тем не менее Уикс слышал свое дыхание, оно разносилось по вселенной. И его нельзя было исключить. Сущность мирового порядка улавливалась только между вдохом и выдохом. «Проложи между вдохом и выдохом бесконечность», — напутствовал когда-то наставник. Уикс так и сделал.
Любая религия, любая философская концепция, помимо правильного поведения в обществе, учат не бояться смерти. Нужно во что бы то ни стало избавить человечество от этого страха, он мешает жить. Смерти нет. Материя никуда не исчезает — лишь перетекает из формы в форму. Уикс знал, что, распадись он вдруг на атомы и сложись в другой последовательности, — получится кедр, стоящий на склоне горы, или парящий в вышине орел, или что-либо еще. Да, сознания не будет — но к чему оно, коли плодит страх?
Сейчас Уикс находился в течении великого, вечно текущего из ниоткуда в никуда пути жизни, который существовал сам по себе; христианское, буддийское и исламистское толкование о нем — словно туман над рекой, и ничего больше. Приобщение к пути роднило с вечностью, следовательно, определенно отнимало всякий смысл: нет смысла жить, нет смысла умирать. Ничто не содержит смысла — одно непреходящее движение без начала и конца.
Силу этого потока нельзя измерить и не с чем сравнить. Пребывание в нем давало ощущение единства со всем сущим, а значит, ощущение величия собственной личности, ее всемогущества. Способность находиться в таком состоянии не от медитации к медитации, но всегдашняя, то есть в ходе своих повседневных дел, достигается годами упражнений. И является конечной целью. Уикс пока что не достиг ее.
