Алексей Клёнов - Искатель. 2014. Выпуск №9
Удивление окружающими формами обычно продолжается недолго: после выхода из дома — привычного мира — на улицу в течение нескольких минут; затем Туссен пребывает в той реальности, которую видит сейчас, не помня о том, какой эта улица была вчера или неделю назад. Туссен живет настоящим в прямом смысле, забывая облик прошлых впечатлений.
Клотильду тяготила какая-то необъяснимая тревога. Она торопилась посетить мясной магазин, в который наведывалась много лет с тех пор, как поселилась с мужем в квартале Ля Муетт. Атмосфера этого магазинчика привычна и, возможно, рассеет ее удрученное настроение. Конечно, Клотильда надеялась не только на доброжелательную обстановку.
XIТолько Луи Вермандуа вошел в кабинет, ему позвонила жена. Франсуа-Пьер тактично вышел, заодно размять косточки и покурить. Около двух часов он был пригвожден, обзванивая гостиницы. На этот раз комиссар тоже оказался прав, и инспектор с нетерпением ожидал момента выложить информацию. Разгуливая, у входа в комиссариат и изо всех сил дымя, Франсуа-Пьер решил немного повременить, помучить патрона и тем самым удовлетворить свое давнее любопытство.
— Патрон, — спросил инспектор, когда вернулся, — можно задать вопрос, который не относится к делу Жака Форси?
— Давай, да только побыстрее.
— Извините, господин комиссар, если этот вопрос как-то вас заденет.
— Франсуа-Пьер, что-то ты чересчур любезен, к чему бы это, а?
— О, нет-нет, ничего плохого… Итак, вопрос: почему ваша жена называет вас Людовик?
— Потому что меня так зовут!
— Но, патрон?.. Луи, извините, для краткости?
— Именно! Всё?!
— Да… Людовик Вермандуа, почти как Людовик Валуа…
— Франсуа-Пьер, что происходит?
— Ничего, патрон. Просто взбрело в голову.
Да, было время, когда будущий комиссар ненавидел свое имя, которое дала ему мать, несмотря на протесты отца. Мать — единственная из родственников — ярая поклонница монархии и выбрала самое красивое имя, принадлежавшее многим королям Франции. Мальчик рос быстрее сверстников и выглядел высоким н худым, за что его дразнили Людовик Длинный и Людовик Тощий. Тогда мальчик по совету отца стал заниматься греблей и плаванием, а потом борьбой. Через несколько лет его уже называли Людовик Статный. И тем не менее подросток ненавидел и стыдился своего имени и мечтал его поменять. Но в старших классах изменил решение и назло всем, а точнее самому себе, передумал менять имя. Только когда поступил в полицию, стал называть себя для краткости Луи, и так все коллеги привыкли за долгие годы, что забыли и не обращали внимания, что в документах и в удостоверении его имя — Людовик.
— Звонил в отели?
— Господин комиссар, вы опять правы. Жак Форси останавливался в двенадцати отелях из двадцати трех, что я обзвонил, и еще в одном он забронировал номер на будущий четверг!
— Надо же! И где они?
— По всему Большому Парижу и в ближних городках, предместьях. Насколько я заметил, эти отели вблизи достопримечательностей или живописных мест.
— Может быть, он хотел отдохнуть от магазина, от жены?..
— И с другой женщиной, возможно…
— «Cherchez la femme…»[5] Что же, не исключено.
XII«Пежо» Клотильды остановился недалеко от мясного магазина.
«Странно, — подумала Клотильда, — но по-прежнему на душе скверно. Еще немного осталось, может, удастся повидаться…» И, сдерживая себя, чтобы не побежать, направилась ко входу.
Едва вошла, ощутила: что-то не так, как всегда… какая-то пустота… Нет, конечно, витрины заполнены, покупательница выходит с битком набитым пакетом. Почему же Клотильда чувствует вокруг себя пустоту?!
— Добрый день, мадам Барбара, — пересиливая себя, улыбнулась Клотильда. — Как дела?
— О, мадам Клотильда, откуда же дню быть добрым при нынешнем состоянии…
— А что, мало покупателей?
— Нет, напротив. Хотя не все заходят за мясом, а больше за новостями.
— Вот это да, не знала, что этот магазин стал средоточием новостей.
— Как же, мадам, ведь всем любопытно, кто убил.
— Убил? Новый фильм или сериал? А я уж несколько дней не включала телевизор.
— О, мадам Клотильда, неужели до вас не дошла весть?
— О чем, мадам Барбара?
— Что Жака убили.
— Жака? Какого Жака?
— Как же! Моего мужа, Жака Форси!
— Вашего мужа?! УБИЛИ?!
— О, что же вы так побледнели, мадам Клотильда?
— У меня из знакомых никогда еще никого не убивали… Может быть, это ошибка?
— Мадам, я тоже сначала не поверила, тогда меня отвезли… в морг на опознание.
— Когда это случилось?
— Позавчера вечером.
— Боже…
— А нашли Жака ночью. И где, как думаете? В Ля Дефанс. Чего его туда занесло?..
— Кто? — чуть заикаясь, спросила Клотильда. — Кто же его?..
— Мне тоже хотелось бы знать… Ищут… Как думаете, найдут?
— Если полиция не найдет, наймем частного детектива. Я помогу. Мадам Барбара, если что нужно для похорон или еще что-то, не стесняйтесь, обращайтесь, — Клотильда достала из сумочки визитку, — звоните в любое время суток.
— О, мадам Клотильда, благодарю. У меня был записан где-то ваш телефон, вы давненько продиктовали. — И взяла визитку, положила в карман.
— Мадам Барбара, за что же убили месье Жака? Что говорят полицейские?
— Утверждают, что ограбление. Подумать только, из-за нескольких евро, часов и мобильника человека убить!
— Похороны когда? — едва выговорила Клотильда.
— Не знаю, инспектор сказал, что сообщат, когда можно забрать Жака, — мадам Барбара промокнула краем фартука скатившуюся слезу.
— Как несправедливо…
— Ой, мадам Клотильда, разве справедливость в жизни есть?
— Мадам Барбара, извините, у меня голова кружится, я пойду.
— Как же вы поедете?
— Посижу в машине, если не пройдет — вызову такси.
— Что же вы хотели купить? Митарра вам вынесет.
— А… вот список, — Клотильда вынула из сумки листок бумаги.
— Не беспокойтесь, сейчас принесет.
Клотильда хотела лечь на заднее сиденье, накрыться пледом, будто скрыться от всех, но сказала себе «нельзя». Села, положила руки и голову на руль. «Нет, заподозрят», — мелькнула мысль. Откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза.
Грохот из багажника испугал. Клотильда удивленно посмотрела, приоткрыв дверцу. «Что там?» Крышка багажника хлопнула.
— Митарра, это ты?
— Да!.. Ваш заказ, мадам! — бросила служанка, пронизав ненавидящим взглядом.
«Боже! Неужели она знает?..»
XIII— Вы ничего не заметили в номере необычного? — спросил Луи Вермандуа у горничной отеля, где останавливался Жак Форси за несколько часов до своей смерти.
