Луи Буссенар - Французы на Северном полюсе
Закурив, пошли дальше, окруженные клубами табачного дыма, от которого стали чихать собаки.
Вскоре матросы потихоньку запели.
Через пять минут капитан опять скомандовал остановку. Так они шли чуть больше часа и прошли полтора километра.
Шлюпку поставили в тысяче пятистах метрах от корабля и в десяти кабельтовых от края ледового барьера, за которым начиналась свободная вода, с тысячами айсбергов, похожих на призраки.
Все было бы хорошо, не останься там, далеко, их бедная одинокая шхуна, вмерзшая в лед! Кто знает, сколько ей еще так стоять? Может быть, вечно?
Но нечего предаваться грустным мыслям, надо действовать!
Оставив четырех человек на шлюпке на случай, если лед под ней даст трещину, все вернулись за остальными грузами.
На этот раз потащили две китобойные лодки с провизией. В одну впрягли собак, в другую впряглись люди. Второй рейс показался совсем легким, к великой радости капитана, который торопился с отплытием.
На третьем заходе матросы, находясь примерно в пятистах метрах от «Галлии», заметили, что по палубе бродят люди.
— Негодяи! Грабители! Грязное прусское воронье! — закричали французы и, схватившись за оружие, бросились к кораблю.
— Стоять! — скомандовал капитан.
Матросы остановились как вкопанные, ни словом, ни жестом не выразив своего недовольства, хотя им очень хотелось расправиться с мародерами.
Немцы же, застигнутые врасплох, поспешили убраться, пока не поздно.
Теперь оставалось перетащить плоскодонку.
— Всем подняться на борт корабля! — Голос капитана звучал глухо, лицо побледнело.
— Пойдем со мной, Геник! — сказал он, когда все выстроились у грот-мачты, и вместе с боцманом спустился вниз. Через несколько минут они вернулись. У Геника в руках были молоток и гвозди.
— Забей люк!
Геник вбил в балки длинные гвозди, будто заколотил огромный гроб.
— Спусти флаг!
Боцман дернул за шнур, и трехцветное полотнище, встрепенувшись, поползло вниз.
Моряки, обнажив головы, провожали его глазами. Грустно было смотреть, как медленно, словно смертельно раненная птица, спускается флаг.
Геник, украдкой утирая слезы, подал капитану нож.
Д’Амбрие двумя ударами рассек шнур, обвил флаг вокруг мачты и приколотил гвоздем.
От волненья он не мог произнести ни слова, и жестом велел всем сойти с корабля.
С тяжелым сердцем матросы покидали «Галлию». Завершали процессию Геник, доктор, лейтенант и Бершу. Последним, согласно обычаю, сошел с корабля капитан.
Собак запрягли в плоскодонку, моряки потащили китобойную лодку.
— Вот теперь милости просим! — мрачно произнес боцман, с плохо скрываемой ненавистью, кивнув в сторону немцев.
Все чуть ли не бегом бежали, как будто хотели поскорее уйти от «Галлии», и через пятнадцать минут были уже возле шлюпки.
Запыхавшись, моряки стали рядом с товарищами и обернулись в сторону «Галлии». На фоне неба, увешанная снастями, темнела единственная мачта.
Вдруг лед содрогнулся, как во время бури в конце зимовки, клубы дыма скрыли корабль, вырвался столб огня и раздался оглушительный взрыв.
Вскоре дым рассеялся, и на том месте, где стояла «Галлия», зачернела вода.
Конец второй частиЧасть третья
СТРАНА ЛЬДОВ
ГЛАВА 1
Во что превращается капля росы. — Отрыв ледника. — Как образуются айсберги. — Поворот на север. — Все-таки дорога. — Водяная улица, проходящая через льды. — Под 84° северной широты. — Все идет хорошо, очень хорошо, слишком хорошо! — Видна земля. — Полюсы холода. — На чем основано предположение, что впереди более мягкий климат и не скованное льдом море. — Генику хочется узнать, почему на Севере четыре полюса.
У экватора капелька росы дрожит и сверкает на лепестке цветка. На цветок летит стрекоза и прозрачным крылышком сбрасывает капельку в ручей. Из ручья капля попадает в маленькую речку, потом в большую и, наконец, в океан. Спустя некоторое время горячий солнечный луч превращает капельку в атом пара, частичку облака, гонимого южным ветром к областям Дальнего Севера.
Там капельку подхватывает мороз, и она превращается в снежинку. Снежинки, соединяясь, укрывают околополярные страны на долгие месяцы, пока не пригреет солнце и не превратит их в капельки воды. Налетевший студеный ветер превращает капельки в ледяные кристаллики. Кристаллики сливаются с ледником и вместе с ним возвращаются в океан.
Но процесс этот длительный. Капелька может пробыть в ледяном плену сотни, а то и тысячи лет.
По сути дела, ледник — это не что иное, как громадная, промерзшая до дна река. Постепенно ледник спускается в низину, но так медленно, что движение его совсем незаметно.
В конце концов он достигает моря и начинает давить на его ледяную поверхность. Лед долго не поддается, но потом с треском ломается. Море вскипает, бурлит, затем успокаивается, и ледяные глыбы свободно плывут по течению. Размеров они достигают гигантских, нередко двух тысяч метров в длину. Это и есть айсберги, плавучие горы пресного льда…
Прошли сутки после того, как капитан д’Амбрие с болью в сердце взорвал свой прекрасный корабль.
Флотилия лодок, которые тащила шлюпка, шла вдоль южного края ледового барьера.
Вдали, на юге, волновалось свободное море с плавучими льдинами, направлявшимися к проливу Робсон.
Ничто не мешало нашим путешественникам плыть туда, где теплее, но, верные себе, все, до последнего матроса, французы двигались в противоположную сторону.
Там, в южном направлении, на расстоянии всего шестидесяти миль находился Форт-Конгер, построенный капитаном Грили, и моряки «Галлии» могли найти в нем приют и провести последние дни зимовки, а с наступлением теплых дней беспрепятственно доплыть до датских поселений и запастись продуктами.
Но о возвращении не помышлял никто: ни офицеры, ни матросы — все хотели идти только на север и искали во льдах свободную воду.
Направляясь к полюсу с запасом продуктов всего на шестьдесят дней, не говоря уже о недостатке горючего, когда зима едва кончилась и холода могут вернуться, французы рисковали оказаться в ледяном аду!
Для защиты от холода у них были только брезентовые палатки. Не хватало многого, всего не перечислишь.
Однако наперекор всему этот маленький отряд отважных людей двигался к северо-востоку выше мыса Нортамберленд, который в свое время увидел Локвуд.
Вы скажете, это безумие? Самоубийство? Обречь себя на страдания, чтобы в конце концов умереть страшной смертью? Ведь если даже они доберутся до полюса, как смогут вернуться обратно?
