Джеймс Кервуд - Черный охотник
Еще накануне глаз Козебоя обнаружил то, чего не видели его белые союзники, — человеческий след. Он тотчас же пошел по этому следу, нашел того, кто оставил его, и принес его скальп. Это был индеец племени могавков. Следовательно, они уже находились на неприятельской земле.
Только такой испытанный воин и следопыт, как Козебой, мог прокладывать путь в самом сердце неприятельской земли. Трижды они натыкались на следы людей, и каждый раз старый делавар обращал внимание Дэвида и Пьера на присутствие белых среди индейских воинов. Дважды Дэвид лежал с ним за прикрытием и наблюдал за кострами могавков и слышал, как тяжело дышал Козебой, еле сдерживая желание кинуться на индейцев-предателей, ставших врагами своих соплеменников ради «огненной воды» англичан.
Наконец отряд Пьера набрел на следы пребывания индейцев и англичан. Целый ряд хижин французских колонистов представлял собой еще дымившиеся руины. Тут происходил, очевидно, страшный, неравный бой, и удивительнее всего было то, что избиение французских колонистов происходило на расстоянии каких-нибудь двадцати миль от французского форта. Меж руин они обнаружили пять мужчин, с которых были сняты скальпы, и также трех оскальпированных женщин, и Дэвид вздрогнул, вспомнив парик, который он видел на голове маркиза Водрея.
Разгадка явилась на следующий день, когда вместо форта они нашли лишь груду почерневших камней, усеянных трупами французов и их союзников-индейцев. Это происходило, очевидно, совсем недавно, так как Козебой обнаружил кой-где горячую еще золу и, согласно его предположениям, в нападении на форт участвовало не менее ста винтовок.
Тем временем наступил май, и весна развернулась во всей своей красе. Повсюду, казалось, царили покой и довольство, и если бы не вид страшных пожарищ и оскальпированных трупов, то было бы трудно поверить, что тут могла вестись война. Но всякое сомнение исчезло, когда внезапно они увидели перед собой форт Дюкен, где собралось восемьсот дикарей в ожидании кровавого пира.
Дэвид не переставал думать о своей матери и Анне Сен-Дени. Чем чаще встречались ему группы индейцев, возвращавшихся со свежими скальпами, тем чаще думал он о дорогих ему существах. Теперь, когда в душе улеглось уже все пережитое, ему рисовалась прежняя Анна — Анна, которая никогда не была в Квебеке, которая слушала его так внимательно, когда он объяснял ей, что вырезано на пороховом роге, Анна, с которой он играл на мельнице, — и всем его существом овладевало безумное желание возможно скорее вернуться в замок Гронден.
Наступил июль, когда в ущелье меж гор близ форта Дюкен показался генерал Браддок со своими двумя тысячами двумястами солдатами, и, попав в ловушку, был уничтожен почти со всей своей армией и кровожадными индейцами. Дэвид лежал за скалой и наблюдал с ужасом в душе за страшным избиением. Когда наконец жалкие остатки армий Браддока бросились бежать, Дэвид встал на ноги и, пошатываясь, направился в противоположную сторону. Внезапно он увидел неподалеку от себя человека, который стоял, зажав ружье в руке, и с невыразимой скорбью на лице глядел на жуткую сцену внизу.
В продолжение нескольких секунд Дэвид, как бы не веря себе, глядел перед собой. Внезапно он услышал голос Черного Охотника:
— Дэвид, я рад, что ты не принимал участия в этом кровопролитии.
— Из Квебека пришел белый человек вместе с индейцами, — несколько минут спустя сказал ему Питер Джоэль, — он непременно хочет тебя видеть. Он еле держится на ногах от усталости. Я понятия не имею, кто он такой.
— Где он сейчас? — спросил Дэвид.
— С комендантом, который очевидно знает его, ибо он отдал приказ разыскать тебя немедленно.
В комнате коменданта слышались возбужденные голоса, когда дверь открылась, чтобы пропустить туда Дэвида Рока. Напротив коменданта сидел человек, который, очевидно, только что кончил есть. При появлении Дэвида он встал, и юноша увидел человека с сильно обветренным лицом, давно уж не стриженного и с густой бородой. Но, несмотря на все это, Дэвид тотчас же узнал капитана Рэнэ Робино.
— Наконец-то я нашел вас! — воскликнул капитан. — Мсье комендант, — продолжал он, — вот это и есть Дэвид Рок, о нем я вам говорил. Я в такой степени обязан ему, что вряд ли сумею когда-либо отплатить. Благодаря ему, я избавил мир от вашего старого «друга» капитана Талона.
Комендант Контркер встал и протянул руку молодому охотнику.
— За что я вам бесконечно благодарен, лейтенант Рок, — сказал он. — Капитан Робино — лучший стрелок, чем я, и мне пришлось бы обменяться парой выстрелов с капитаном Талоном в связи с одним маленьким делом. Сейчас я вас на время покину, ибо капитан Робино хочет передать вам нечто такое, о чем лучше всего говорится с глазу на глаз.
Легкая усмешка мелькнула на губах Робино. Он жестом предложил Дэвиду сесть рядом с ним, а потом достал пистолет и положил его перед ним.
— Этот пистолет заряжен, и если вы пожелаете меня убить, то можете сделать это, не опасаясь последствий. Я взял слово с капитана Контркера, что он посмотрит на это как на несчастный случай. Я последовал за вами через всю эту глушь, чтобы очистить свою совесть от преступления, которое я совершил по отношению к вам.
— Я ничего не понимаю! — воскликнул Дэвид, глядя на него. — Вы явились прямиком из Квебека? Может быть, у вас есть что передать мне от мадемуазель Сен-Дени?
Робино отрицательно покачал головой.
— Поскольку это касается Квебека, я исчез с лица земли. Никто не знает, где я, не исключая мадемуазель Сен-Дени. О чем вы хотите раньше слышать от меня — обо мне или об Анне Сен-Дени?
— Раньше о ней, если разрешите, — откровенно ответил Дэвид.
— В таком случае я должен сказать вам, что меня вынудили принять участие в заговоре, который должен был привести вас к гибели. Я знал, что произойдет во дворце в ту ночь, когда мадемуазель Сен-Дени пришла к вам в каземат…
И он стал рассказывать Дэвиду то, чего тот не мог знать. О возвращении Анны в кабинет Биго, о его, капитана Робино, опасениях за нее и о том, как он разбил планы интенданта, явившись в последнюю минуту с сестрой Эстер.
— И Биго решил убить меня за это через посредство капитана Талона. Но счастье оказалось на моей стороне, и я на следующее утро всадил Талону пулю в сердце.
За два часа до вашей экзекуции я отправился в монастырь, чтобы рассказать Анне Сен-Дени о том, каким образом в вашу куртку были нарочно вшиты обличающие Документы, чтобы можно было вас судить как предателя. Но в монастыре мне ответили, что мадемуазель Сен-Дени больна и что они опасаются за ее рассудок. Я требовал, я настаивал, но это ни к чему не привело. Но когда я собрался уже было уходить, дверь отворилась, Анна вбежала в комнату, и я действительно готов был поверить, что она помешалась.
![Джеймс Кервуд - Черный охотник [авторский сборнник]](/uploads/posts/books/26656/26656.jpg)
