А Парамонова - Пробуждение: магическая печать (СИ)
Затем, заглянув в затуманенные глаза, он вернулся к её лицу, шее, плечам, осыпая их нежными медленными поцелуями. Глубоко внутри неё зародилась теплая волна, она пробежала по ней, захватывая по пути все нервные окончания. Не разрывая новый поцелуй, Эмма потянула его в сторону своей комнаты. В дверях, между гостиной и спальней они остановились.
— Эмма, — дрожащим голосом сказал Феликс.
Дыхание было прерывистым, а взгляд словно расплывался, фокусируясь лишь на её томных шоколадных глазах.
— Ты уверена?
Эмма закрыла глаза. Уверена ли она? В чем? В том, что он нравится ей? В том, что он заставил её гореть? В том, что она хочет его сейчас так же сильно, как он её?
— Ты уверена? — повторил Феликс, запуская руки под её рубашку.
— Да, вы уверенны, мисс Керн? — раздался голос с улицы.
Вскрикнув, Эмма отскочила от парня. На пороге её дома стоял декан физико-математического факультета, и осознание этого факта привело к тому, что все молекулы в её мозгу разорвались, и частицы их перемешались, превратившись в хаос. Не глядя на мужчину она молниеносно застегнула верхние пуговицы рубашки, расстегнутые минутой назад Феликсом. Пальцы срывались, щеки горели, сердце бешено стучало во всех конечностях. Закончив эту процедуру, и уцепившись за остатки смелости, она подняла глаза, и сердце упало.
Это был не декан, она точно знала: сейчас перед ней стоял Артур — молодой мужчина, который завораживал одним своим видом, тот, который был скрыт под маской её преподавателя. Он сам предложил, — и это было правильно, — им стоит держать субординацию. Она согласилась, она приняла это. А теперь, он стоял и смотрел на неё — словно она в чем-то виновата.
— Что вы здесь делаете так поздно? — спросил Феликс, становясь перед Эммой.
Он сжал её руку за спиной, и почему-то вновь появилось чувство неловкости. Лицо декана оставалось непроницаемым, он спокойно перевел взгляд на парня.
— Это я должен спросить вас, мистер Штандаль, — Артур подошел ближе, — что мой студент делает так поздно не в своем корпусе? Но, — он снова посмотрел на Эмму, и она инстинктивно сжала руку Феликса. — Думаю, что объяснения не нужны.
Парень с девушкой проводили его взглядом до дивана, на котором он преспокойно расположился, закинув ногу на ногу.
— Да, — согласился Феликс, — я нарушил правило.
Голос его был серьезным и твердым как скала. Он смотрел на своего декана сверху вниз, с гордо поднятой головой.
— Я нарушил, но я все равно считаю, что вам следовало стучать! Мы могли быть не одеты!
— Я понял это, мистер Штандаль! — немного растянуто, но так же твердо ответил Шорс. — Теперь, когда вы все сказали, позвольте мне озвучить причину, по которой я пришел в дом миссис Керн.
Эмме показалось, что на слове «миссис» он сделал особое ударение. Тем временем Артур обратился к ней:
— Я пришел сообщить: ваша мама и братья Сваровские долетели благополучно. Джессика звонила из Мюнхена полчаса назад, и ректор попросил меня сообщить об этом Сэму. Но, я так понимаю, его здесь нет. — Заключил он, разведя руки в стороны и вновь сведя их на колене в замок.
— Он наверху, — еле проговорила девушка. — Я сейчас разбужу его.
— Да, спасибо, — поблагодарил он.
Эмма быстро поднялась по лестнице на второй этаж. Оба мужчины проводили её взглядом. Когда же дверь за ней закрылась, Артур посмотрел на Феликса.
— Что вы себе позволяете, Штандаль? — в голосе декана прозвучала непонятная ему напряженность, но лицо юноши не дрогнуло.
— А что я себе позволяю, сэр? — невозмутимо спросил он.
По губам скользнула едва заметная усмешка, и Артур еще больше напрягся под остротой его взгляда.
— Я сегодня пришел к девушке, которую люблю, и понял, что это взаимно!
Он смотрел, не отрываясь, в черные как беспросветная ночь глаза мужчины.
— И я рад, что позволил себе это, сэр!
Феликс сел за стол напротив дивана, на котором сидел Шорс. Он не испытывал страха за то, что он установит ему отработку, за нарушение режима академии. Он все еще чувствовал жар её тела, её губы на своих и этот взгляд, когда она потянула его в спальню. Единственное, что его волновало сейчас — Эмма тоже могла попасть под раздачу.
— Мистер Шорс, — начал он более покорным тоном, — я понимаю, что вы накажете меня за нарушение правил академии, — Артур спокойно смотрел на него и Феликс продолжил, — но, прошу, не впутывайте в это дело Эмму! Я сам пришел к ней, не на оборот. Я хотел поддержать её, зная, что она наверняка переживает о перелете. Она…
— Не будет наказана, — заверил Шорс и поднялся, услышав, как скрипнула дверь.
Сэм, а следом за ним Эмма, спускались вниз.
— Завтра я передам распоряжение со старостой.
Повернувшись, он поздоровался с Сэмом, и вместе они расположились на диване. Эмма и Феликс прошли к выходу.
— Какое распоряжение? — спросила она шепотом. — Нас накажут, да?
Феликс обулся и, поднявшись, взял её за плечи.
— Только меня, но все нормально! — улыбнулся он ей. — Мне будет всего-то отработка. Не волнуйся, хорошо?
— Хорошо, — прошептала она, когда он наклонился и поцеловал её в макушку.
— Я только жалею, — с нежностью в голосе прошептал он, — что нас не застали на пару часов позже!
От этих слов ей снова стало жарко, но взгляд черных глаз с дивана мгновенно остудил этот пыл. Попрощавшись с Феликсом, она пожелала беседующим спокойной ночи и поспешно укрылась за спасительной дверью своей комнаты. Эмма закрыла её на замок, хотя и не думала всерьез о том, что кто-либо захочет войти без стука. Но так было намного спокойнее. Опустившись на кровать, она, наконец, перевела дух. Поцелуи Феликса все еще горели на её коже и, забравшись с ногами на мягкое покрывало, она мечтательно обхватила свои колени.
Гл.10. «Потанцуем, мисс Керн?»
Не будет между нами согласия до тех пор, пока мы не найдем себе общего врага
Ксенократ Халкедонский
* * *ХVIII век…
«Нет, я не параноик… Он что-то замышляет. Знает он или нет, но он задает много вопросов насчет членов „Созвездия“. Он упрям и настырен как стая диких баранов, наделенная интеллектом не в ущерб природной склонности — идти напролом. Если он догадается, хотя бы заподозрит — всему может прийти конец»
(…)
Солнечный свет, пробивающийся сквозь плотную завесу туч все утро, наконец, одержал победу. Эта ночь была тихая, собирающийся уже не первый раз за эту неделю дождь, так и не сподобился омрачить всем настроение. Если бы только можно было понять погоду. Пришпорив лошадь, девушка быстро нагнала подругу.
