Kateydidnt [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="056e6471607c616c616b7137353537457c646d6a6a2b666a68">[email protected]</a>] - Betrayed
Когда тарелки опустели (к удовольствию магглов) профессор Дамблдор встал и обратился к присутствующим: – Добро пожаловать родители, родственники, выпускники, управляющие, представители министерства и другие гости. Хогвартс имеет честь впервые принимать большинство из вас, и мы надеемся на вашу поддержку. Я буду рад, если те гости, которые незнакомы с нашей школой, будут задавать вопросы или попросят кого-нибудь из наших Префектов показать вам территорию. Я бы хотел, чтобы с новичками в нашей школе постоянно находится кто-то, кто знает замок. Теперь я прошу всех студентов, начиная со второго курса, вернуться в свои комнаты.
Старшие студенты покинули зал. – Теперь я прошу присутствующих встать, – когда это было сделано Дамблдор хлопнул в ладоши, и столы исчезли, зазвучала тихая музыка, – и, – продолжил Дамблдор, – я приглашаю всех познакомиться друг с другом. Родители, познакомьтесь с учителями, студенты – с управляющими. Хорошо проведите время. Напитки находятся в южной части холла.
Сразу же послышался шум разговоров, но Кэтрин поймала Кортни за руку и увлекла ее в угол, пока Майкл искал своих ровесников. – Кортни, – сказала она мягко, – твой отец сказал мне…, – Кэтрин запнулась, и Кортни посмотрела на нее в ожидании. Осознав, что мама не собирается продолжить предложение, она спросила: – Сказал тебе что? – У Кортни затеплилась надежда, что отец сказал матери больше, чем то, что он был волшебником.
– Он сказал мне, что он – Гарри Поттер, – выпалила Кэтрин.
Кортни широко улыбнулась, радуясь, что он сделал это, подтверждая подозрения Кэтрин, что дочь уже все знала. – Можешь рассказать мне о нем больше? – Кэтрин причиняло боль, что приходилось спрашивать свою дочь о жизни своего мужа, но она хотела узнать больше о прошлом, которое Дэвид скрывал в течение долгого времени.
Кортни прикусила губу и затем кивнула:
– Может быть позже вечером?
Кэтрин кивнула, она видела, что приближаются Меган и Фред. Пока они не могли слышать, Кортни шепнула: – Не рассказывай никому! – Кэтрин быстро взглянула на нее и кивнула.
Остаток вечера прошел великолепно. Но к тому времени, как прием окончился, и Кортни, и Кэтрин были измучены и решили поговорить следующим утром.
***
Рано утром Майкл, вместе с другими детьми, которые были слишком малы, чтобы присутствовать на презентации, был оставлен в центре «Дневной заботы», который был создан на время визита. Кэтрин и Кортни попросили принести завтрак в комнату, где остановилась Кэтрин.
– Что ты хочешь узнать об отце? – спросила Кортни, после того как утолила первый голод.
Кэтрин вздохнула: – Я даже не знаю с чего начать. Твой отец никогда ничего не рассказывал о прошлом. Я думаю … начни с его родителей.
Кортни рассказала матери о Джеймсе Потере и Лили Эванс, и как Гарри стал «мальчиком-который-выжил» и был отправлен в дом своей тети. Глаза Кэтрин округлились, и она закашлялась. Кортни странно посмотрела на нее.
– Петуния Дарслей – его тетя? Кортни, Дэвид выкупил компанию Граннингс несколько лет назад и заставил Вернона Дарслея выйти в отставку. По какой-то причине он получил от этого особенное удовольствие, которого я никак не могла понять, потому что Дэвид никогда не участвовал в развале чьего-либо бизнеса.
Кортни засмеялась и сделала глоток апельсинового сока, доставленного эльфами по специальной просьбе.
Кортни и Кэтрин не смогли обстоятельно поговорить до того, как завтрак закончился. Презентации начинались сразу после завтрака с проекта Гэри о Птолемее. Большой зал был превращен в аудиторию, с небольшой трибуной на дальнем конце. Проекты следовали один за другим и прерывались другими видами презентации, одни для родителей-магглов, другие для ведьм и волшебников. Это был очень напряженный день, и у Кортни с Кэтрин было лишь несколько минут, чтобы перекинуться словом до того, как пришел Майкл и обрушил на них все впечатления этого дня.
В тот вечер Кортни отправилась спать с неприятным чувством в желудке, которое все нарастало, по мере того как приближалась ее презентация. Она не знала, что случится на следующий день. Как будут реагировать люди? Во что она ввязалась? Она начинала бояться. Она вспомнила предостережение Дженифер о неприятностях с законом. Совет профессора Дамблдора не рассказывать информацию о Драко Малфое тоже не давал ей покоя. Затем она вспомнила ту поддержку, которую ей оказали Фред, Джордж, Рон, Гермиона, Сириус, Дамблдор и, наконец, сам Гарри. Ее отец.
Почему это задание дали ей? Если они поощряли ее выполнить его, почему они не могли сделать это сами? Каждый из них жил с этим шестнадцать лет, почему же, в конечном счете, она должна выполнить эту работу?
В памяти всплыли слова профессора Дамблдора:
«Мы не очень сильно изменились. Мы все еще узколобы и эгоистичны и не представляем себе свои возможности. Мы боимся меняться и боремся против всего, что непривычно и ново. Возможно, если бы Гарри остался, мы могли бы измениться. Постоянно видя перед собой свою ошибку, возможно, это заставило бы нас измениться. Но мы выбрали самый легкий путь, забыть, притвориться, что ничего не было. Возможно, у тебя хватит смелости указать нам на нашу ошибку».
Кортни вздохнула. Теперь уже не важно, что никто не сделал того, что требовалось. Она сделает это.
Ну что ж, она попытается изменить мир.
На следующее утро Кортни говорила мало, и по мере того, как подходило время презентации, она нервничала все больше и больше. Очень скоро один из первокурсников Слизерина сворачивал свою презентацию, после чего Гермиона объявила аудитории:
– У нас пятнадцатиминутный перерыв и затем Кортни Барнс из Гриффиндора представит свой проект о Гарри Потере.
Кортни не покидала своего места во время перерыва. Несколько человек, включая директора, подошли к ней и пожелали ей удачи. Она благодарно улыбнулась и стала лихорадочно просматривать записи. Вот оно.
– Кортни, – девушка подняла голову, чтобы увидеть свою мать.
– Извини, мам, я очень волнуюсь.
Кэтрин коротко обняла свою дочь и сказала:
– Все будет хорошо.
– Мам, извини, я не успела рассказать тебе все о Гарри, – она не осмелилась сказать «отце» при таком скоплении народа вокруг, – Ты не так должна была узнать обо всем.
Кэтрин изумилась зрелости своей дочери, тому, что та могла понять боль, которую она испытывала. Именно это преследовало ее. Ее муж должен был сам рассказать ей все. Но было слишком очевидно, что у него не было намерения разделить с ней или с кем-нибудь еще свое прошлое. Поэтому ей придется узнать из рассказа своей дочери о жизни своего мужа.
В конце концов, она все узнает.
