Томас Майн Рид - Вольные стрелки
В комнату вошел молодой человек, одетый не то воином, не то ранчеро. Грацией его фигуры и осанки невольно можно было залюбоваться. Грусть омрачала красивое лицо юноши.
Он подошел к столу и положил на него руку, на которой сверкало несколько дорогих колец. Он был бледен, его рука дрожала.
Лицо показалось мне знакомым. Это был не Нарсиссо, которого я узнал бы сразу, но он был похож на него, а также и на Гвадалупе. Я вгляделся пристальнее, пораженный этим открытием. Да, сходство было разительное.
«Неужели это она? В этом костюме? Нет, нет! Но эти глаза! А, теперь понял! Это она, Мария де Мерсед!»
Я видел ее только на портрете, но сейчас узнал в ней того юношу, который постоянно сопровождал Дюброска и поражал всех нас странностью своего поведения.
Вместе с тем я вдруг понял, что это именно она утром сунула мне записку и шепнула: «Мужайтесь!» Она же перерезала веревки, дала мне кинжал и… говорила о любви. Все, что казалось мне таинственным и загадочным, теперь сразу сделалось ясным как день. Значит, Гвадалупе и не подозревает о моем присутствии здесь!
Эта мысль обрадовала и успокоила меня…
Происходило какое-то объяснение… Я укрепился ногами на большом камне, прижался к железной решетке и заглянул в самое окно. Дюброск в сильном возбуждении шагал из угла в угол.
– Ты, должно быть, вздумала возбудить во мне ревность? – кричал он, окидывая ее злым взглядом. – Напрасно! Ревновать не в моих привычках!.. Я давно знаю, что ты любишь этого проклятого янки, давно заметил все твои проделки. Можешь сопутствовать ему в предстоящем ему воздушном путешествии, я тебе не препятствую! Ревновать же мне нечего… Твои прелестные кузины сильно подросли с тех пор, как я видел их в последний раз…
Кровь бросилась мне в лицо.
Мария де Мерсед вскочила с своего места, подошла к Дюброску и проговорила вне себя:
– О, если ты осмелишься приблизиться к ним с дурным намерением, я сумею защитить их!.. Довольно одной твоей жертвы… довольно того, что ты погубил меня… Хотя сейчас и нет законов, но я знаю, как наказать такого негодяя, как ты!..
– Жертва! – насмешливо произнес Дюброск. – В чем же состоит твоя жертва, Мария? Ведь ты, конечно, говоришь о себе? Ты – супруга первого красавца во всей Мексике. Разве это – жертва?
Слово «супруга» он проговорил особенно едко.
– Да, хорошую комедию ты разыграл с этим фальшивым священником! – воскликнула молодая женщина. – До чего он довел меня! Опозорил, втоптал в грязь, лишил всякого человеческого достоинства… Неужели я могла полюбить такого низкого негодяя?.. Нет, это была не любовь, это было лишь ослепление, безумие!
Последние фразы она говорила как будто самой себе.
– Мне совершенно безразлично, любила ты меня или нет, – ответил Дюброск, очевидно, задетый ее словами. – Речь не о том. Любовь твоя никому не нужна; мне нужно, чтобы ты заставила своего богатого дядюшку признать тебя и выдать тебе то, что старик противозаконно захватил в свои цепкие руки. Это ты сделаешь завтра же!
– Я никогда этого не сделаю!
– Сделаешь, а не то…
Мария круто повернулась на каблуках и пошла к двери.
– Ну, да это мы еще успеем! – сказал Дюброск, грубо схватив ее за руку. – Сегодня я тебя отсюда не выпущу. Я видел, что ты утром подъезжала к этому проклятому янки и что-то шептала ему. Ты, чего доброго, еще вздумаешь помочь убежать. Нет, оставайся-ка здесь, моя милая! Утром я выпущу тебя, чтобы ты могла полюбоваться, как он будет болтаться в воздухе! Ха, ха, ха!
С этими словами креол вышел из комнаты и запер за собой дверь.
Лицо молодой женщины выражало странную смесь торжества и беспокойства. Она подбежала к окну и прижалась к нему, стараясь проникнуть сквозь стоявший снаружи мрак.
Я снял с пальца ее алмазное кольцо и нацарапал на стене слово «Gracias! (Благодарю!)».
Увидав меня, она задрожала и отступила назад…
Нельзя было более медлить: товарищи давно уже ворчали на задержку. Я спустился вниз, и мы поспешили дальше…
С опушки леса еще было видно то окно, за которым стояла женщина. Она теперь держала в руке лампу и читала то, что я вырезал на стекле. Я никогда не забуду выражения ее лица!..
Еще минуту – и мы были в чаще леса…
Глава XLI. ПРЕДИСЛОВИЕ
Некоторое время я колебался, не зная, на что решиться. Быть может, Гвадалупе находилась во власти Дюброска, взятая им в плен под каким-нибудь предлогом. Нам следовало попытаться спасти ее, но как это сделать? Нас было всего пятеро безоружных, едва живых людей – не нам было спасать других.
Меня утешала мысль, что Мария де Мерсед сумеет защитить своих родственников лучше нас. Остаться было бы безумием, и я решился на бегство. Мы мало опасались неудачи. Рауль знал окрестности, как свои пять пальцев, и мы смело могли на него положиться. Мы приостановились, чтобы окончательно выбрать направление. В этот самый момент раздался протяжный звук сигнального рожка. Вслед за тем грянул пушечный выстрел, повторенный тысячью отголосков.
– Ого! – воскликнул Рауль. – Это означает, что наше бегство замечено.
– Почему ты так думаешь? – спросил Линкольн.
– Да ведь это сигнальный выстрел, которым призываются ко вниманию все их аванпосты, расположенные тут, в горах… Теперь нам надо держаться настороже!
– Этот лес слишком редок, сквозь него все видно. Надо выбраться отсюда как можно скорее, – пробормотал Линкольн.
– Да, – подтвердил Рауль, – в лесу не укрыться, но километрах в пятнадцати отсюда есть кустарник, который настолько густ, что в нем едва можно двигаться. Если мы доберемся туда до наступления утра, то будем спасены.
– Идем!
Мы шли как можно осторожнее. Треск сухих ветвей, шорох раздвигаемых нами кустов могли выдать нас. Со всех сторон раздавались сигналы; слышно было, как с гасиенды отправились несколько отрядов в погоню за нами. Наконец мы достигли неглубокого ручья, о котором упоминал Линкольн. Мы вошли в воду и пошли прямо по дну, чтобы скрыть свои следы…
Приближался топот лошадей. Ясно слышалось бряцание оружия, и даже можно было различить голоса людей, говоривших между собой.
– Как они могли удрать? – недоумевал один. – Кто им помог проломить стену? Ведь сами они не могли этого сделать…
– Это невозможно. Кто-то помог им…
– Это, верно, Хозе! – заговорил другой голос. – И я уверен, что их выручил великан, который удрал из ранчо. Он же убил и змею. Мы обыскали все норки вокруг гасиенды, но не нашли его… Наверное, он все время шел по нашим следам, чтоб ему провалиться!
– А хорошо стреляет, – сказал третий. – Говорят, его винтовка бьет на целый километр. Змее он угодил прямо между глаз. Клянусь, у этой змеи был недурной вкус, она облюбовала самую красивую дочку старого испанца. Да, если бы не пуля этого янки…
