Мария Обатнина - Игра. Реванш
Высушав реплику Рязанцевой, глаза у Дмитрия сделались круглыми, как пять копеек.
— Нет, Алекс однозначно сдвинулся по фазе!
— Не поняла?
— А, не важно… забей, это уже не твои проблемы…
Звук открываемой двери заставил работающую Наталью Кравцову поднять голову от монитора. Рука непроизвольно потянулась к пистолету, который с некоторых пор она всегда держала при себе. Вскинув «ствол», она напряглась, приготовившись к атаке.
— Наташка, а вот и я!
— ПАША, наконец-то!!! — Кравцова, рванув навстречу мужу, порывисто схватила его за грудки, нечаянно тыча пистолетом в подбородок.
— ПОЧЕМУ ТАК ДОЛГО, ПОЧЕМУ?
— Тихо, родная, успокойся, — Белов разжал руки жены, отбирая пистолет.
— Всё позади, милая, всё позади… — Павел поцелова жене руку. — Умница, Наташка, молодец!
— испугалась, какая к чёрту молодец… — Кравцова усмехнулась.
— Ладно, ты прав, надо как-то отвыкать от жизни в страхе…
— Я сегодня у него был, Наташ, я добьюсь максимального ускорения дела, скоро его закрою туда, откуда ещё ни одному заключённому не удавалось сбежать.
— Паш…Ты… сам не грузись, посмотри, до чего довёл нас этот моральный урод, а ведь мог бы быть хорошим бизнесменом… Так, давай мой руки и садись ужинать.
— Проголодался, зверско! — потирая руки, заявил полковник, усаживаясь за стол. — Что у нас на ужин?
— Тушёный кролик в сметане. — Наталья вытащила из микроволновки тарелку. — Не бойся, Белов, готовила не я!
— М-м, божественный аромат, — потянул носом Павел Дмитриевич, вооружаясь ножом и вилкой.
— Белов, что я вижу? Ты снова надел кольцо?
— А, кольцо, да, да, кольцо… Наташка, как ты смотришь на то, чтобы пожениться? — круто поменял тему Белов, прищурившись.
— Ты с ума сошёл, Белов!!!
— Почему бы нет? Лерка обрадуется!
— То есть Вы, Пал Дмитрич, хотите снова накинуть ярмо на шею? — усмехнулась Кравцова. — Подумай, Белов, я же могу и согласиться.
— Сгораю от нетерпения!
— Да ну?
— Наташка, — Павел схватил её за руку и усадил к себе на колени.
— Один раз живём.
— Пашка, — на глаза Натальи навернулись слёзы — Я просто не верю, ты снова надел кольцоююю
— Да, я снова надел кольцо, хотя, развестись это была именно твоя идея… — ухмыльнулся Павел.
— Кольцо, ох, Белов…
— А что, не должен был? Могу снять?
— Я тебе сниму, — крикнула Наталья, запечатывая рот мужа поцелуем.
* * *
— Почему, почему со мной… — гоняла мысли, словно гоночную машину, Анжелика, сжимая руль джипа побелевшими от волнения пальцами.
— Неужели опять, снова и опять, опять и снова, прав отец, беспутная я… так и тянет на криминал, но, Бог мой, до чего хорош… Смолин, Смолин… что, что, Лика, ты снова втюрилась не в того? Это не вор в законе, это матёрый убийца, почему я помогаю, деньги? Деньги да… бабки, капуста, лавандосы, хрусты, зелень, как ещё, но деньги у меня есть… бежать, бежать, куда глаза глядят, пока не поздно… Не забыть… всё, что сказал… не забыть…Второй день прошёл, а я, словно одержимая, Смолин, Смолин, разве можно быть таким красивым, Господи…
В голове Рязанцевой мелькнула спасительная мысль исчезнуть, возможно навсегда, надёжно укрывшись от полыхающих ненавистью тёмных глаз, чтобы не видеть этого осунувшегося лица, не слышать скрежета железного голоса, диктующего свои правила, подавляющего её разум и волю, но вместо этого она с трепетом вслушиваласьсь в хриплый шёпот, понимая, что увязает в гибельном болоте, именуемом Смолин Алексей Владимирович.
— Господи, что со мной… — она, чертыхнувшись, пронзительно посигналила, чуть не сбив переходящую на красный свет старушку. — Раскрой глаза, бабуся! — рявкнула она и тут же устыдилась своего поступка.
— Вечно со мной одно и тоже… — с тоской подумала она, вспоминая последнего мужа. Рязанцева дважды была замужем и оба её избранника имели непосредственную связь с криминальным миром. Первый был известный на всю Москву карточным шулером, не гнушающимся налётами и разбоем, последний, покойный авторитет Краплёный, имел серьёзную группировку в Ростове, и настолько задурил голову Анжелике, что та, по своей женской дурости, вляпалась в одну дурно пахнущую историю, исход которой удалось замять её отцу, адвокату Рязанцеву.
Вот уже несколько лет Рязанцев закрывал глаза на чудачества своего ребёнка, не только потому, что испытывал чувство вины за смерть матери Анжелилики, погибшей по его вине, но ещё и потому, что сам был нечист на руку.
Вот и сейчас Лика, вместо того, чтобы носить траур, как и подобает любящей вдове, готова, как в омут с головой, пуститься во все тяжкие. Дьявольское обаяние ещё несколько дней тому назад находящегося в федеральном розыске Смолина, не оставило равнодушной душу девушки, в чьём омуте обитали такие черти, что даже сам Рязанцев порой пугался отрицательной силе, заложенной в Лике, имеющей ангельскую внешность голливудской кинозвезды. Ведь это она, солгасившись на предложение тёмной лошадки Зимовского, уговорив отца устроить ее на работу в тюремную больницу при СИЗО номер один.
— Втречаемся, словно замшелые преступники на окраине заброшенного парка… — Анжелика притормозила, гася габаритные огни и вылезая из внедорожника. Дмитрий, в чёрной косухе, вязаной шапке и потёртых джинсах, уже поджидал её, вертя в пальцах недокуренную сигарету.
— Ну, — не здороваясь, призвал её к ответу Зимовский.
— Баранки гну, — окрысилась Рязанцева. — Для начала, доброй ночи.
— Лика, ближе к делу.
— Послушай, Дмитрий, — Анжелика вздохнула. — Я очень рискую…
— Брось, я тебе плачу — ты выполняешь все инструкции. Что сказал Алекс?
— Ничего утешительного. Делал вид, что флиртует со мной, говорил дословно: «Ты, словно пещела Али бабы, надёжно закрыта от наглого вторжения.»
— Понятно, Алекс не может датьточные инструкции, радует, что бабки есть, они пригодятся нам, нужна будет пластика, придётся своими ресурсами…
— Дим, — Анжелика прищурилась. — Кто ты?
— Конь в пальто.
— Нет, я серьёзно?
— Робин Гуд, помогающий графу Монте Кристо убежать из темницы.
— Шуточки шутишь…
— Меньше знаешь — крепче спишь.
— Ещё он спросил: «а дети у Вас есть?»
— И что? — стальные глаза Зимовского полоснули Рязанцеву острым, будто бритва взглядом.
— Я сказала, что нет, а он: «А у меня сын!»
— Ясно, Алекс в конец охренел там и усложняет задачу, — Зимовский раздражённо отщёлкнул сигарету.
— Но, постой, причём здесь сын? Он хочет, чтобы мы забрали его сына?
