Сергей Хелемендик - Наводнение
С тех пор вопрос о конфетах стал самым острым вопросом, но Луис настойчиво возвращался к нему. Со свойственным ему красноречием он доказывал графу, что лишать ребенка конфет – это «варварство, на которое не может пойти ни один любящий родитель».
Поначалу граф защищался. Он по многу раз разъяснял Луису, что вовсе не лишает ребенка сладкого, а только старается ограничить потребление сладостей искусственного происхождения, вред от которых очевиден. При этом он ссылался на то, что в доме всегда в изобилии сладкие фрукты, мед, джемы и желе – словом, изобилие сладостей, которые не вредят, и поэтому кормить Люси шоколадом неразумно.
Но убедить Луиса и присоединившуюся к нему графиню было трудно, так как каждый из них обладал мощным темпераментом. Действуя согласованно, они надломили волю графа.
– Ради какой-то догмы, уважаемый граф, из-за того, что кто-то когда-то написал, что шоколад, видите ли, вредит, ты лишаешь свою прелестную дочь того, что имеют все счастливые дети! – страстно выговаривал графу Луис, заглядывая ему в глаза. Граф отводил взгляд и встречался с огромными, синими и серьезными глазами графини, которая по-своему понимала и развивала мысль Луиса:
– И догма эта, папочка, совсем плохая! Ее прогнать надо, эту догму злую, потому что она не разрешает детям шоколад кушать!
И граф сдался. Он стал смотреть сквозь пальцы на то, как Луис и графиня втайне от него поедали шоколадные конфеты. Происходило это обычно так. По предварительной договоренности с графом Луис «крал» графиню и вез ее в магазин «Золотой тигр». Похищение обставлялось с большими предосторожностями. Луис заезжал на «сакапунте» в патио дома графа, оставлял открытой дверцу, и графиня, не забыв принарядиться для выезда в город, забиралась в машину и ложилась на заднее сиденье. Луис шепотом спрашивал графиню, чего ей больше хочется, и она начинала вслух размышлять, что лучше – шоколадные конфеты или мороженое. Почему-то всегда оказывалось, что и то и другое настолько вкусно, что графиня не в силах совершить выбор.
Поэтому сначала они поедут в ресторан «Золотая черепаха», где им дадут мороженое, а уже потом за шоколадом к «Золотому тигру», изображение которого на стеклянных дверях магазина графиня упрямо считала портретом полосатого котенка, на основании чего ею делался вывод, что «Золотой тигр» – «специальный котячий магазин», – дополнительный и сильный аргумент в пользу такого посещения.
Никогда не забывала графиня шепотом спросить Луиса:
– А ты сказал папе, что ты меня украл? Он не будет плакать, если увидит, что меня нет дома? Не будет? – Луис утвердительно кивал головой, и украденная графиня счастливо смеялась.
Наевшись мороженого, которое, если верить рекламным проспектам туристических фирм Эль-Параисо, не знает себе равных в мире, они подъезжали к «Золотому тигру». Люси стремительно врывалась в магазин, отмахиваясь от попыток продавщиц поцеловать ее и громко крича, что Луиси ее опять украл и что у них мало времени. Молодые девушки-продавщицы начинали суетиться, предлагая графине разнообразные сладости, которые она сосредоточенно осматривала, обнюхивала и складывала в специальную корзиночку.
– Вообще-то котяты любят лакомиться! Они очень даже лакомки! – иногда объясняла графиня окружавшему ее персоналу магазина. – Правда, лакомятся котяты сметанкой и мышками. Но нам с Луиси мышки не нравятся почему-то! Нам мышек жалко ловить очень. Вот и приходится есть шоколадки! – завершала графиня, и ее лицо освещала солнечная нежная улыбка.
По договоренности с графом, набирать больше, чем вмещала корзиночка, графине не разрешалось, и она тщательно набивала корзинку великолепным швейцарским шоколадом так, чтобы внутри совсем не оставалось пустого места. Луис помогал ей советами и шутил с продавщицами, не устававшими каждый раз хохотать, когда Люси называла его котенком Мурлыкой. Потом графиня и Луис бегом возвращались в машину и ехали прямо к дому Луиса, где в гостиной их уже поджидал нарядный термос с жасминовым чаем.
Графиня никогда не объедалась сладостями. Казалось, благородное чувство меры родилось вместе с ней. Однажды Луис сам того не ожидая, одной фразой укрепил в Люси убеждение есть сладости в меру. Когда графиня вдруг увлеклась мороженым, Луис мимоходом обронил замечание, которое она приняла за самую чистую монету:
– Ты не очень много ешь мороженого, ладно! А то может мордаша треснуть! – серьезно предупредил графиню Луис.
Это замечание запало так глубоко в душу графини, что она каждый раз внимательно смотрела на себя в зеркало в коридоре ресторана «Золотая черепаха» и радостно сообщала:
– Смотри, Котйнук! Не треснула! Мордаша у меня не треснула! Значит, я не обжора какая-нибудь! – гордо заключала Люси.
Когда ритуал похищения графини уже более-менее устоялся, а запрет на шоколад был окончательно снят и по меньшей мере два раза в месяц Луис добивался от графа разрешения накормить графиню шоколадом, воображение Люси вдруг создало миф о морских зверях «яплыву», добрых симпатичных зверях, которые приглашают детей к себе в гости и угощают их мороженым, конфетами и шоколадом.
– Так создавались первые мифы первыми людьми! – прошептал Луис, когда первый раз графиня проговорилась и, застенчиво отводя глаза, сказала, что в море живет очень добрый и хороший зверь «яплыву», который всех детишек угощает шоколадками. – Какое-то особенно сильное впечатление так глубоко поражает человека, что ему хочется продлить его, сделать так, чтобы к нему всегда можно было вернуться и пережить еще раз. Так рождается миф! Если бы ты разрешал Люси объедаться конфетами, мир никогда бы не узнал о добрых и приветливых «яплыву»! – торжественно закончил Луис, и граф заулыбался при виде восхищенного лица своего младшего друга.
Миф о «яплыву» обрастал подробностями. Эти звери назывались «яплыву», потому что жили в воде и все время плавали, приговаривая: «Я плыву! Я плыву!» У них со временем появился целый выводок маленьких «яплывунчиков». Потом «яплыву» подверглись нападению коварных «страшелюдок», которое они легко отразили. Сражение фактически сорвалось, так как «страшелюдки» не умели плавать и «только носились по берегу как сумасшедшие». В конце концов добрые «яплыву» накормили расстроенных «страшелюдок» конфетами, и гармония вновь восстановилась, но ненадолго…
– Луиси, Котйнук, а знаешь, что я вчера узнала! – таинственно прошептала графиня на ухо Луису, когда они искупались и легли на мягкий, как бархат, песок. – Оказывается, эти самые «подеревники» хотят напасть на «яплыву» и отнять у них все конфеты и мороженое даже! А «яплывунчиков» хотят съесть! – Глаза графини широко распахнулись от страха за маленьких, беззащитных и добрых «яплывунчиков».
