Владимир Тучков - И на погосте бывают гости
Ну, что же, думает, может, на работе перетрудился. А может, и оттого, что доярка была так себе. Слишком жилистая. Да и неумная.
На следующий день у него ничего не получилось и с учительницей.
Тут уж он перепугался. Решил, что Коломейцев отшиб ему в драке что-то необходимое для эрекции. Побежал к гарнизонной врачихе. Так, мол, и так, спасай!
Врачиха была на Глухова сильно обижена. Потому что он совсем недавно очень нехорошо с ней обошелся. Собственно, обошелся, как и со всеми остальными: переспал разок, да и глаз не кажет. Все шуточками отделывался: мол, сильно по работе занят, а как время будет, то сразу же ублажу по полной программе. Поэтому даже и смотреть не стала: сказала, что на работе переутомился, надо отдыхать больше. А главное, говорит, ты со своими сучками перетрудился, голубок сизокрылый. Вот у тебя, говорит, половая функция и расстроилась.
До того была на него зла, что даже бюллетеня не выписала. Хотя какой тут может быть бюллетень? Это ж не ОРЗ. Голова не болит, кашля-насморка нет. Иди и спокойно работай. Так она ему и сказала, злорадно посмотрев в глаза.
Три дня Саня восстанавливал силы. По бабам не ходил. Только купался в озерке, – молоко дул и на койке лежал.
Когда и после отдыха у него ничего не получилось с почтальоншей, то он понял, что дело серьезное. Побросал в чемоданчик манатки и – в Москву. К нормальным докторам.
А на следующий день Жорик вдруг заявил, что у него жена вот-вот рожать будет. И тоже подался в Москву. Как потом выяснилось, никаких родов и не ожидалось.
Приехал в институт, тут же уволился. А на следующий день завербовался и на три года уехал на Север.
В Москве Глухову сказали, что он получил серьезную дозу облучения. Что жить, конечно, будет, а вот половую функцию восстановить вряд ли удастся.
Тут до него и дошло, что, когда он был на вышке, на которой стояла приемная антенна, Коломейцев тайком включил передающую на максимальную мощность. А это как-никак двести киловатт. Вот и вся петрушка.
Кинулся Глухов – не с голыми руками, с топором – на квартиру Коломейцева, а того и след простыл.
Мучился три года, – раз в месяц, не чаще, да и то с грехом пополам, – ждал, когда с Севера вернется Коломейцев. Да тот опять наколол Саню. Приехал с деньжатами, тут же купил кооперативную квартиру незнамо где, да и был таков.
История, извлеченная из богатых жизненных запасников опыта Деда, сняла напряжение. Инцидент был исчерпан. Однако проблема, страшная проблема никуда не делась.
Надо было что-то делать. Но что – никто не знал. Было ясно, что теперь, когда все карты перед Маньяком сами же и раскрыли, номер с Цирцеей уже не пройдет. Ориентироваться на МУР, подсматривать в базе данных за действиями следователя Никодимова, чтобы на финише опередить его на полкорпуса, тоже было абсолютно бессмысленно. Никодимову особо спешить было некуда. Он мог проковыряться и полгода, и год. У них же время было ограничено.
– Ну что же, остается барахтаться, – сказал Танцор, откупоривая очередную банку «Карлсберга». – Будем выстраивать всякие разные гипотезы. В том числе и самые дикие. Например, даты и время убийств могут подчиняться какой-то закономерности.
– На хрена? В смысле, какая тут может быть закономерность? – поинтересовалась Стрелка.
– А я знаю? – честно ответил Танцор. И продолжил фантазировать. – Также может быть система в выборе мест. Скажем, если их нанести на карту Москвы, то они образуют какую-нибудь фигуру. И тогда можно будет вычислить точку, в которой нужно поджидать Маньяка.
– Какую? – скептически, без всякого энтузиазма спросил Следопыт.
– Ну, какой-нибудь сатанинский знак. Например, перевернутую звезду. Две точки у нас уже есть. Должно быть пять. Если я, конечно, прав.
– У нас есть три точки. От самого первого цикла, – уточнил Следопыт.
– Так давай посмотрим, что получается. Стрелка полезла в Сеть и открыла карту Москвы. И тут же отказалась от этой нелепой затеи. Потому что Красноармейск был за её пределами. Вверху, вероятно, где-нибудь под потолком.
– Ну и что, – не сдавался Танцор. – Красноармейск – это точка подвески звезды. Ну, скажем, «на ниточке». И это логично: Красноармейск, Красная армия, красная звезда. Тогда получается, что эту точку выкидываем. Остаются две. А в этом цикле только одна.
– Слушай, – возмутилась Стрелка, – ты всяких дешевых фильмов насмотрелся, блин! Это там маньяки подбрасывают копам всякие такие задачки. А нашему-то на хрена это надо?
– Сисадмин велел. Проверка нашего интеллекта. Так что будем ждать и наносить точки на карту. Не помешает.
– Да брось ты. Полная чушь.
– Чушь, не чушь, а делать будем. Потому что больше нам ничего не остается. Сисадмин, сука, кинул нас, как щенят, в воду. Выплывем – хорошо. Нет – тоже хорошо.
– Слушай, Следопыт, – подал голос Дед. Абсолютно трезвый, что было для него нетипично. – А что общего между прошлым циклом и этим? Ты ведь в муров-ской базе уже пошуровал?
Следопыт сел к «Пентиуму» и открыл сворованный файл. Углубился в чтение.
– Да все то же самое, – сказал он, кивнув головой Стрелке, которая подала ему бутерброд. – Абсолютно.
Точно так же кромсает на части. Вначале, как и раньше, парализующий укол.
– Ты чушь-то не пори. Повнимательней давай. Места-то разные. И убитые тоже разные. Кроме, конечно, той, первой. Надо найти то, что общее. Глядишь, что-то и проклюнется. Вторая, которая вчера, тоже на машине была?
– Нет, пешком шла. Она там недалеко живет. То есть жила.
– Вот видишь! – назидательно сказал Дед. – А то, «все одно и то же». Была она похожа на ту, которую на Лубянке угробил?
– Нет, абсолютно. Рост, комплекция, масть – все совсем другое.
– Ну а что общего, кроме укола? Что еще?
– Время. Тоже примерно в двенадцать замочил. Но не ночи, а дня.
– Вот видишь, Следопыт, как полезно мозгой шевелить, – оживился Дед. – Глядишь, что-нибудь и наковыряем, ексель-моксель! Давай посмотри ещё внимательней.
Следопыт воткнулся в монитор, стряхивая пепел мимо пепельницы.
Стрелка ушла на кухню готовить очередную порцию бутербродов.
Танцор попытался связаться с Сисадмином, пристроив ноутбук на коленях.
Дед прикрыл веки и опустил голову на грудь. Однако он не спал, а думал свою гениальную думу. Несмотря на то, что был абсолютно трезв.
– Есть, нашел! – воскликнул Следопыт.
– Сотню баксов? – неудачно пошутила Стрелка, вернувшись из кухни.
Танцор отложил в сторону ноутбук. Дед раскрыл глаза.
– Те же самые картинки. Один к одному. Рядом с Изольдой Колпаковой он и тогда, и сейчас подбросил картинку с орущими бесами. Там, значит, такая надпись: «На рассвете разбегаются в разные стороны ведьмы, домовые, привидения и призраки». Ну, и так далее. На Лубянке и в Сокольниках – «Куда направляется маменька». Толстая такая голая баба, и тоже бесы. Одна картинка, общая.
