KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Приключения » Прочие приключения » Николай Шагурин - Тайна декабриста. Сборник повестей

Николай Шагурин - Тайна декабриста. Сборник повестей

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Шагурин, "Тайна декабриста. Сборник повестей" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Но взрыв веселости тотчас сменился приступом агрессивности. Наставник слышал, как уязвленный фальцет брюзжал и куражился за его спиной:

— Не нравится. Ему Шаляпина нужно. Сам в шляпе, в ему Шаляпина подавай…

Увидев, что Наставник не обращает на него внимания, фальцет стал задирать усача. Вмешались соседи. Одни урезонивали забияку: “Брось, парень! Ведь не трогает тебя человек!”. Другие подзадоривали. Запахло дракой.

Наставник решил уходить. Он допил пиво, застегнул пиджак и не торопясь направился к двери. Но перед ним вывалились на улицу фальцет с усачом и другие “заинтересованные лица”. Они толкались на тротуаре, загораживая выход. То и дело раздавались азартные возгласы:

— Не трожь! Не трожь, говорю!

— Не имеешь права…

— Ты меня не учи!

Наставник легонько, очень вежливо отстранил фальцета:

— Разрешите пройти!

Фальцет, обрадовавшись новой добыче, вцепился в него:

— И ты туда же? Я тебе покажу Ш-шаляпина! Я т-тебе… Наставник пытался оторвать его руки от своего пиджака, но от пьянчужки не так легко было отделаться. “Тип” впился, словно клещ. Мелькнула тревожная мысль: “А если?… Нет, вряд ли. Пьяный как пьяный… Нужно только поскорее оторваться от этой компании!”.

Буквально волоча на себе фальцета, Наставник сделал десяток шагов и свернул за угол в пустынный переулок. Остальные за ними не последовали. Оглянувшись, Наставник понял причину этого: рядом, будто из-под земли, вырос дюжий милиционер.

— Ты что, пятнадцать суток заработать хочешь? — напустился он на фальцета. — А ну пойдем. И вас, гражданин, попрошу… Только протокол подпишете, будет знать в другой раз. Тут недалеко, на следующем квартале.

— Никуда я не пойду! — раздраженно крикнул Наставник. — Я в театр опаздываю!

А фальцет грубо и бестолково, с упорством маньяка все наваливался на него. И вдруг Наставник ощутил, как левая рука пьяного скользнула по его карману и ощупала там пистолет. Словно яркая вспышка света, озарила шпиона мгновенная, страшная догадка: от “пьяного” вином и не пахло! Попался!

Капитан Луковец, виртуозно игравший роль фальцета, ощутил, как вздрогнуло и напряглось тело Наставника. Он мгновенно сообразил, что допустил какую-то, по актерскому выражению, “накладку” и разгадан. В следующий миг Наставник ударил его с левой руки, целя в переносицу, а правую сунул в карман. Но Луковец откачнулся в сторону, и кулан поразил воздух, а подножка, подставленная милиционером (это был Чернобровин в форме милиционера), заставила шпиона растянуться плашмя. Наставник так ударился о тротуар, что у него перехватило дух, и несколько секунд он ничего не соображал. Луковец выхватил у Наставника из кармана оружие, а Чернобровин и подоспевший усач завернули ему руки назад.

11. Завещание декабриста

Итак, дело о чрезвычайном происшествии в музее, казалось, формально было закончено. Наставник оказался крупной птицей. Но Чернобровин не испытывал чувства удовлетворения, которое давали прежние, полностью раскрытые дела. Ведь завещание Завалишина так и не было найдено.

В папке не прибавилось и не убавилось ни одного документа. Ее содержание оставалось таким же, каким было известно с самого начала расследования. Наставник на допросах показывал, что не имеет представления о том, как именно выглядит документ. Он будто бы велел Сухорослову добыть всю папку с письмами декабристов, чтобы потом самому разобраться в ней.

Новые дела по службе, новые чувства и переживания, связанные с визитами к выздоравливающей Ковальчук, не заслонили, однако, от старшего лейтенанта нерешенной задачи. Тайна завещания продолжала волновать и тревожить его, не давала покоя.

Папку давно следовало бы отдать в музей, но Чернобровин под разными предлогами задерживал ее у себя. В тысячный раз перебирая голубые и желтые листы, он спрашивал себя: да полно, существовало ли оно, это завещание? Ведь Завалишин был склонен к мистификациям. Но кто же станет разыгрывать окружающих перед лицом смерти? Потом Завалишин выздоровел, но никогда, нигде, до самой смерти не сделал больше ни одного намека, устного или письменного, на тайну завещания Может быть, он попросту уничтожил его? Нет, имелись позднейшие свидетельства его современников, слыхавших (правда, из третьих уст), что такой документ существует.

Чернобровин прочитал несколько серьезных работ о декабристах, их социально-политические и философские сочинения. Эпоха увлекла его, и тут видную роль сыграла Зинаида Васильевна Ковальчук.

Вот и в этот сухой и солнечный осенний день Чернобровин шел в клинику на очередное свидание с букетом и коробкой конфет. Мысли его снова сосредоточились на завещании.

“Допустим: Сухорослов не знал “особых примет” документа. Наставник поручил ему взять всю папку, — размышлял старший лейтенант. — Значит, оно в папке”.

Это первое звено обычно открывало цепь логических заключений Чернобровина. Но от бессчетного повторения положение не становилось убедительнее. Старший лейтенант делал следующий шаг и вспоминал слова декабриста Муханова: “Документ необычен по форме”. “Что же он стихами изложен, что ли? Завещаний в стихах не бывает. Нет, бывают, но только как условный поэтический прием. Завалишин тоже писал стихи

Я песни страшные слагаю,

И песней тех не петь рабам…

Нет, ерунда, я, кажется, совсем не туда заехал: “Тот, кто сумеет прочесть завещание”… Что означает “сумеет”? Написанное пером сумеет прочесть каждый грамотный человек. Бестужев писал под диктовку Завалишина, конечно, не для неграмотных. Следовательно, оно написано так, что не каждый, даже грамотный человек, сможет прочесть его. Может быть, на французском, английском, немецком языках? Но в папке все тексты на русском. Нужно суметь, следовательно…”

“Следовательно… — И вдруг он даже засмеялся от возбуждения. — Как я не догадался до сих пор! Завещание зашифровано! Да, за-шиф-ро-ва-но! Но где? В виде какого-нибудь письма? Там нет писем Николая Бестужева или Завалишина. Остальные бумаги относятся к екатерининской эпохе”.

Чернобровин невидяще глядел на витрину, подле которой его застигла догадка. Среди книг здесь был выставлен портрет Чехова.

“Портрет! Ковальчук тоже спускалась за портретом. Портрет Завалишина! Все! Завещание написано на чистой оборотной стороне портрета невидимыми, симпатическими чернилами!..”

Дежурный по управлению с удивлением увидел Чернобровина, который уходя сказал, что сегодня больше не вернется. Из сейфа были извлечены папка, портрет Завалишина. К счастью, Турцевич еще был в отделе. Чернобровин уговорил его задержаться.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*