Сергей Высоцкий - Искатель. 1975. Выпуск №5
А вон Гизела. О, сегодня она успела накраситься дома и выглядит просто отлично. И костюм новый, которого я еще не видел. Гладкий, светло-серый: что ж, ей идет. Господи, как печально она смотрит на меня. В сущности, она прекрасная девушка. Просто замечательная девушка. Хотя и опаздывает регулярно на пятнадцать минут. Интересно, а если договориться с ней, чтобы она начинала свой рабочий день на четверть часа позже, будет ли она и тогда опаздывать? Наверное, будет. Есть вещи, которые сильнее людей.
Кончились формальности, кончилось чтение обвинительного заключения, бумаги скормлены машинам.
— Ваши свидетели, мистер Магнусон, — кивнул судья-контролер.
— Обвинение вызывает патрульного полицейского второго класса полиции Джоллы Вашингтона Смита.
Знакомое лицо. Давненько мы не виделись.
— Ваше имя?
— Вашингтон Смит.
— Положите правую руку ладонью вниз на регистрационную машину.
На табло вспыхнуло его имя и личный номер.
— Где вы работаете, мистер Смит?
— Полиция Джоллы. Патрульный полицейский второго класса. Я всегда…
— Отвечать только на вопросы.
— Слушаюсь, сэр.
— Где вы были в ночь на двадцать пятое октября?
— Я ехал вместе со своим напарником Теренсом Брэндом на патрульной машине, сэр. Часа примерно в три мы получили по радио сообщение из полиции Джоллы, что на второй дороге замечен труп, в кювете лежит машина. Мы поехали туда.
— Куда именно?
— Я уже сказал, сэр, на вторую дорогу.
— Вторая дорога, если не ошибаюсь, тянется от Джоллы до Бистера. Хотя это местная дорога, ее протяженность восемьдесят семь миль.
Ах, Магнусон, Магнусон, все тот же Магнусон. Любит щегольнуть эрудицией и памятью. И показать свою объективность.
— А, понимаю, сэр. Конечно, сэр. По радио нам сказали, что машина замечена проезжим приблизительно в районе восемьдесят второй мили.
— Хорошо, продолжайте, мистер Смит.
— Мы направились туда и действительно вскоре заметили лежавшую в кювете машину. Она лежала на боку. Машина была пуста.
— Что вы сделали?
— Мы вызвали по радио подъемный кран, сказали, где точно машина, а сами начали искать труп. Мы нашли его довольно быстро. Мой напарник, у него зрение…
— Нас не интересует зрение вашего напарника. Продолжайте.
— Слушаюсь, сэр. Мой напарник заметил ноги…
— Почему ноги?
— Я не знаю, сэр, почему человек лежал головой на обочине, а ногами на самой дороге, — язвительно сказал Смит.
Молодец Смит, и прокуроры время от времени нуждаются в небольших уроках. Магнусон едва заметно улыбнулся. Он умел, как говорят боксеры, держать удар.
— Хорошо, мистер Смит, продолжайте. Что вы сделали, когда нашли труп?
— Я наклонился над телом и взял его руку. Пульс не прощупывался. Мы снова вызвали полицию, дали им свои координаты и стали ждать оперативную бригаду. Они приехали очень быстро.
— Как быстро?
— Я не засекал время, сэр…
— Мистер Смит, я был бы рам очень благодарен, если бы вы воздержались от своих в высшей степени остроумных замечаний, — сказал Магнусон.
Молодец Магнусон. Как это было сказано! Сколько сдержанного достоинства, сколько скромности. Нет, не свою честь оберегал он а честь суда.
Бедняга Смит покраснел. На щеках у него показались желваки. Покатались и остановились. Суд есть суд.
— Слушаюсь, сэр. Я точно не заметил, но мы были примерно в пяти милях от Джоллы, и бригада приехала минут через десять.
— Хорошо. Что вы делали потом?
— Мы посмотрели, как работала бригада. Ну, снимали, как лежит труп и тому подобное. Потом они уехали и увезли тело. Мы продолжали патрулировать вторую дорогу.
Меня так и подмывало спросить и то, и другое, и третье. Всегда ли, например, кто-нибудь патрулирует маленькую, второстепенную дорогу по ночам. Но терпение.
— …Когда уже начинало светать, мы получили еще одно сообщение из Джоллы. Сержант Лепски сказал, чтобы мы были особенно внимательными. Если мы увидим высокого человека шести футов двух дюймов, шатена, мы должны арестовать его по подозрению в убийстве. Имя — Язон Рондол.
— Хорошо, мистер Смит, продолжайте ваши показания.
— Спустя примерно час, когда было уже совсем светло, мы заметили человека…
— Что значит «мы»? Вы заметили человека?
— Да, сэр. Я заметил человека, который вышел на дорогу. Я сразу обратил внимание, что он высокого роста. Я начал думать, как нам лучше действовать, но человек неожиданно поднял руку. Мы остановились, и я вышел из машины. Если человек вышел на шоссе, подумал я, да еще поднял руку, останавливая полицейскую машину…
— Почему вы уверены, что этот человек мог различить, полицейская перед ним машина или нет?
— Во-первых, сэр, цвет машины. Было уже довольно светло. Во-вторых, маячок на крыше не был выключен, и не заметить его мог только слепой.
— Хорошо, продолжайте.
— Я вышел из машины. Человек подошел, достал из кармана пистолет и протянул нам. При этом он сказал, что его зовут Рондол. Язон Рондол. Я надел на него наручники, и мы сообщили в Джоллу, что преступник сдался. Капитан Мэннинг приказал нам не ехать в Джоллу, а ждать их на дороге. Вскоре приехали капитан Мэннинг и сержант Лепски. Они взяли Рондола в свою машину. Мы думали…
— Суд не интересует, что вы думали, мистер Смит. Придерживайтесь только фактов.
Если бы вместо глаз у Смита были лазеры, он давно бы испепелил Магнусона. Бедняга не понимал все это шаманство, великий ритуал судебных условностей, что он свидетель обвинения, что говорит он все то, что от него ожидают, и что Магнусон вовсе не хочет его оскорбить.
— Слушаюсь, сэр. Сначала в машине капитана был сам капитан, Рондол и сержант Лепски. Потом сержант вылез, пересел в нашу машину, и мы поехали вперед.
— Благодарю вас, мистер Смит. Вы нам понадобитесь еще раз несколько позже, а сейчас я предоставляю свидетеля защите.
Поскольку я отказался от защитника, защита — это я. Нет, еще рано.
— Защита, свидетель в вашем распоряжении, — сказал судья-контролер.
— У защиты нет вопросов к свидетелю.
— Хорошо. Мистер Магнусон, продолжайте.
— Обвинение вызывает эксперта полиции Джоллы Линдли Линмаута.
У эксперта была такая же аристократическая внешность, как его имя: длинное, лошадиное лицо с крупными желтыми зубами, мутноватый взгляд.
— Ваше имя? — спросил Магнусон.
— Линдли Линмаут.
— Положите правую руку ладонью вниз на регистрационную машину.
Хотя я уже знал, что Линдли Линмаут не ржет, а говорит человеческим голосом, мне подумалось, что вдруг машина сейчас сообщит: Линдли Линмаут, жеребец пяти лет…
