SnkT - Первоисточник
Успокоившись, Люциус привычно начал оценивать изменившуюся обстановку, и чем эти изменения грозят лично ему. Может ли Темный Лорд вернуться? Нет, неправильный вопрос. Можно ли подобную возможность игнорировать? Снова не так. Насколько опасно ее игнорировать?
Очень опасно, если судить по характеру Темного Лорда на момент исчезновения. И вряд ли прошедший десяток лет его улучшил.
Куда-то бежать бесполезно. Благодаря своему клейму, Лорд найдет его где угодно. Значит, нужно как-то оградить свои ставки прямо на месте.
Какие претензии могут возникнуть у него к своему слуге? Самое очевидное — развал организации и присвоение ее активов. И как можно оправдаться после такого? Если учесть, что Темный Лорд это не министерский суд, и галеоны в качестве доказательств не принимает.
А что, если взглянуть на ситуацию под другим углом, немного сместив приоритеты? Имевшиеся у организации активы он не присваивал, а сохранил для своего Лорда, возвращения которого преданно ожидал. Саму организацию он не разваливал, вовсе нет. Наоборот, он вытаскивал всех, кого смог, сохранив на свободе значительное количество слуг, точно также ожидающих возвращения своего хозяина.
Пожалуй, приемлемый вариант. Особенно, если поддержать несколько законопроектов, которые способны принести пользу Темному Лорду, если он действительно вернется.
Еще Люциуса сильно беспокоила вещица, когда-то переданная ему на хранение. Больше всего беспокоил тот факт, что он так и не смог избавиться от нее в свое время. Он понимал, что держать в собственном доме личную вещь Темного Лорда, накачанную сверх меры неизвестными чарами — не самый разумный поступок. Но всякий раз, когда он пытался хотя бы просто перенести ее в другое, не столь компрометирующее хранилище, его что-то останавливало. Стоило попытаться приблизиться к неказистой черной тетрадке с намерением избавиться от нее, как желание это сделать тут же пропадало.
Вскоре после того, как метка начала темнеть, у Люциуса стало появляться навязчивое желание кому-нибудь эту тетрадку отдать. Желание совершенно нелогичное и иррациональное. Разумом Люциус понимал, что это тоже будет не самым умным поступком, но ничего поделать со внушаемыми мыслями он не мог.
Навязчивому желанию он поддался, когда ему пришла в голову гениальная в своей простоте мысль. Если он подкинет эту тетрадь кому-нибудь, то во-первых, сам избавится от проблем, а во-вторых, обеспечит проблемы кому-то еще.
Подходящий вариант был подобран быстро. Организованные с подачи Артура Уизли «проверки» (на деле — просто повод вытрясти взятку), требовали отмщения.
Небольшая провокация, драка, перемещение книжки в общую кучу с учебниками.
Обдумывая все произошедшее, Люциус испытывал сильное желание повторить действия одного из своих домовиков, когда тот считал, что произошло что-то нехорошее.
Оценка собственных действий колебалась между «идиот» и «тролль». При огромной толпе свидетелей, под вспышками камер, устроить безобразную драку и собственноручно подбросить ребенку явно опасный предмет. Чтобы подставиться еще сильнее, оставалось только закатать рукав на левой руке.
С того момента, как Драко сообщил о произошедшем в Хогвартсе на Хелоуин, Люциусу пришлось изрядно понервничать. Он догадывался, что могло стать причиной. Оставалось лишь утешать себя тем, что доказать причастность его самого будет невозможно.
Когда кое-кто из прикормленных работников министерства сообщил о смерти Дамблдора, Люциус поначалу не поверил. Ну не может фигура подобных масштабов просто так взять, и умереть. Однако такие же донесения были получены и от других информаторов. Выяснить обстоятельства смерти директора не удалось. Дело сразу же было засекречено, со всех вовлеченных в расследование взята клятва о неразглашении. У Люциуса имелось нехорошее предчувствие, что именно было причиной подобного.
Когда тем же вечером ему пришло приглашение на внеочередное заседание попечительского совета, посвященное вопросу о назначении нового директора, Люциус отрешился от недавних волнений, и как обычно, прикинул варианты.
Уже долгое время существовала традиция, согласно которой, прежний директор выдвигал кандидата, который становился новым директором, если у попечительского совета не возникало сильного несогласия. «Сильное несогласие» означало две трети, проголосовавшие «против». Изначально, когда попечительский совет был только сформирован, подобных полномочий у него не было.
Придумал такое никто иной, как «самый непопулярный директор Хогвартса» Финеас Блэк, надеявшийся, подобным трюком, протолкнуть своего протеже и его руками продолжать фактически управлять школой. Вот только он недооценил собственную непопулярность, перехитрив в итоге самого себя. Блэка настолько не любили, что выдвинутая им кандидатура была отвергнута единогласно. Посаженный в кресло директора кандидат, полностью подконтрольный совету, данное правило закрепил своим первым указом, и за время своего «правления» способствовал значительному расширению полномочий попечительского совета.
Есть ли возможность провернуть подобное сейчас? Точнее, наберется ли достаточное число голосов, чтобы отвергнуть кандидатуру МакГонагалл?
Один голос — это он сам.
Один выполнит его любое требование.
Еще на одного имеется достаточно компромата.
Двоих легко можно купить...
Все решат трое «нейтралов». Можно попробовать действовать с позиции, что произошедшее в школе, в том числе и нападение на ученика Хафлпаффа — результат некомпетентности директора. А также его заместителя. В принципе, если припомнить МакГонагалл еще кое-что, то вполне можно ее закопать и в итоге посадить в кресло директора кого-то из своих.
* * *
Когда после начала заседания совета попечителей были проведены все положенные по случаю церемонии и внесен накрытый черной тканью портрет, Люциус снова прокручивал в памяти заготовленную речь, подробно расписывающую некомпетентность заместителя директора и ее неспособность справиться с предлагаемой ей должностью. В своем успехе он не сомневался. У МакГонагалл нет ни единого шанса.
Но вот, долгожданный момент настал. С портрета была снята укрывающая его ткань, и изображенный на нем директор Хогвартса, теперь уже бывший, одарил всех присутствующих своей обычной улыбкой.
— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, вы понимаете, по какой причине к вам обращается попечительский совет Хогвартса?
— Полагаю, раз я нахожусь здесь, а вы находитесь там, то это значит, что вы хотите, чтобы я выдвинул кандидатуру нового директора? — добродушно откликнулся портрет.
