Виктор Вучетич - Искатель. 1981. Выпуск №3
Нет, меня держали не взаперти. Окружной прокурор попытался сделать еще один заход, после чего отправил меня в другую комнату к сыщику по фамилии О'Лири, у которого я выиграл в кункен за два часа 3 доллара 12 центов. Я от всей души желал ему дать отыграться, но тут вошел кто-то из служащих и проводил меня в кабинет Мандельбаума, где сидел Натаниэль Паркер.
Уже на улице я поинтересовался у него:
— Во сколько меня оценили на этот раз?
— Никакого залога, Арчи. Никаких гарантий. Я сумел внушить Мандельбауму, что для этого не существует оснований, и пообещал, что ты явишься по первому их требованию.
Я был слегка разочарован, поскольку, когда тебя отпускают под залог, начинаешь чувствовать свою значимость. Однако я не стал упрекать Паркера — ведь он старался сделать как лучше.
Когда я подошел к нашему крыльцу, часы показывали 6.23. Вульф, сидевший за своим столом над книгой, поднял глаза от страницы, буркнул какое-то приветствие и снова уткнулся носом в книгу. Я сел в свое кресло, спросил:
— Что-нибудь произошло?
Он буркнул «нет», даже не отрываясь от страницы.
— Паркер просил передать вам привет. Меня выпустили без залога. Это он уговорил Мандельбаума.
Вульф хрюкнул.
— Далее, они пришли к выводу, что личные дела Джарелла больше не являются личными. Так что ждите их с минуты на минуту. Подробный отчет требуется?
Он сказал «нет», так и не поднимая от книги глаз.
— Будут инструкции?
Он поднял наконец глаза, сказал: «Я читаю, Арчи» — и снова уткнулся в книгу.
Меня так и подмывало швырнуть в него пишущей машинкой, но она, к сожалению, не была моей личной собственностью. Я поднялся к себе, принял душ, надел чистую рубашку и костюм полегче и начал было пришивать пуговицы к пижаме, когда Фриц объявил, что обед подан.
Именно за столом я уловил, что дело проясняется. Вульф был самодоволен, и это являлось признаком того, что он либо почуял кровь, либо ожидал ее почуять. Он всегда получает удовольствие от еды, как вопреки обстоятельствам, так и в гармонии с ними, но я, разделив с ним, по крайней мере, десять тысяч трапез, могу уловить малейшие оттенки. То, как он намазывал паштетом крекер, брал нож, чтобы разрезать заливное мясо, то, как он орудовал вилкой, уплетая салат, или облюбовывал для себя кусочек сыра, — все это явно говорило о том, что он схватил кого-то или что-то за хвост или же этот хвост уже виднеется.
Когда мы прошли в кабинет и Фриц принес кофе, мне показалось, что он поделится своим удовольствием со мной, но ничего подобного. Отхлебнув три глоточка кофе, он взял книгу. Это было уж слишком. Я стал раздумывать, с какого бы бока к нему зайти, но тут раздался звонок в дверь, и я направился в прихожую. На крыльце стоял незнакомец средних лет в светло-коричневом костюме.
— Это дом Ниро Вульфа? — спросил он.
— Вы угадали.
— Вы Арчи Гудвин?
— Опять угадали.
— О'кэй. — Он вручил мне маленькую коробочку. — Это для Ниро Вульфа.
Она была размером не больше обычного спичечного коробка, завернута в оберточную бумагу и заклеена «скотчем». И если на ней и было что-то написано, то только невидимыми чернилами.
Я запер дверь, вернулся в кабинет и доложил Вульфу:
— Мужчина, вручивший мне вот это, велел передать сие вам, хотя мне неизвестно, откуда он эту посылку взял. Фамилии на ней не указано. Внутри не тикает. Открыть под водой?
— Как хочешь. Мне кажется, она слишком мала, чтобы быть опасной.
Оптимистично звучит, если вспомнить размер капсулы, которая однажды взорвалась в этом самом кабинете внутри металлической кофеварки, крышка от которой просвистела в дюйме от головы Вульфа и ударилась в стену. Однако если ему все нипочем, мне тем более. Я перерезал «скотч» ножиком, развернул бумагу, и у меня в руке оказался картонный коробок. Положив его на стол примерно между нами (что было вполне справедливо), я осторожно приоткрыл крышку. Вата. Я поднял вату, под ней оказалась еще вата, внутри которой что-то было. Я наклонился, чтобы рассмотреть повнимательней, выпрямился и заявил:
— Пуля тридцать восьмого калибра. Скажите, как интересно!
— Чрезвычайно. — Он потянулся к коробке и осмотрел содержимое. — Очень интересно. Ты уверен, что она тридцать восьмого калибра?
— Да, сэр. Ничего себе совпадение.
— Вот именно. Тут можно все, что угодно, предположить. Ну, скажем, это мог прислать какой-то шутник.
— Можно. Значит, выкинем ее в мусорную корзину?
— Пока не стоит. А что, если… Арчи, я знаю, у тебя был трудный день, и мне не хотелось бы тебя обременять, но что, если бы ты отнес ее мистеру Кремеру, рассказал ему, как она у нас очутилась, и предложил сравнить ее с пулями, которыми были убиты мистер Ибер и мистер Брайэм?
— Угу. Со временем, скажем, через неделю или около того, я бы и сам до этого додумался. Мои мозги работают медленней, чем ваши. — Я положил на место верхний слой ваты и закрыл крышку. — Надо бы еще и завернуть ее в ту самую бумагу. Если пули окажутся одинаковыми, а это не исключено, ему потребуется и обертка. Между прочим, я тоже. Если я принесу ему пулю тридцать восьмого калибра, снабдив подарок рассказом о том, как она у нас очутилась, мне придется от них отстреливаться, чтобы попасть сегодня вечером домой.
— Дьявольство. — Вульф нахмурил брови. — Ты абсолютно прав. Так не пойдет. — Он на секунду задумался. — Твой блокнот. Письмо мистеру Кремеру.
Я сел за свой стол, приготовил блокнот и ручку.
«Дорогой мистер Кремер, — диктовал Вульф. — Прилагаю к сему посылку, которую оставили у моей двери всего несколько минут назад. На ней не было указано ни адреса, ни фамилии, однако человек, доставивший ее, сказал мистеру Гудвину, что это для меня, и удалился. В ней находится пуля, которая, если верить мистеру Гудвину, тоже тридцать восьмого калибра. Сомневаюсь, чтобы это была шутка, однако судите сами. Возможно, вы решите, что ее стоит сравнить с теми, которыми были убиты мистер Ибер и мистер Брайэм. Не трудитесь посылать ее обратно мне. Искренне ваш…»
— По почте? — поинтересовался я.
— Нет. Доставь, пожалуйста, сам. Немедленно. И тут же назад.
— С радостью.
Я вытащил пишущую машинку и заправил чистый лист.
ГЛАВА XVI
Ночь с понедельника на вторник была не самой худшей в жизни Фрица (ему случалось проводить ночки похуже), но и в ту ночь ему крепко досталось. Когда я вернулся домой, доставив посылку на Двадцатую улицу, Вульф вызвал Фрица в кабинет.
— Кое-какие инструкции, Фриц.
— Слушаюсь, сэр.
— Арчи и я в скором времени ляжем спать, но нас здесь нет и не будет. На телефонные звонки будешь отвечать ты. Тебе не известно, ни где мы находимся, ни когда вернемся домой. Ты не знаешь точно, когда мы уехали из дому. Тебя начнут запугивать, но ты не сдавайся. Записывай, если тебе велят передать нам что-то. На звонки в дверь не реагируй. Ни при каких обстоятельствах не открывай ни переднюю, ни заднюю, ни дверь в подвал. Если ты это сделаешь, тебе, чего доброго, предъявят ордер на обыск и весь дом будет перевернут вверх тормашками. Завтрак принесешь мне на час раньше, в семь утра. Арчи тоже позавтракает в семь. Мне очень жаль, если тебе перебьют сон, но ничего не поделаешь. У тебя будет возможность отоспаться завтра.
