Ева Ночь - Вверх тормашками в наоборот
- Поэтому ни у кого нет всемогущества, - буркнула я. - иначе трах-бабах - и нет сарая.
- Верно. - Иранна улыбалась одними глазами, а лицо гладкое-гладкое, спокойное. Даже губы не дрогнули. - И равновесие достигается разными способами. У кого-то силы больше, у кого-то - меньше. Кому-то она не нужна: есть люди, отказавшиеся от дара, живут просто и стараются ничем не выделяться.
- Но сила в них есть. - уточняю я. - И в какой-то момент может прорваться.
- Может. Изредка. А есть те, кто боится своих способностей или считает все эти колдовские штучки - занятием низким, недостойным, и поэтому даже подсознательно не даёт им вылезать наружу. Благо, есть способы сдержать силу и жить в своё удовольствие.
Пока что я не понимала, куда она клонит. Мозг работал так, что, казалось, вскипит и прорвёт мой многострадальный череп.
- А в чём удовольствие жить без способностей здесь?.. Тут куда ни чихни, то одна беда, то другая. Колы в столы втыкаются, глаза драконьи сквозь землю лезут...
Мила чмыхнула. Молодец, девчонка, оживает потихоньку.
- Даже у меня тут прорвалось, как из худого мешка. Дома я без этих ваших штучек жила себе спокойно.
- Здесь есть те, кто считает колдовство ниже своего достоинства.
И тут до меня дошло.
- А-а-а! Мужики, что ли?
Мила закрыла лицо руками и затряслась. Вот интересно, почему обязательно смеяться тихо? Привычка, наверное.
- Хороший конец логической цепочки. - похвалила меня Иранна. - Когда-то мужчины верховодили. Боролись, побеждали, совершали подвиги. Они и сейчас... но нежили стало меньше, войны превратились в небольшие стычки, опасность ушла в легенды и песни, поэтому они находят забавы и развлечения, кто как может. Охотятся, гоняются за призраками, изредка устраивают турниры. В городах чаще, здесь пореже... А для тех, кому совсем невмоготу, есть Мрачные Земли. Правда, туда отправляются самые отчаянные.
- И что это значит? - я опять потеряла суть и начала нетерпеливо постукивать сапожком.
- Это значит, что способности даются на Зеоссе не только женщинам . Они есть и у мужчин. Но колдовать для них - занятие не достойное. Не знаю, откуда пошло это видение, а только мужчины здесь не колдуют. Ну... или почти не колдуют.
- Ис-с-сподтишка - прошептала Мила. Глаза у неё сияли.
Иранна кивнула.
- Или случайно, от испуга. Но желательно, чтобы никто не заметил или сделал вид, что не заметил. Всякое может случиться. Это как... газы, что выходят из организма. Раз - и случилось.
Мила хихикнула.
- А чтоб конфузы случались пореже, обвешиваются мужчины побрякушками с ног до головы.
Иранна сказала это значительно и торжественно, улыбка, наконец-то, коснулась её губ. Вот она, истина.
- А женщинам нужна сила, поэтому они и...
- Совершенно верно. Впрочем, это не панацея. Тем, кто слабее, камни мешают. У кого способностей побольше, тяга к красивым вещам перевешивает. Украшения носят лендры, сайны, маги...
- Лендры? - я споткнулась о новое слово.
- Городские ведьмы. Они посильнее медан, послабее сайн. Хотя, возможно, не всегда. Но у лендр - свой путь, поэтому им плевать на славу и силу сайн и нет желания становиться чем-то большим, чем они есть.
- А маги?..
- Мужчины-колдуны. Те, кто не отказывается от дара вольно или невольно. Но у них почти нет выбора: самых слабых и никчемных мальчишек отцы отдают магам.
- Вот интересно, как это можно определить, - буркнула я, жалея несчастных мальчишек, которых лишали семьи.
Иранна передернула плечами. Что-то сверкнуло в её глазах. Холодно так, нехорошо...
- Сироты, калеки, болезненные детишки... Напуганные зверьки, пережившие в детстве трагедию... Заторможенные, не умеющие дать отпор. Хилые, рассеянные, со слабой реакцией...
- Ужас какой...
Меня это разозлило. Какое-то тупое бессердечие.
- Для них это шанс выжить, Дара, - тихо сказала Иранна.
- А слабых девочек не бывает? Куда сплавляют их?
- Девочки... сильнее. Но если совсем плохо, есть приюты, где можно жить и набираться сил. Рано или поздно почти все женщины, подпитанные силой, находят место, зарабатывают на кусок хлеба и не страдают от того, что природа не одарила их щедро мускулами или быстрой реакцией.
Поодаль появился Геллан. Говорил о чём-то с меданами и кузнецом. Чёткие жесты, властный голос.
- А стакеры? - спросила я машинально, не отрывая глаз от группки людей вдали.
Иранна обернулась, проследив за моим взглядом. Нарочито так, демонстративно. Чтобы я поняла: она могла этого и не делать.
- Стакеры хуже магов. Так здесь считают. Они другие. Им не нужны камни, чтобы сдерживать силу. Им не нужна магия, чтобы творить чудеса. Они сами - клетка для своих способностей. Хотят - выпускают птицу на волю, хотят - держат в неволе. Кормят или морят голодом. Их право. Стакеров боятся, ненавидят, презирают. Но не гнушаются пользоваться их услугами, способностями, силой.
- Геллан сказал, что стакеры - убийцы.
- Так и есть. Убийцы нежили, потусторонних сил, колдунов. Да и человека им прихлопнуть ничего не стоит. В Братство попадают отбросы, разбойники, бандиты, висельники, насильники, воры, незаконные сыновья. Чья жизнь ничего не стоит в глазах других людей. Имя им - Смерть. Они её сеют, они её принимают. Так или иначе.
- Но Геллан же не такой... - мне хотелось порвать Ираннин жесткий тон на куски: от него сжималось внутри и хотелось бунтовать.
- Геллан - выродок. - она сказала это каменным голосом. Мраморным, как холодное надгробие. Зубастым, как пила.
Мила рядом выпрямила спину.
- Его мать хотела спасти его. И спасла. И нет разницы, каким способом. - сказала она тихо. - Мальчик жив, а мог и не выжить здесь.
- Живой мальчик-стакер мог бы накостылять всем подряд, чтобы, прежде чем сказать слово "выродок", каждый подумал: а стоит ли делать это?
Мила расслабилась, Иранна ухмыльнулась.
- Ты бы так и сделала, да, Дара? Вбивала бы в глотку ненавистное слово?
- Не обязательно, - показала я зубы, - можно и в какое другое место.
- И для него ты сделала бы то же самое?
Похоже, у Иранны слишком много вопросов.
- Неа. У мальчика-стакера есть всё, чтобы позаботиться о себе самом. Мой па учил: каждый сам выбирает для себя меру страдания. Если человеку нравится страдать, ты его не спасёшь. Хочешь помочь - подтолкни, но не делай за него грязную работу. Поэтому я буду толкать, а всё остальное он сделает сам. Если захочет, естественно.
Иранна отвела глаза и провела рукой по белому платку-шапочке.
- Трудно тебе придётся. Однажды он ответил ударом на удар, и ничего хорошего из этого не получилось. Поэтому он дал слово не обращать внимания на то, как его называют.
