Виктор Егоров - Искатель. 1970. Выпуск №4
Он отдал ей все, что имел. И она заменила ему все — жену, ребенка, семью, она была и началом, и концом. Ему было приятно все — и что сегодня пятница, и что начался новый учебный год, и что Стаффи бродит где-то здесь, и что нет спортивной команды — точней, почти нет.
Он поднялся из-за стола и выглянул в окно. Лужайку пересекала студентка; видно, она где-то задержалась и теперь шла домой. Он прищурился, почти уверенный, что перед ним Джуди Чарльсон. Когда-то давно он знавал ее деда и подумал, что у девушки походка Генри Чарльсона. Он хмыкнул, углубившись в воспоминания. Насколько ему помнится, на старину Чарльсона нельзя было особо полагаться в практических вопросах. В те времена он буквально бредил турбоносителями для старта космических кораблей.
Дин прогнал прочь мысли о прошлых днях, стремясь стереть их из памяти. Предаешься воспоминаниям — значит, старость надвигается, значит, впадаешь в детство.
И все же старина Генри Чарльсон мог гордиться: он был единственным человеком в Милвилле, который когда-то имел хоть какое-то отношение к космическим кораблям. Конечно, кроме Леймонта Стайлса.
Дин едва заметно ухмыльнулся, вспомнив Леймонта Стайлса, его непреклонность и то, как через много лет он возвысился, к величайшему раздражению тех, кто самонадеянно предрекал, что он добром не кончит.
Конечно, теперь не осталось ни одной живой души, которая знает или когда-то знала, к чему же в конце концов пришел Леймонт Стайлс. Или к чему он приходит сейчас.
Быть может, в эту минуту Леймонт Стайлс шагает по улице некоего фантастического города на некой отдаленной планете, подумал Дин.
И если это действительно так и есть и если он когда-нибудь снова вернется в родные места, кого привезет он с собой на этот раз?
Когда он вернулся домой в последний раз — а он и приезжал-то всего однажды, — он привез Воспителл, и это было очень чудно.
Дин отвернулся от окна и опять пошел к письменному столу, сел, пододвинул к себе бумаги. Но работа не шла ему на ум. Такое случалось с ним нередко. Стоит только подумать о прежних временах, когда было много друзей и много интересных дел, как погружаешься в воспоминания настолько, что больше уже не можешь сосредоточиться.
Он услышал в холле знакомую поступь и отодвинул бумаги в сторону. По шаркающей походке он узнал Стаффи — видно, тот решил зайти, чтобы скоротать время.
Дин с удивлением отметил, что в глубине души он с нетерпением ожидает предстоящей встречи. Кое-кому это могло показаться необычным, хотя на самом деле здесь не было ничего особенно странного. Немного оставалось таких, как Стаффи, с которыми Дин мог поговорить по душам.
Со стариками происходят чудеса, думал он. Годы ослабляют или рвут узы прежних дней. Старики умирают, или уходят со сцены, или их одолевают немощи. Или же старики замыкаются в себе, в своем внутреннем мире, где они ищут покоя, которого больше не могут найти в мире внешнем.
Стаффи прошлепал к двери, остановился и, прислонившись к косяку, вытер грязной рукой обвислые желтоватые усы.
— Что это с тренером? — спросил он. — Выскочил отсюда как ошпаренный.
— У него нет спортивной команды, — сказал Дин. — Или он только, говорит, что нет.
— Каждый сезон одно и то же, — заметил Стаффи. — Прямо представление какое-то.
— Ну, а на этот раз, может быть, и нет. Кинг и Мартин не выйдут на поле.
Волоча ноги, Стаффи сделал еще несколько шагов и уселся в кресло.
— Это все Воспителлы, — заявил он. — Их рук дело.
Дин подался вперед.
— Что ты такое говоришь?
— Я наблюдал за ними долгие годы. На всех ребятах, которых они воспитали или которые ходили в дошкольную группу, лежит какая-то печать. Что-то они делают с ребятами.
— Вот еще выдумки! — сказал Дин.
— И вовсе не выдумки, — Стаффи упрямо стоял на своем. — Ты же знаешь, я без предрассудков. Только потому, что они, Воспителлы, с какой-то другой планеты… Да, скажи, а ты узнал, с какой планеты они прилетели?
Дин покачал головой.
— Не знаю, что там говорил Леймонт. Может, он и рассказывал, но я никогда не слышал.
— Они какие-то необыкновенные, — сказал Стаффи, медленно поглаживая усы с таким видом, будто он обдумывал каждое слово, — но я никогда не ставил им этого в упрек. В конце концов не только они на Земле чужаки. То есть в Милвилле, конечно, они одни, но в разных концах Земли ведь живут тысячи других обитателей звезд.
Дин кивнул, соглашаясь с ним, но едва ли осознавая, с чем же именно он согласен. Однако он ничего не сказал — это было бесполезно. Стоит только Стаффи затеять разговор, так уж его не остановишь.
— Они кажутся порядочными, — сказал Стаффи. — Никогда не спекулируют чьим-то доверием. Когда Леймонт уехал и оставил их здесь, сами устроились и никогда никого не просят за них вступиться. Все эти годы они жили как порядочные, вот и все, чего можно от них ждать.
— Но все же, по-твоему, они кое-что дали ребятам? — сказал Дин.
— Они изменили ребят. Разве ты не заметил? Дин покачал головой.
— И не думал. Я знаю этих ребят много лет. Я знал и их родителей. Как же, по-твоему, они изменились?
— Они слишком быстро развиваются, — сказал Стаффи.
— Конкретнее, — отрезал Дин. — Кто их развивает, как так слишком быстро?
— Да, Воспителлы уж очень развивают детей. В том-то и беда. Здесь у нас школа второй ступени, а ребята совсем как взрослые.
Откуда-то снизу донеслось унылое жужжанье автощетки.
Стаффи вскочил на ноги.
— Это подметалка. Держу пари, она опять застряла в дверях.
Он повернулся к выходу и быстрым аллюром рванулся вперед, волоча ногу.
— У, дурацкая машина! — рявкнул он, хлопнув дверью.
Дин опять пододвинул к себе бумаги и взял карандаш. Уже поздно, нужно кончить работу.
Но он не видел бумаги. С того места, где она лежала, на него смотрели маленькие лица — их было много, большеглазые, серьезные, со взглядом, к которому трудно подобрать определение.
Ему был знаком этот взгляд — так на детских лицах впервые проявляется зрелость. Они слишком быстро развиваются.
— Нет, — сказал Дин сам себе. — Нет, этого не может быть!
Однако очевидным подтверждением этому была высокая успеваемость, необычно большое число стипендиатов, пренебрежение к спорту. И кроме того, отношение к жизни в целом. Дин припомнил, что несколько лет назад его просили написать об этом статью в журнал, посвященный вопросам воспитания.
Он попытался вспомнить, что же такое он написал — в той статье, и постепенно кое-что вспомнил — о том, как родители должны осознать, что ребенок не последняя спица в колеснице, а полноправный член семьи, о том, что в школах нужно делать особый акцент на социальные науки.
