Георгий Кубанский - Тайна реки Семужьей
— Вот они чем семгу били! — вспыхнул Васька и подскочил к Барбосу. — Браконьеры!
Барбос взглянул на мальчугана, и тот невольно отступил за Федю. В сумраке вместо глаз с лица Барбоса смотрели пустые черные впадины.
— Семгу?.. — Прохор Петрович поднял одну из странных вилок, задумчиво осмотрел ее, даже попробовал пальцем острия зубьев. — Такой острогой семгу не возьмешь. Острия тупые. Зазубрины на них еле заметны. Гляди — на них и дохлая рыбешка не задержится, соскользнет.
— Все ясно! Мы нашли трезубец морского бога Посейдона, — пошутил Володя. — А вот и его подзорная труба.
И он вытащил из темноты фанерную трубу длиной примерно метра в полтора. В один конец ее было вставлено стекло, второй оставался открытым.
— Старик Посейдон явно отстал от современной техники, — продолжал Володя, осматривая странную трубу. — Он пользуется самым обычным оконным стеклом. Что можно увидеть через такую трубу?
— Хватит заниматься пустяками, — остановил его Федя тоном старшего. — Брось-ка эти цацки!
— Не надо бросать, — вмешался Прохор Петрович. — Все это запасали не зря. Надо разобраться, что за дела тут делались.
Несильный в мифологии, он молчал, пока речь шла о Посейдоне. Но к имуществу преступников Прохор Петрович отнесся очень бережливо.
Недоумение, с каким осматривали новоселы несложные приспособления для добычи жемчужных раковин, удивило Барбоса, а затем и обрадовало. Если б пришельцы знали о северном жемчуге, так сразу догадались бы о назначении фанерной трубы к железных вилок. С плеч Барбоса словно тяжесть свалилась. То, что он считал выдержкой пленников, объяснялось совсем просто: обыкновенным неведением. Они и сами не знали, что подобрали раковины жемчужниц. Отдельные фразы Наташи и Володи, которые хищники принимали за намеки на их преступную деятельность, просто случайно совпадали с мыслями о возможном разоблачении. Нет! Еще не все пропало. Надо сохранить красный кисет, спасти любой ценой. В конце концов какое наказание ожидает его? Он ничего не украл, никого не убил…
— Еще трофеи несу! — объявил из сумрака Васька.
Мальчуган волоком подтащил три пары высоких резиновых сапог. В одном из них нашли банку клея и нехитрые приспособления для починки: остро отточенный сапожный нож, рашпиль, куски резины и наждачную бумагу.
— В таких сапогах удобно лазить в пещеру, — оказала Наташа.
— Можно подумать… — Володя внимательно осматривал много раз латаный сапог, — что они только тем и занимались здесь, что влезали в пещеру и вылезали.
— По тундре в таких сапогах ходить… тоже неплохо, — добавил Прохор Петрович, думая о чем-то своем.
Даже после беглого осмотра он увидел, что обитатели пещеры запаслись основательно и продуманно. Но для чего Сазонов и его сообщники так запасались? Что привлекло их сюда? Продовольствие, сапоги, инструменты, непонятные остроги, фанерная труба — стоили денег, труда и немалого труда! Доставить все это на Дикий Берег можно было только на себе…
Чем больше думал об этом Прохор Петрович, тем больше путался в самых различных предположениях.
— Схожу-ка я осмотрю пещеру, — прервал его размышления Федя.
— Только ненадолго, а то как бы не застрять нам здесь, — предупредил его Прохор Петрович.
— И я с тобой, — оторвалась от осмотра непонятных находок Наташа.
Они отошли от товарищей, продолжавших разбираться в имуществе сазоновской артели.
…Круглый луч фонарика, то расплываясь, то сжимаясь, скользил по дну пещеры, взбирался на серые бугристые стены.
В большую пещеру выходило несколько темных отверстий, расположенных на разной высоте. Были ли это ответвления пещеры или просто глубокие ниши, подобные той, в которой хранились запасы хищников, — проверить не удалось…
Федя хотел закончить беглый осмотр и повернуть обратно, когда Наташа придержала его за рукав.
— Смотри, смотри! Здесь жили какие-то пещерные люди.
И показала рукой на грубо выбитые на каменной стене неровные буквы.
— Пещерные люди! — Федя искоса посмотрел на нее: до чего может додуматься эта фантазерка. — Оказывается, они были грамотными, твои Кольские петикантропы.
— Смотри внимательнее. — Наташа подчеркнула пальцем слово «онъ». — Видишь? Твердый знак.
Теперь уже и Федя заинтересовался «пещерными людьми».
С трудом разбирали они неловко высеченные на камне прыгающие буквы, собирали их в слова, а затем и в фразы.
«Помяни, Господи, душу раба твоего Олексія. До последнего издыханія остался онъ веренъ присяге Россіи и невинно убіенному помазаннику Божію…»
— Должно быть, тут жил какой-то отшельник, — предположил Федя.
— Отшельник! — В голосе Наташи появились знакомые покровительственные нотки. — Отшельник, верный «невинно убиенному помазаннику божию»! Кто этот невинно убиенный? Царь Николай.
Федя смущенно замолк и занялся надписью. В следующих строках буквы были выбиты ровнее и глубже, а потому разбирать их стало легче.
«Подъ камнемъ симъ лежитъ горестное жизнеописание Олексія Іоаннова Сарыкина».
— Под камнем сим… — задумчиво повторила Наташа и осмотрелась. — Под каким камнем?
— Может, ты обойдешься пока без камня? — спросил Федя, недовольный неуместным любопытством Наташи.
— Никак! — отрезала Наташа. — Ищи камень.
По тону девушки Федя понял, что спорить с ней сейчас не следовало, и уступил. Он водил фонариком по стенам, но никакого камня не находил. Зато Наташа заметила в стороне светлый бугорок. Они подошли поближе. Под стеной лежал скелет, прикрытый клочьями истлевшей одежды.
Наташа отвернулась и зябко передернула плечами:
— Пойдем отсюда.
Но теперь уже заинтересовался находкой Федя. Он осторожно разворошил острием посоха расползающееся от легкого прикосновения прелое сукно.
— Пряжка! Видишь?
Федя поднял отвалившуюся от праха большую медную пряжку. Под толстым налетом зелени еле заметно проступал на ней отпечаток двуглавого царского орла.
— Где же это «жизнеописание»? — Федя нетерпеливо водил фонариком из стороны в сторону.
— Должно быть, где-то здесь, — предположила Наташа, — близко. Не мог же этот Олексий Иоаннович запрятать его далеко от надписи.
Случайно луч света задержался на небольшом выступе, над выбитым на стене текстом. Федя заметил там довольно большой серый камень.
— Есть! — воскликнул он.
— Что есть? — пожала плечами Наташа. — Как мог умирающий поднять такой каменище?
Доводы Наташи показались Феде убедительными. Но тут же их опровергла другая, не менее убедительная мысль. Если камень не был поднят человеком, то как он мог оказаться на краю наклонного выступа?
