Владимир Буров - Тэтэ
Итальянец лег на живот, а Ира продолжала с удивлением смотреть на двух людей в черных спецназовских масках.
— Вы не понимаете, куда ворвались, — сказала Ира. Но все равно повернулась на живот.
Они связали Итальянца. Вова приставил ему пистолет по лбу.
— Говори, кто тебя нанял, падла? — сказал Вова.
— Да пошел ты! — Итальянец плюнул им под ноги.
Вова ударил его пистолетом по лицу.
— Расстреляем его на улице, — сказал полковник.
Они взяли его под руки и потащили. Итальянец испугался. Непонятка. Из-за непонятки много людей погибло.
Его поставили на колени на том же месте, где только что трахалась Ира.
— Кончайте его, — сказал Вова, и полковник пристал дуло ко лбу киллера.
— Постойте, подождите, ребята. Так не делается. Давай поговорим. Развяжите руки.
Полковник снял пистолет с предохранителя и взвел курок.
— Да прекратите вы! Я все скажу.
— Говори.
— Что говорить?
— Говори, кто тебя нанял? — Вова передернул затвор АКМ. Итальянец может быть и раскололся бы. Че-то страшно ему стало на этой поляне. Но полковник вдруг изумленно воскликнул:
— Итальянец! Это ты?!
— Я.
И полковник снял спецназовскую маску.
— Виктор Алексеевич! Что это ты решил в войну поиграть?
— Заказали меня, Итальянец, — почти закричал полковник. — Вот охрану нанял. За двести баксов в час.
— Один охранник не спасет, — сказал Итальянец. — Надо было группу человек из четырех нанимать.
— Ну как это не спасет, — решил вмешаться Вова. — У нас все предусмотрено.
— Всё? — Итальянец остановился и хитро прищурился. — Вот дай-ка твой пистолет, — и он протянул руку за пистолетом Вовы. Свой Глок Итальянец оставил в комнате под подушкой дивана. Узи вообще был в машине.
Рука Вовы дернулась, но он удержался.
— Я не дам свой пистолет.
— Мой возьми, — сказал полковник. И вдруг почему-то подумал, что Итальянец может быть тем самым киллером, которого послали для его ликвидации. Но было уже поздно. Мелкокалиберный Макаров был уже у Итальянца.
— ПСМ, — сказал Итальянец, — пули маленькие. Придется выпустить всю обойму. И он нажал на курок.
Две пули попали полковнику в горло, Итальянец повернулся, чтобы продырявить Вову. Выстрелил, но Вова успел пригнуться, и пуля прошла выше. Вова, петляя как заяц, убежал в сад.
— Где ты, зайчик? Где ты? — Итальянец включил во дворе свет и теперь шел по саду, раздвигая ветки. Он был уверен, что успеет выстрелить первым. — Где ты охранничек? — Вовы не было.
Итальянец обошел дом кругом, посмотрел на лежащего у крыльца полковника и сделал контрольный выстрел в голову. Собственно, зачем ему этот Вова? Итальянец стал подниматься по лестнице в дом.
— Эй, Итальянец! — это был голос Иры. Киллер медленно обернулся. Она стояла с его автоматом Узи внизу.
— Ты не сможешь выстрелить. Брось автомат.
Она потянула на себя спусковой крючок. Плеснула очередь. Действительно, ствол потащило вверх и в сторону. Но несколько пуль попали Итальянцу в спину. Он задергался, потом скатился вниз к ее ногам.
— Предатель, ублюдок, — сказала Ира. Она хотела выстрелить ему в голову, но побоялась опять нажимать на курок. Этим скорострельным автоматиком надо было уметь управлять.
Она поднялась в дом и села за стол. Скоро появился Вова.
— Где ты был, охранник? Сбежал? Я за тебя должна всю работу делать? Ты видел, что папу убили?
— Конечно, видел. — Вова тоже сел.
— Ты выпьешь?
— Если только кофе. — Вова посмотрел на свой автомат. — Че-то я забыл, как вывести этот автомат из боевого состояния. Я передернул затвор и он готов к стрельбе. Как его выключить?
— Я не знаю. Надо было у папы спросить. А теперь его убили, — Ира заплакала.
Вова пил кофе, а АКС так и лежал у него на коленях. И тут вошел Итальянец. Он демонстративно начал снимать бронежилет.
— Вы не добили меня, — прохрипел киллер. — Теперь я добью вас. — И он поднял пистолет на вытянутой вперед руке. Но вдруг он увидел, что автомат на коленях у Вовы задергался. Огромные пули сначала ударили в пол метрах в двух от Итальянца. Потом начали приближаться. Вот они расщепли его ступню и голень. Добрались до коленной чашечки, вспороли живот, перемешав его содержимое с частями прорванного бронежилета, и вдруг набросились на лицо Итальянца. Перемешали его, как поджарку с луком, полили соусом из свежевскрытого мозга и только тогда успокоились.
Вова сглотнул, сделал шаг в сторону, но не успел все-таки вылезти из-за стола. Его вырвало прямо на праздничную скатерть.
— Господи, значит, это был киллер, — Ира опять заплакала. — Значит, его все-таки заказали, — опять запричитала она. — Итальянца прислали. Они нас обманули. Вы не смогли обнаружить киллера. Вы должны искупить свою вину.
— Я готов. Как?
— Вы женитесь на мне. Да, у вас нет другого выхода. У вас нет другого выхода, если вы хотите продолжать считать себе порядочным человеком.
— Хорошо. Я согласен. Только, боюсь не справлюсь я с вами.
— Справишься. Деньги у папы были. Значит, и у меня теперь есть. А насчет секса мне много не надо.
— Сколько?
— Чего сколько? Три раза в неделю по три часа.
— Три раза в неделю, по три часа, — повторил Вова. — Три раза в неделю это я еще понимаю, но, что делать три часа мне не совсем ясно.
— Я тебе объясню.
— Ну, если два с половиной часа вас уговаривать, настраивать там… То дальше я справлюсь.
— Меня уговаривать не надо. Я всегда готова.
Баня
Семен прокувыркался с Нинкой в бане до самого утра. Он бы уехал раньше, но Ленка приперла дверь бани лопатой и не выпустила Семена. Он хотел вылезти в окно, но оно оказалось слишком маленьким. Только чтобы не задохнуться.
— Ленка, дура, открой! — крикнула Нина. — Ну че ты зря обижаешься?
— Я зря?! Вы вдвоем — слово на е — всю ночь, а я зря, да? Сука — слово на е — предательница!
— Послушай, Лена, ну он стесняется втроем. Что я могу сделать? — сказала Нина через толстую дубовую дверь. — Я…
— Головка от — слово на х! — Вот тебе и я, — сказала Лена и добавила: — Я вас не выпущу, — еще — слово на е с приставкой: по.
— У него дела. Очень срочное дело, Лена. Открой. Открой, пожалуйста. Я тебя очень прошу. К тому же мне очень жарко здесь. Я задыхаюсь. Ну?
— Нет. — Лена села на ступеньку у двери бани и закурила.
— Почему? — Нина тоже закурила с той стороны дубовой двери.
— По — слово на х — да по кочану.
Нина разозлилась.
— Ты, сука, представь, что ты здесь с нами. Тогда, может быть, поймешь, как это было хорошо.
