Александр Конторович - Пока светит солнце
– Ну и ну! Вот это выстрел, товарищ капитан! – изумленно покачал головою пулеметчик. – С тридцати метров – точно в лапу фашисту положили! Да с ходу! Я б так не сумел…
– Да уж не прибедняйся, лейтенант! Зато, по самолету как отстрелялся! И сейчас – красиво фашисту дорожку перекрыл! Чтобы вот так ювелирно, да ещё из ручника – уже я бы не смог! Однако и бабахнул ты у меня над ухом – до сих пор с этой стороны все звуки, как через подушку.
– Виноват, товарищ капитан! Но иначе – никак. Упор для пулемета нужен, а где ж его тут взять?
Приказав связать пленного летчика, Алексей, наклонившись, поднял с земли пистолет. Красивая машинка – «Вальтер ПП». Обтер его от песка и протянул пулеметчику.
– Держи! За подбитый самолет, вообще-то, награда полагается, но когда она тут ещё будет? А это – от меня! Там у пилота по карманам пошуруй, кобуру сними, да патроны, наверняка, ещё имеются… Пистолет неплохой, я такие пользовал в своё время.
– Спасибо, товарищ капитан! Служу трудовому народу! – выпрямился лейтенант.
А в глазах всё ещё прыгают огоньки боевого задора… Не успокоился парень, видать, не привык ещё.
– Откуда ты тут взялся? Это – не праздный вопрос, лейтенант! Я тут, считай, всем этим хозяйством заведую, оттого и интересуюсь.
– Лейтенант Матвейко, товарищ капитан! Исполняющий обязанности заместителя командира пулеметной роты!
– Ишь ты! Роты… И где она, рота эта?
– Нет больше роты, товарищ капитан. Танки немецкие всех подавили… Нас всего пять человек и осталось… Получили приказ выходить на соединение со своими, а тут эти, – кивнул Матвейко на небо. – Налетели, повозку разбили, бойцов поранили. Хорошо, машина мимо шла, пристроил я их. А сам иду, как приказано.
– Кем приказано?
– Командиром батальона, капитаном Виноградовым.
– Так, товарищ Матвейко, приказ этот я отменяю! И не вспыхивайте так, у меня на этот счет имеются соответствующие полномочия! Прошу! – Алексей протянул лейтенанту сложенную бумагу, которую достал из нагрудного кармана. – Подпись заместителя начальника Особого отдела штаба армии, вас, товарищ лейтенант, устроит?
– Устроит, товарищ капитан… – вздохнул пулеметчик. – Готов к исполнению приказа…
– Так-то лучше! Не волнуйтесь, это много времени не отнимет, успеете ещё своих найти!
Спустившись вниз, оба командира подошли к немцу. Того уже вздернули на ноги и обшаривали карманы. Кто-то из бойцов тащил от реки парашют и небольшую сумку.
– Так, – произнес капитан. – И кто это у нас такой? Документы у него есть? И это – перевяжите его, кровью ведь истечет.
Девятимиллиметровая пуля раздробила летчику запястье, и рукав летного комбинезона уже пропитался кровью.
– Оберстлейтенант Вилли Хемниц, – пролистав найденные у летчика бумаги, сказал Ракутин. – Это – подполковник по-нашему.
– А вы и по-немецки говорить умеете, товарищ капитан? – уважительно произнес Матвейко.
– Читать могу. Ну и объясниться, в принципе, тоже немного. В Испании с нами немецкие коммунисты рядом воевали, вот и научился…
Алексей заметил, как при этих словах, глаза летчика блеснули.
– А он, похоже, тоже где-то там отметился… заслуженный, значит, фашист! Надо его срочно в тыл отправить – такая птица многое знать обязана. Он, чай, не рядовой пилот, кой-чего об ихних планах знать должен!
– С чего вы это взяли, товарищ капитан?
– А этот летчик, лейтенант, похоже, по-русски кое-что понимает. Вон как у него глаза-то блеснули, когда я про Испанию сказал! Так по-русски и по-немецки – слова эти, хоть и похожие, да не настолько же… Не прост фашист, ох, не прост…
На песок лег парашют и сумка, подобранная рядом.
– Ткань – старшине Хромлюку! Он найдет, куда пристроить. А в сумке что?
В сумке оказалось много интересного. Шоколад, какие-то жестяные банки. Бинты и йод. Ещё один пистолет – «парабеллум» и две обоймы с патронами. Ракетница с ракетами, которую Ракутин тотчас же прибрал.
– Продукты – старшине! Медикаменты – туда же. Пистолет и патроны – командиру зенитчиков – заслужил! Этому деятелю двоих сопровождающих – и в тыл! Ушки на макушке держать – не простой это немец, не смотрите, что раненый. По-русски, похоже, понимает, так что – не зевать! И при нём – не болтать!
По возвращению на командный пункт, капитан присел на приступок и жестом предложил лейтенанту садиться рядом.
– Говоришь – замкомроты? Это хорошо! Вон там, на берегу, сотня бойцов. Всякие есть, от части отстали, потерялись… короче – сборная солянка. Основная задача, лейтенант, сделать из них хоть какое-то подобие нормального подразделения. Времени на это – пара часов. Понимаю, что задача нелегкая, так и ситуация сейчас… тоже не рядовая. Старшину нормального – дам, он тут уже несколько дней один на посту стоял, без крошки хлеба, заметь! Крепкий мужик! Бойцов десяток, обстрелянных, со мною вместе фашистов били – тоже дам. От сердца отрываю, учитывайте мою доброту! Ещё что надо?
– Вооружение?
– Дык… как у всех – винтовки. Патронов отсыплем – есть запас.
– Пулемёты?
Лейтенант с каждой минутой нравился Алексею всё больше. Не торопыга, не болтун. Нормальный парень. А уж каков из него пулемётчик!
– Нет пулеметов. Ну… один подкину, так и быть. Гранат… полсотни, больше нет.
– Задача какая у нас будет?
– Окопы справа от моста – вон те, видно?
– Видно.
– Занять оборону и держаться там. Ни шагу назад! Мост необходимо сберечь любой ценой – таков приказ.
– Бойцов накормить?
– Организуем, – кивнул Ракутин. – Кипяток – можно прямо сейчас бойцов присылать. Чуток попозже – и обед подоспеет.
– Ясно, – Матвейко встал. – Тогда, товарищ капитан, я – к бойцам.
– Вон тех людей видите? Около автомашины?
– Вижу.
– Подойдёте к ним, найдете военюриста Фатеева, из военной прокуратуры. Он и объявит бойцам о том, что у них новый командир. Так лучше будет, прокурорские – ребята серьёзные, их побаиваются…
– С вашего разрешения, товарищ капитан, я уж как-нибудь и без прокурора обойдусь… Чай, и сами с усами…
– Ну что ж, лейтенант, тогда – удачи!
Алексей пожал лейтенанту руку.
И снова-здорово – навалились заботы. Кто сказал, что командирский хлеб сладок? Сразу видно – не бывал он в шкуре, хотя бы и ротного… Это учти, про то не забудь, этих озадачь, да и вон тех проконтролируй… А время идет и канонада ничуть не затихает, вроде бы и приближается даже.
Лишь под вечер Ракутин, наконец, присел перекусить. День прошёл. Плохой или хороший – он уже подходил к концу. Что-то успели сделать, кое-что осталось на утро, но более-менее нормальную оборону моста смогли-таки обустроить. Капитан так и задремал – с ложкою в руке, наклонившись над котелком…
