Глеб Исаев - Ангел специального назначения
Мне надоело ходить кругами. — Юрий Петрович, позвольте, тогда уж закончу. А то Вы и так весь вечер за меня говорите.
Он слегка удивился и, хотя вида не подал, такого поворота явно не ожидал.
— А попробуйте. — Кавалер вновь перешёл на Вы.
— Чтобы не копировать Вас, начну с конца. — Я сосредоточилась и начала перечислять. — Когда Вы получили доклад от Максима Геннадьевича Праскудина, информацию о происшествиях в неблагородном семействе, то решили посмотреть на странное дитя, «замочившее» кучу народа. Я имею в виду нашу с Вами беседу в кафе.
Цель операции, которую проводил, если позволите, буду называть его «Особистом», Максим Геннадьевич….
Слушатель, ещё не сумев справиться с изумлением от первых слов, не отозвался.
— Так вот, целью было выйти на иуду в нашей группе войск. И это удалось. Видя, что ситуация выходит из‑под контроля, они направили решать проблему как раз того, кого требовалось.
Господин «Особист», кстати, чуть было не провалился из‑за попытки сыграть против меня помягче. Я про его поведение на даче и казачков, «заснувших» под носом у объекта.
Юрий Петрович вытянул из кармана серебряный портсигар и начал копаться, вытаскивая сигарету.
— Хм, — я слегка спародировала его хулиганскую манеру в начале беседы. — Конечно, у меня нет доказательств, но если это он был в «пеньке», то это не опер, а круглый идиот, и я в нём крупно ошиблась.
А вот то, что снайпер «зацепил» меня — целиком на Вашей совести. Я, почему‑то считала, что его возьмут с оружием, но до стрельбы. Извините, мне собственное тело дорого, как ничьё. И сохранить ему жизнь, после того, как он обошёлся со мной, стоило очень больших усилий. Не удивлюсь, что после задержания стрелок подвинулся рассудком и несёт всякую дичь по поводу бывшего армейского дружка, капитана Бессонова. — Я чуть улыбнулась, ожидая реакции Генерала. Но он молчал.
— Юрий Петрович, ну не устраивайте Вы сцен. Подумаешь? Так рассказывать?
Он поиграл желваками, но согласно кивнул.
— Ну, а теперь совершенно примитивные умозаключения. — Я решила идти ва–банк.
— По чьему‑то недогляду, Вы упустили момент, когда меня выгнали из больницы, и вновь «зацепили» уже в Питере. Моё общение с китайцем, видимо, вызвало огромный переполох, но после беседы с господином Чжан, надеюсь, вопрос прояснился. Хотя, на всякий случай, Вы поспособствовали его возвращению на историческую родину. — Переходя к главному, я взяла со стола бокал и глотнула сок. — Чжан наверняка рассказал о моих успехах. Но, поскольку, как сказал бард: «Верить нельзя никому»… Вы решили проверить. И инсценировали сегодняшнее покушение. Прекрасно Вас понимаю. Расскажи мне самой такую историю…
— Вы позволите? — Решила я слегка пошалить перед серьёзным разговором.
Он поднял бровь и заинтересованно уставился на меня.
Справиться оказалось не просто. Толстый бокал не поддавался. Наконец, хрустнул и рассыпался в мелкие крошки. С лёгким стуком обломки высыпались из ладони на стол.
— И вот теперь…, — закончила я, — Вы решаете, что со мной делать. Мастер очень много мне дал, но, самое главное, он научил меня управлять собой, и то, что я Вам рассказала, вовсе не результат моей прозорливости, а работа энергии. Голова такой же орган. Скажу честно, то, что «Особист» сидел в пеньке и жив, я сообразила только в процессе своего рассказа, а когда стреляла, была уверена, что в засаде находится снайпер. — Последнюю фразу добавила, чтобы Юрий Петрович сумел прийти в себя и не так сильно расстраивался.
Он затушил сигарету и, наконец, произнёс. — Ты знаешь, я не поверил рассказу снайпера. Слишком фантастично он звучал. Какое‑то переселение душ…, воскресший приятель, мистика. Но сейчас… У меня просто нет другого объяснения. Приходиться… Хотя, озвучить её я не решусь.
Молча крутанула пальцем, изобразив телефонный диск.
Он хлопнул ладонью. — Оля, перестань делать из старика идиота. С тобой невозможно разговаривать.
Мало, что ты испортила мне сценарий вербовки, который писали не самые глупые люди, ещё и сейчас… Да, именно. Всё там. — Он ткнул пальцем в потолок.
— А что делать? Подскажи, если ты такая умная. — Он не на шутку рассердился или сыграл, беря «на слабо».
— Я думала об этом: «Вот и настал момент истины. Или они разберут меня на атомы, пытаясь понять механизм произошедшего, либо»…
— Использовать меня в качестве ликвидатора не получится. Ведь, в принципе, разбирался со всеми Алексей. Сейчас он ушёл. И я, к сожалению, уверена, навсегда. Могу отмстить, защититься, но хладнокровно осуществить ликвидацию? Увы, нет.
— Второе. Разведка. — Ни образования, ни опыта, ни языка. Учить? А зачем? И так в Академии конкурс… Телохранитель — слишком мелко. Хотя, будь Вы представителем частного капитала, вполне приемлемый вариант. Но, для государства?
— Секс агент? Боюсь, тоже нет. И не по вопросам морали. Его сознание оставило слишком глубокий след в моем мозгу, да ещё память, в которой не только способы ведения разведдеятельности, но и личные моменты. Я, кстати, заметила, что стала несколько по–мужски рассуждать. Нет, не в «этом» плане. В смысле подхода к проблеме. И это станет помехой.
Юрий Петрович задумчиво смотрел на меня, прикидывая. Ясно было, что все мои доводы он и сам давно знал.
— Третье. Могла бы, конечно, исчезнуть. Но, быть нелегалом в родной стране. Уж совсем, ни в какие ворота. А что касается крючка. Они, там на верху, всё равно поднимут этот вопрос, и Вам придётся его со мной оговаривать. Так вот, крючок. Три покойника, как Вы правильно заметили, при двух свидетелях, это никакими пределами самообороны не объяснить. Пожизненное, не пожизненное, однако на три срока хватит. Чем не аргумент?
Можно даже не забивать голову, а оформить дело. Посадить легче всего. Но, без ложной скромности, надолго ли? Мне придётся бежать, уходить за границу. Искать работодателя. А тот потребует информацию… Оно Вам надо? Много, не много, но что‑то я ведь смогу рассказать.
— Наконец, последнее. Незатейливо ликвидировать. Это, конечно, вовсе неприемлемый для меня вариант. И тогда я, в свою очередь, с себя ответственность снимаю. Во всех смыслах. Сколько народа поляжет?
Это в том случае, конечно, если Вы представляете государство, а не собственную персону…
— Откровенно? — Собеседник задумчиво выстучал пальцами маршевый ритм, но мягкая поверхность скатерти поглотила дробь.
— Привычка. — Заметив мой взгляд, пояснил он. — Что ж, сказано. Что сказано, то сказано. Может и правильно, к чему хвост по кускам рубить? Долгие проводы, лишние слезы. Однако Вы ждёте, как я понимаю, моего ответа?
Генерал почесал бровь. — Скажу, как есть. На встречу я шёл с готовым решением. Однако Вы, случайно или, что более вероятно, сознательно, ответили на невысказанное предложение. Это правильно. Лишний отказ даёт меньше возможностей договориться.
