Фернандо Гамбоа - Черный Город
— А я не могу поверить в то, — пробурчал я, тяжело дыша, — что строителям этой пирамиды не пришло в голову сделать здесь нормальную лестницу.
— Не болтай глупостей. Здесь наверняка где-нибудь есть лестница. А иначе как же сюда, наверх, взбирались местные правители и жрецы? Так же, как и мы? Забавное это было бы зрелище для простого люда…
— Раз уж мы здесь, — сказал профессор, с трудом поднимаясь на ноги, — то, мне кажется, нам следовало бы осмотреть все еще до того, как наши факелы совсем погаснут. Вы со мной согласны?..
Мы с Касси и Иаком тоже поднялись и подошли к самому верхнему элементу пирамиды. Насколько мы сейчас могли видеть, он представлял собой своего рода гранитный куб со стороной пять метров и с необычной — пятиугольной формы — аркой высотой более двух метров, которая, казалось, приглашала нас в нее войти. Снаружи этого куба мы не заметили каких-либо надписей или символов, и лишь у притолоки виднелись в темноте какие-то замысловатые узоры, однако было трудно сказать, кто их создал — человеческие руки или же эрозия.
Мы все трое остановились перед этой аркой — Иак, с самого начала не одобрявший наше намерение взобраться на эту пирамиду, предпочел остаться за нашими спинами — и обменялись настороженными и взволнованными взглядами. Никто из нас не решался войти в этот каменный куб. Наконец Кассандра сделала шаг вперед и пробормотала:
— Раз уж мужчины войти туда не хотят, то тогда первой войдет женщина.
С этими словами она решительно устремилась в темный проем арки, освещая себе путь своим — уже почти догоревшим — факелом.
40
Мы с профессором рванулись вслед за мексиканкой и вскоре оказались вместе с ней в центре помещения, которое, насколько мы могли видеть, представляло собой абсолютно пустую комнату, куда сумели проникнуть снаружи лишь несколько вьющихся растений.
— Здесь, похоже, ничего нет, — прошептала Кассандра, оглядываясь по сторонам. — Ни каменного алтаря, ни ниш в стенах…
— Да-а-а, красота интерьера явно не имела большого значения для тех, кто все это построил, — с некоторым разочарованием произнес я.
Профессор, словно пытаясь лично проверить, действительно ли внутри этого помещения вообще ничего нет, осторожно сделал несколько шагов вперед.
— Да, ты права, — сказал он затем, повернувшись к Касси. — Здесь, наверное, была какая-то резиденция правителя или что-нибудь в этом роде, потому что я не могу даже и представить себе храм без алтаря, на котором делаются подношения или жертвоприношения.
— Может, вы и правы, — согласилась с профессором Кассандра, — однако не забывайте о том, что нам абсолютно ничего не известно о тех, кто все это построил. Кто знает, может, у них не было никаких богов.
Даже при тусклом свете догорающих факелов я смог разглядеть, что на устах моего старого друга появилась насмешливая улыбка.
— Ты это серьезно? Сколько тебе известно цивилизаций, у которых не было хотя бы какого-нибудь одного божества?
— Давайте-ка оставим все свои догадки на потом, — прервал я их разговор, — а сейчас нам не помешало бы убедиться, что здесь, наверху, нет змей и что они не напугают нас ночью до смерти.
Согласившись с моим предложением, Кассандра и профессор прекратили свою дискуссию о религиях, и мы все трое разошлись в разные стороны, осторожно передвигаясь по темному помещению и освещая себе путь догорающими факелами, которыми мы делали дугообразные движения влево-вправо почти возле самого пола.
Иак тем временем все еще стоял снаружи у входа в пирамиду, не решаясь переступить порог, и, несмотря на то что я пару раз приглашал его зайти, уверяя, что здесь, внутри, ему бояться абсолютно нечего, туземец оба раза отрицательно качал головой, не объясняя, однако, почему он предпочитает оставаться снаружи. В конце концов я решил оставить туземца в покое и направился к дальней стене, освещая каменный пол перед собой маленьким пламенем факела, — хотя я и был уверен в том, что раз уж в близлежащей сельве полностью отсутствует фауна, то, значит, и в этой пирамиде не прячется ни змея, ни какое-нибудь другое животное.
Подойдя к дальней стене, я остановился и, закончив осматривать пол и ничего на нем не обнаружив, выпрямился и осветил своим факелом стену. То, что я на ней увидел, заставило меня испуганно вздрогнуть.
— Проф! Касси! — крикнул я.
Мой голос прозвучал в этих четырех стенах подобно раскату грома.
— Что случилось? — встревоженно спросила мексиканка.
— Змея? — послышался задрожавший от испуга голос профессора. — Там змея?
— Да нет, не змея, — ответил я, стараясь говорить потише. — Я тут кое-что обнаружил. Кое-что такое, на что вам следует взглянуть.
— Черт бы тебя побрал, Улисс! — укоризненным тоном сказала Кассандра, поднося руку к сердцу. — Как же ты меня напугал!
— Ну и что ты хочешь нам показать? — поинтересовался профессор, подходя ко мне.
Когда он увидел то, что я обнаружил, у него невольно сорвалось с губ ругательство.
Со стены на меня смотрело высеченное на гранитной поверхности лицо с глазами какой-то странной формы, огромными и злыми. Оно лишь отдаленно было похоже на лицо человека. Под широким носом вместо обычного человеческого рта находилась открытая пасть с большими, как у хищника, клыками, а челюсти очень сильно, как у обезьяны, выступали из черепа вперед. Форма всей головы была, как мне показалось, весьма нелепой, потому что, несмотря на очень широкие челюсти, череп имел вытянутую форму и сужался к затылку, а на самом затылке виднелся какой-то странный выступ.
— Не знаю, были ли у этих людей боги, — задумчиво произнес я, — но вот демоны у них точно имелись.
Вокруг изображения этого чудовища виднелось что-то вроде каймы, похожей на обрамление семейной фотографии и представляющей собой серию коротких и длинных черточек, чередующихся с точками. Их, казалось, нарисовала детская рука, хотя, вообще-то, они были высечены на каменной поверхности.
Профессор провел подушечками пальцев по этим точкам и черточкам.
— Этого не может быть, — недоверчиво пробормотал он. — Это ведь похоже…
— Да, похоже, — поддакнула Кассандра дрожащим от волнения голосом. — Еще как похоже.
— Но… как такое возможно? — Профессор отрицательно покачал головой и сделал шаг назад. — Никогда… Никто… Но когда… Ради всего святого!.. Когда?
— Кто знает… — медленно произнесла мексиканка, с трудом сдерживая охватывающую ее эйфорию. — Но как бы там ни было, это — перед нашими глазами, и отрицать это невозможно.
— Это… — перебил я их. — Вас не затруднит объяснить мне, о чем вы вообще говорите?
