Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
Хэл взглянул на палубу галеона и с ужасом понял, что битва развивается не в их пользу. Отец и Аболи были прижаты к мачте. Контратаку возглавил голландский полковник, он ревел, как раненый бык, и вдохновлял своим примером матросов.
От задних рядов абордажного отряда отделилась небольшая группа; эти моряки с «Леди Эдвины» вообще старались держаться подальше от боя. Их возглавлял Сэм Боуэлз, проныра и доносчик, главный талант которого заключался в хорошо подвешенном языке и умении постоянно побуждать моряков проявлять недовольство и жаловаться.
Сэм Боуэлз побежал на корму галеона, перебрался на палубу «Леди Эдвины», и еще четверо последовали его примеру.
Сцепленные суда тяжело покачивались на ветру, соединявшие их абордажные тросы были натянуты. В панике и ужасе пятеро дезертиров топорами и саблями принялись рубить их. Громкие хлопки разрывавшихся тросов донеслись к Хэлу на верх мачты.
— Прекратите! — потребовал он, но ни один человек не поднял голову и не прекратил своих предательских действий. — Отец! — закричал Хэл на палубу второго корабля. — Ты застрянешь! Возвращайся! Возвращайся!
Но его голос не был слышен сквозь ветер и шум битвы.
Отец сражался с тремя голландцами, и это поглощало все его внимание. Хэл видел, как он парировал удар и нанес ответный сверкающим клинком. Один из его противников отшатнулся, зажав раненую руку; его рукав сразу покраснел.
В этот момент лопнул последний абордажный трос, и «Леди Эдвина» освободилась. Ее нос повернулся, паруса наполнились, и она начала отходить от галеона, который с провисшими парусами неловко двинулся задним ходом.
Хэл принялся спускаться по вантам так быстро, что у него обожгло ладони. Он ударился о доски с такой силой, что лязгнули зубы, и покатился по палубе, но мгновенно вскочил и в отчаянии огляделся. Галеон был уже на расстоянии в кабельтов, и ветер относил звуки битвы. Хэл посмотрел на свою корму и увидел, как Сэм Боуэлз устремился к штурвалу.
На шпигате лежал моряк, сраженный выстрелом из голландского «убийцы». Рядом с ним — заряженный мушкет, горящий фитиль трещит. Хэл схватил его и побежал вперед, перегоняя Боуэлза.
Штурвала он достиг на десять шагов раньше дезертира и повернулся, прижав ствол к животу Боуэлза.
— Назад, трусливая свинья! Или я выплесну на палубу твои кишки, предатель!
Сэм попятился, как и остальные четверо; их бледные лица по-прежнему выражали страх перед битвой.
— Вы не можете бросить товарищей! Мы возвращаемся! — заявил Хэл. Глаза его горели диким гневом, он боялся за отца и Аболи. Юноша махнул мушкетом, и дым от горящего фитиля окутал его голову. Указательный палец лежал на спусковом крючке. Поглядев Хэлу в глаза, дезертиры не усомнились в его намерениях и отступили еще дальше.
Хэл схватил штурвал и повернул его. Корабль дрогнул под его ногами, начиная подчиняться. Парень посмотрел на галеон, и у него екнуло сердце. Он понял, что не сможет вести «Леди Эдвину» против ветра с таким набором парусов: каравелла продолжала уходить от того места, где отец и Аболи сражались за свою жизнь. Боуэлз и его банда поняли затруднение Хэла.
— Никто не возвращается, и с этим ты ничего не сможешь сделать, молодой Генри, — торжествующе прохрипел Сэм. — Чтобы вернуться к папочке, тебе нужны другие паруса, а никто из нас не станет ради тебя тянуть канаты. Верно, парни? Ты в ловушке!
Хэл беспомощно огляделся. Неожиданно он решительно стиснул челюсти. Сэм заметил это и проследил за его взглядом. На его лице появился ужас: всего в полулиге впереди находился полубаркас, на котором толпились вооруженные моряки.
— Хватайте его, парни! — крикнул он товарищам. — У него только один выстрел в мушкете, и тогда он наш!
— Один выстрел и клинок! — ответил Хэл и схватился за рукоять абордажной сабли у себя на поясе. — Клянусь зубами Господа, я прихвачу с собой половину вас!
— А ну дружно! — науськивал дезертиров Сэм. — Он не успеет достать саблю из ножен.
— Да! Да! — откликнулся Хэл. — Идите. Прошу вас, дайте мне возможность взглянуть на вашу трусливую требуху!
Все знали, как дерется этот дикий кот, видели его схватку с Аболи, и никому не хотелось оказаться его противником. Предатели ворчали, переступали с ноги на ногу, хватались за оружие и отводили взгляд.
— Иди ко мне, Сэм Боуэлз! — призывал Хэл. — На палубе голландца ты был очень резвым. Посмотрим, насколько резвым ты будешь сейчас.
Сэм собрался с решимостью и мрачно и целеустремленно двинулся вперед, но Хэл чуть повел стволом мушкета, целясь ему в живот, и Боуэлз торопливо отпрянул и начал толкать вперед других.
— Хватайте его, парни! — хрипел он. Хэл повернул ствол ко второму, тот вырвался из рук Сэма и спрятался за спиной товарища.
Теперь полубаркас был так близко, что с него стали слышны крики моряков. На лице Сэма появилось отчаяние. Неожиданно он повернулся и побежал. Как испуганный кролик, бросился по лестнице на нижнюю палубу, и через мгновение остальные в панике устремились за ним.
Хэл бросил мушкет и обеими руками ухватился за штурвал. Он смотрел вперед, на ныряющий нос, старательно ловя момент, потом всей своей тяжестью навалился на рычаг и развернул корабль носом к ветру.
«Леди Эдвина» легла в дрейф. Полубаркас был совсем рядом, и Хэл разглядел на его носу Большого Дэниела Фишера, одного из лучших боцманов отца. Большой Дэниел воспользовался возможностью и подвел свое маленькое судно к борту большого. Моряки ухватились за абордажные тросы, перерубленные Сэмом и его приятелями, и поднялись на палубу каравеллы.
— Дэниел! — крикнул ему Хэл. — Я изменю. Будьте готовы на реях! Мы возвращаемся в бой!
Дэниел улыбнулся, показав неровные, обломанные, как у акулы, зубы, и повел своих людей к брасам рей. Готовя опасный маневр, Хэл возбужденно думал: «Двенадцать человек, свежих и рвущихся в бой». Ему предстояло развернуть по ветру не нос, а корму корабля. Если он ошибется, судно лишится мачт. Но если все получится, он сбережет несколько критически важных минут, раньше добравшись до галеона.
Хэл резко крутанул штурвал в подветренную сторону, но корабль отчаянно сопротивлялся, ловя ветер, и грозил пройти фордевиндом. Дэниел уваливал реи под ветер, чтобы они приняли удар на себя. Паруса с грохотом наполнились, и корабль неожиданно пошел другим галсом, разрезая ветер и возвращаясь в битву.
Дэниел торжествующе закричал и подбросил шапку, и все подхватили его крик: смелый маневр был проделан храбро и искусно. Хэл едва бросил взгляд на остальных: он сосредоточился на том, чтобы держать «Леди Эдвину» круто к ветру, стремясь к лежащему в дрейфе голландцу. На борту галеона все еще, должно быть, шел бой, потому что юноша слышал возгласы и изредка выстрелы из мушкетов. И тут с подветренной стороны мелькнуло что-то белое, и Хэл увидел главный парус второго полубаркаса, экипаж которого дико размахивал руками, привлекая его внимание. «Еще дюжина бойцов присоединится к капитану, — подумал он. — Стоит ли задерживаться, чтобы подобрать их? Еще двенадцать острых сабель? Он заставил „Леди Эдвину“ дать задний ход и направил ее прямо к маленькому кораблю.
