Аркадий Вайнер - Искатель. 1971. Выпуск №6
— Извините, что прерываю вас, по мне нужно ехать, — сказал он.
— Нет, нет, ты не сделаешь этого, — запротестовал я. — Элси ждет тебя к обеду.
— Мне необходимо быть в Вашингтоне, — не сдавался Кэл. — Твоя секретарша обещает отвезти меня на аэродром.
— Ты дозвонился до Национальной галереи?
— Картина у них. — Кэл был явно озадачен. — Правда, ее могли подменить, но это слишком невероятно, особенно при их строгой охране… Я почти не рассчитываю, что ты позволишь…
— И абсолютно правильно делаешь. Картина в любом случае должна быть здесь.
— Но ее место в Вашингтоне!
— Только не в том случае, если их две! — не выдержал я.
— Это невозможно! — теперь мы оба перешли на крик.
— И все же, по-видимому, это так, — не сдавался я.
— Мне было бы немного спокойнее, Джон, если бы картина находилась в надежном месте.
— Полиция стережет ее.
— Сейф в байке представляется мне куда более надежным.
— Ладно, постараюсь что-нибудь сделать, — пообещал я. — Что тебе сказали в Национальной галерее обо всем этом деле?
— Да почти ничего. Они поражены. Кто-нибудь от них, возможно, приедет сюда.
— Пускай. Пентагон уже здесь.
Мы пожали руки, и Кэл поспешно вышел, а я опять примостился на краю стола.
— Да, с вами нелегко иметь дело, — протянул полковник. — Чем вас пронять: может быть, патриотизмом?
— Боюсь, что я не слишком патриотичен. Предупреждаю, что и моему клиенту я дам указание не перебарщивать с патриотизмом.
— Деньги?
— Если их будет целая куча.
— Интересы общества?
— Сначала вам придется доказать, что это действительно в его интересах.
Мы в упор смотрели друг на друга, и этот полковник Рейнольдс абсолютно мне не нравился, как, впрочем, и я ему.
Зазвонил телефон. Это оказался Чет, который затараторил с бешеной скоростью, едва я взял трубку.
— Джордж объявился! — кричал он. — С ним еще один тип, и они приехали на какой-то штуковине вроде автомобиля, только без колес…
Я бросил трубку и устремился к двери. Краем глаза я видел, что полковник Рейнольдс тоже вскочил и мчится за мной.
Чет был прав. Эта штуковина действительно выглядела как спортивный автомобиль без колес. Она стояла перед полицейским участком, точнее — висела в двух футах от земли, и легкое гудение свидетельствовало о том, что внутри помещался какой-то механизм, работавший необычайно ровно. Вокруг собралась целая толпа, и я едва протолкался к машине.
Джордж сидел там, где должен был находиться водитель, а рядом торчало настоящее пугало с неописуемо унылой физиономией. Незнакомец был одет в черный, застегнутый спереди и стянутый у горла черный балахон. Голову плотно облегала черная шапочка, спускавшаяся на самые глаза. Лицо и кисти рук у этого чудовища были белые, как снег.
— Что с тобой произошло? — строго спросил я у Джорджа. — И вообще чего ради ты здесь сидишь?
— Понимаешь, Джон, — дядюшка Джордж держался так, как будто ничего не случилось, — я боялся, что Чет опять упрячет меня под замок. Если он шевельнет хоть пальцем, я моментально улетучусь. Эта штука просто чудо. Она и по земле может катить, и летать, как самолет. Я, правда, еще толком в ней не разобрался, ведь вожу-то я ее всего ничего, но управлять ею одно удовольствие, и младенец бы смог.
— Скажите ему, — вмешался Чарли Невинз, — что никто его не собирается арестовывать. Тут творится что-то необычное, но я вовсе не уверен, что это является нарушением закона.
Я с удивлением оглянулся. Проталкиваясь к машине, я и не заметил прокурора, а теперь он стоял рядом. В этот момент полковник Рейнольдс оттолкнул меня в сторону и протянул руку Джорджу.
— Я полковник Рейнольдс из военно-воздушных сил и хочу, чтобы вы рассказали мне обо всем подробно. Это очень важно.
— Так она просто стояла там вместе со всяким барахлом, ну я и взял ее. Видно, она никому не нужна, и ее просто выкинули. Там целая куча людей выбрасывала всякие штуки, которые им без надобности.
— Вот, вот, и алмазы тоже кто-то выбросил, — ехидно вставил Чет.
— Про них я ничего не знаю, — совершенно серьезно ответил Джордж. — Я про тот раз почти ничего не помню. Дождь шел, и куча разного добра лежала…
— Помолчи-ка, Джордж, — приказал я. Мне он ничего не говорил о какой-то куче добра. Или память у него улучшилась, или прошлый раз он просто врал мне.
— Мне кажется, — примирительно сказал Чарли, — что нам следует спокойно сесть и постараться разобраться в том, что происходит.
— Не возражаю, — ответил я. — Только учтите, что эта машина является собственностью моего клиента.
— По-моему, вы слишком много на себя берете, — возразил Чарли.
— Вы же видите, Чарли, что меня к этому вынуждают. Стоит мне хоть на секунду ослабить бдительность, и вы вместе с Четом и Пентагоном растопчете меня.
— Хорошо, оставим это, — сказал Чарли. — Джордж, опустите вашу машину на землю и пойдемте с нами. Чет останется здесь и проследит, чтобы никто ее и пальцем не коснулся.
— При этом не забудьте, что картина и алмазы тоже должны находиться под постоянной охраной. Картина, возможно, стоит огромных денег.
— Самое подходящее время для ограбления банка, — с раздражением заявил Чет, — если я поставлю всех моих полицейских охранять добро вашего Джорджа.
— Мне кажется, что при нашей беседе должен присутствовать и спутник Джорджа, — не обращая внимания, продолжал Чарли. — Возможно, он сможет добавить кое-что весьма важное.
Спутник Джорджа, казалось, не слышал. Он вообще не обращал никакого внимания на то, что происходило вокруг. Он просто сидел в машине, словно аршин проглотив, и смотрел отсутствующим взглядом вперед.
Чет важно обошел вокруг машины, и в этот момент необычный пассажир заговорил каким-то странным, высоким и пронзительным голосом. Я не понял ни слова, но, хотя это и может показаться невероятным, совершенно точно знал смысл его речи.
— Не прикасайтесь ко мне! — потребовал незнакомец. — Уйдите прочь. Не мешайте.
После этого он открыл дверь и встал на землю. Чет отступил назад, остальные тоже. Наступило тягостное молчание, хотя за секунду до этого толпа гудела, как пчелиный рой. По мере того как пассажир шел по улице, люди расступались перед ним. Чарли и полковник тоже отступили назад, давая ему дорогу, и притиснули меня к машине. Незнакомец прошел всего в каких-нибудь десяти футах от меня, и я хорошо рассмотрел его лицо. На нем не было совершенно никакого выражения, а сердито-кислым оно явно было от природы. Именно таким, как я представляю, мог бы выглядеть средневековый инквизитор. При этом в незнакомце было еще что-то другое, что трудно выразить словами. Он как бы оставлял ощущение какого-то необычного запаха, хотя на самом деле от него ничем не пахло. Пожалуй, наиболее точным для передачи этого ощущения будет запах святости, если таковой вообще существует. От него словно бы исходило вибрирующее излучение, которое действовало на органы чувств таким же образом, каким ультразвук воздействует на собаку, хотя человеку он и не слышен.
