Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
– Ты смелая девушка, Верити.
И Том порывисто обнял ее.
– Мы, Кортни, сделаны из недубленой кожи, – сказала она и обняла его в ответ. Том усмехнулся и отпустил ее.
– Теперь, если ты позовешь этих мерзавцев за фургонами, буду тебе очень признателен. Можешь сказать им, что мы их не тронем и позволим свободно пройти к берегу, если они отдадут фургоны. Скажи, что со мной сто человек… Это, конечно, неправда. Если они не сдадутся, мы нападем на них и всех уничтожим.
Верити передала это сообщение по-арабски. Какое-то время арабы обсуждали ее слова. Она слышала их голоса и даже разбирала отдельные фразы. Некоторые говорили, что теперь, когда эфенди мертв, у них нет причин здесь оставаться. Другие говорили о золоте и о том, что сделает с ними Заян аль-Дин, когда узнает, что они отдали золото. Кто-то громко напомнил им о звуках битвы, которые доносились с залива.
– Может, Заян аль-Дин тоже мертв, – сказал говоривший.
Наступал рассвет, тело Гая Кортни по-прежнему лежало там, где упало, и Верити видела мертвое лицо своего отца. Несмотря на храбрые слова, она отвернулась.
Наконец один из арабов крикнул:
– Позволь нам уйти с миром, и мы отдадим фургоны и оружие.
Джим и Мансур всю ночь жестоко гнали лошадей. Они взяли с собой запасных, и когда те кони, на которых они ехали, уставали, они быстро меняли седла и продолжали скакать. Ехали они молча, погрузившись в собственные мысли, которые были темней ночи. Говорили обычно односложно или короткими предложениями, продолжая смотреть вперед.
– До лагеря в ущелье меньше шести миль, – сказал Джим, когда они поднялись по крутому откосу. В первом свете утра он узнал дерево на фоне неба. – Будем там через час.
– Слава Богу, – сказал Мансур. Они поднялись на вершину и огляделись. Под ними вилась река, затем первые лучи солнца коснулись облаков и с драматической неожиданностью осветили всю долину.
– Скачет всадник галопом! – воскликнул Джим.
– Так скачет только гонец, – негромко сказал Мансур. – Будем надеяться на благоприятные новости.
Они оба взялись за подзорные трубы и на мгновение утратили дар речи, узнав лошадь и всадника.
– Трухарт! – закричал Джим.
– Во имя Бога! У нее на спине Луиза. Смотри, как блестят на солнце ее волосы, – согласился Мансур. – Она кого-то несет на руках. Это Джордж.
Джим не стал больше ждать. Отпустив запасную лошадь, он крикнул Драмфайру:
– Беги, мой любимый! Беги изо всех сил!
Они поскакали вперед, но Мансур не мог держаться рядом с Джимом.
Джордж увидел их и стал извиваться, как рыба, вырываясь из рук Луизы.
– Папа! – кричал он. – Папа!
Как только Драмфайр остановился, Джим спрыгнул, снял Луизу и Джорджа с седла Трухарт и прижал обоих к груди. Подъехал Мансур.
– Где Верити? Она в безопасности?
– С фургонами у брода через реку. С ней Том и Сара.
– Благослови тебя Бог, Луиза.
Мансур поскакал вперед, оставив Джима и Луизу. А они плакали от счастья в объятиях друг друга, и Джордж обеими руками тянул Джима за бороду.
Рядом с дорогой выкопали могилу и завернули тело Гая Кортни в одеяло, прежде чем опустить его в землю.
– Он был негодяем, – прошептал Том на ухо Саре. – Следовало бы оставить его гиенам, но он мой брат.
– И мой зять, дважды, а я его убила. Это до конца жизни будет на моей совести.
– Пусть это не гнетет тебя: ты не виновата, – сказал Том, и оба посмотрели туда, где на другом краю могилы, взявшись за руки, стояли Верити и Мансур.
– Мы поступили правильно, Томас, – сказала Сара.
– Не уверен, – ответил он. – Давай покончим с этим и отправимся в форт Предзнаменования. Дориан ранен, и, хоть он теперь и калиф, мы должны быть рядом.
Они оставили Заму и Мунту закапывать могилу и заваливать камнями, чтобы ее не раскопали гиены, а Мансур и Верити последовали за ними вниз по холму, туда, где стояли фургоны с золотом и две упряжки быков под началом Смоллбоя. Мансур и Верити шли держась за руки, и хоть лицо у нее было бледно, глаза Верити оставались сухими.
Джим и Луиза ждали их у фургонов. Оба отказались присутствовать на похоронах.
– Нет – после того, что он сделал с Луизой и Джорджем, – мрачно сказал Джим, когда Том предложил пойти. Сейчас Джим вопросительно взглянул на отца, и тот кивнул:
– Дело сделано.
Они сели верхом и повернули лошадей в сторону берега и форта Предзнаменования.
Несколько недель занял ремонт выброшенной на берег дау, «Суфия», и ее спуск на воду. Рахмад с экипажем принял судно, отвел на середину залива и бросил якорь. Захваченные транспорты уже были готовы к долгому плаванию обратно в Маскат. Их трюмы были забиты слоновой костью.
Дориан, идя по берегу, тяжело опирался на плечо Тома. Рана, нанесенная Заяном аль-Дином, еще не зажила, и Сара не отходила от своего царственного пациента. Когда все уселись в шлюпку, Джим и Мансур взялись за весла и принялись грести к «Арктуру». На борту их ждали Верити и Луиза с Джорджем на руках. Верити накрыла на юте складной столик для прощального пиршества. Все смеялись, ели и пили в последний раз вместе, но Рубиновый Корниш все время следил за приливом. Наконец он с сожалением встал и сказал:
– Простите меня, ваше величество, но прилив и ветер благоприятны.
– Скажи последний тост, брат Том, – попросил Дориан.
Том чуть неуверенно встал.
– За быстрое и благополучное плавание. И чтобы мы поскорее встретились.
Они выпили в последний раз, обнялись, а потом те, что оставались в форте Предзнаменования, спустились в шлюпку. С берега они наблюдали, как «Арктур» поднял якорь. Дориан стоял у борта, опираясь на Мансура и Верити. Неожиданно он запел, и его голос звучал, как всегда, сильно и прекрасно:
– «Прощайте, прекрасные испанки, прощайте, женщины Испании. Мы получили приказ плыть в старую Англию. Но надеемся скоро снова вас увидеть».
«Арктур» провел флот дау через пролив. Когда материк превратился в голубую линию на горизонте, капитан Корниш подошел туда, где с наветренного борта стоял Дориан.
– Ваше величество, мы благополучно отошли от берега.
– Спасибо, капитан Корниш. Будьте добры проложить курс на Маскат. У нас там остались кое-какие незавершенные дела.
Фургоны снова загрузили, Смоллбой и Мунту привели с пастбища и впрягли быков.
– Куда же вы? – спросила Сара.
Луиза покачала головой.
– Мама, спросите об этом Джима, потому что я не знаю ответа.
