Александр Свешников - Сибирская одиссея
Затем Андрей разделся, оставшись в майке и жилетке, положил на камень кусок пенки, сел и с наслаждением закурил первую в пути сигарету. Около пяти километров были позади. Конечно, это очень мало, но всё же почти шестая часть из того, что он запланировал на сегодняшний день. Часы показывали десять минут одиннадцатого. Быстро прикинув свою среднюю скорость, он пришёл к выводу, что она вполне приличная, что-то около четырёх километров в час. Даже если предположить, что она упадёт до трёх, всё равно у него есть шанс часов за семнадцать дойти до лабаза на Куанде. А это как раз к завтрашнему вечеру.
Одной сигареты Андрею показалось маловато. Чтобы не тратить спички, он прикурил вторую от первой и продолжил наслаждаться коротким перерывом.
Неожиданно его слух уловил странный далёкий звук. Андрей не сразу понял, что это раскат грома. Он доносился со стороны, откуда Андрей пришёл. Тут же в его голове возникли мысли о том, сможет ли Виктор вовремя накрыть заготовленные им вчера дрова. То, что палатка выдержит любой ливень — он не сомневался. Но вот с мокрыми дровами будет потом не просто. Впрочем, Виктор должен это предусмотреть. Слава богу, он в здравом рассудке и сообразит, что делать!
Глядя на кристально-чистую воду, бегущую по песку и камням, Андрей вдруг обратил внимание на чёткие следы рядом с тем местом, где он сидел. Какой-то крупный зверь недавно выходил сюда на водопой. Вначале ему показалось, что это привычные уже в этом сезоне следы медведя. Но когда он подошёл ближе, чтобы лучше их рассмотреть, то с удивлением отметил, что следы принадлежат кому-то из семейства кошачьих. Следы кошки трудно спутать с другими. Отпечатки круглых мягких подушечек без когтей, которые у них прячутся, в отличие от других животных, не оставляли сомнений в том, что совсем недавно здесь побывала какая-то большая кошка.
— Боги мои! — вырвалось вдруг у Андрея, когда рядом он заметил следы вдвое меньшие. — Мамаша с детёнышем! Кто же это такой? — продолжал он рассуждать вслух, машинально произнося слова всё громче и громче.
Действительно, таких крупных кошачьих следов здесь ему видеть ни разу не приходилось. Если бы следы принадлежали рыси, то она должна была быть размером с оленя, не меньше. Про снежных барсов он как-то слышал от местных жителей, но они уверяли, что их осталось совсем мало, и живут они где-то в горах Кодара, а не Удокана, где сейчас находился Андрей. Встреча с барсом и его детёнышем представлялась ему крайне нежелательной.
Следы, оставленные у самой воды, медленно заполнялись снизу влагой. Это позволило сделать вывод, что зверь был тут всего несколько минут назад.
— Вот те на! — сказал Андрей и протяжно свистнул. — Нам такие встречи совсем ни к чему!
В этот момент он привычным движением нащупал в кармане жилетки небольшой перочинный ножик и заряженную патроном ракетницу. Это составляло всё его нехитрое вооружение. И большой охотничий нож, и топор он оставил Виктору.
— Валим отсюда! Киски, живите спокойно! — громко крикнул Андрей и, надев рюкзак, быстро зашагал вперёд.
Нервы у Андрея всё же были ни к чёрту! Ну зачем он сейчас, в конце лета, нужен какому-то случайно зашедшему сюда барсику с детёнышем? Те, небось, наложили в штаны и несутся опрометью с этих мест, почуяв пугающий запах человека! Андрей всё прекрасно понимал головой, но, несмотря на это, его начал бить нервный озноб, движения стали порывистые, он почти что бежал по берегу реки, периодически оглядываясь назад. В какой-то момент ему показалось, что он слышит за спиной звериный рёв. Тогда он всё же не выдержал, достал из кармана ракетницу и сделал выстрел в воздух. Жёлтая звёздочка с трудом читалась на фоне синего неба. Андрей проводил её взглядом, зарядил в ракетницу новый патрон, поставил на предохранитель и положил обратно в карман жилетки. Никто на выстрел не выбежал, не крикнул. Только привычно шумела вода в реке и где-то вдалеке каркала кедровка.
Андрей пришёл в себя. Выстрел помог ему обрести спокойствие.
— Я псих! — выругался он вслух. — Мне надо успокоиться и идти. Я тут никому не нужен!
«Хорошая дорога» закончилась. Перед Андреем выросло нагромождение камней и скал. По воде идти не хотелось: течение было сильным, на дне виднелись валуны, между которыми зияли чёрные провалы омутов. Перспектива угодить ногой в такую яму мало привлекала. Пришлось вновь подыматься наверх. Похоже, интуиция Андрея всё же обманула: не нужно было раньше времени спускаться к реке! Правда, он получил таким образом непередаваемое удовольствие от освежающей воды и порцию адреналина от кошачьих следов. Наверное, спуск стоил того. Но теперь приходилось карабкаться по камням наверх. Андрей вспомнил, что где-то по пути сюда они с Виктором попали в похожую западню. Место это было значительно ниже по реке. Значит, надо идти верхом километра три-четыре, до самой наледной поляны!
Вскоре Андрей уже шёл по привычной для него лиственничной тайге и кедровому стланику. Тропы тут не было, но тайга оказалась вполне проходимой.
Солнце приближалось к зениту и нещадно палило. Выпитая вода тут же вылилась потом, как того и следовало ожидать, и пить захотелось ещё сильнее.
«Следующий водопой не раньше, чем через час!» — решил для себя Андрей.
По пути пару раз встретился медвежий помёт. Это не вызвало у него переживаний, так как медведей тут было много, он это знал и не обращал на это особого внимания. Зверь был сытый. Ягод и шишек в тайге хватало. Только природное медвежье любопытство могло толкнуть косолапого на отчаянный шаг познакомиться с человеком поближе. И всё же Андрей старался об этом не думать. В нём была какая-то уверенность, что даже животный мир понимает, в каком непростом положении он находится. Он ощущал эту невидимую связь, и иногда ему даже казалось, что медведи и прочие обитатели тайги с почтением расступались перед ним. Возможно, эти нелепые картины рисовало больное воображение. Но так хотелось думать, так он чувствовал, и это придавало Андрею сил и уверенности.
Между тем под ногами проявилась очередная звериная тропа. Мелкие ветки были сломаны, а на мягком грунте чётко рисовались большие вмятины. Это была тропа медведей, сомнений быть не могло.
— Что ж, спасибо косолапым за их труд «таёжных дорожников»! — поблагодарил Андрей бурых друзей.
Сзади настойчиво раздавались раскаты далёкого грома. Но над Андреем синело безоблачное небо. Похоже, он убегал от грозы. Возможно, у Виктора уже начался дождик. Андрей представил, как его товарищ укрыл полиэтиленом дрова и залез в палатку.
Тропа, вначале еле заметная, а затем всё более и более отчётливая, уходила вниз, к реке. И Андрей в очередной раз доверился профессионализму таёжных обитателей. Где-то рядом должна была начинаться огромная наледная поляна. Тут они с Виктором поймали последних двух хариусов. Здесь же они ночевали на маленьком островке посреди аяна. На Андрея опять нахлынули воспоминания о недавних днях совместного путешествия. Виктор тогда никак не мог утром собрать свой необъятный рюкзак. Андрея это сильно раздражало. Был уже полдень, а они ещё не вышли со стоянки. Друзья часто находились в противофазе относительно работоспособности. Андрей чувствовал силы и желание двигаться с утра, Виктор же «расхаживался» ближе к вечеру, когда у его товарища желание идти полностью пропадало. Очень по-разному были устроены их организмы. Виктор долго собирался, тянул время, шёл медленно, постоянно останавливаясь, чтобы сфотографировать какой-то неприглядный, по мнению Андрея, пейзаж. Когда же Андрей терял все силы на ожидание друга и у него подкашивались ноги, у Виктора откуда-то бралась недюжинная энергия, и он летел вперёд, подгоняя товарища. Так было каждый день. В конце концов, Андрей смирился и стал приспосабливаться к особенностям друга.
