Кеннет Робсон - Док Сэвидж. Выпуск второй
Они внесли плетеную корзину, открыли крышку и осторожно выложили что-то, по длине напоминающее человека и завернутое в простыню. Действовали они с крайней осторожностью.
— Где Соломон? — спросили головорезы.
— О мадонна! — простонал Ренни. — Что все это значит?
В дверь снова постучали.
Главарь подошел к двери, держа руку в кармане на курке пистолета, и выглянул.
— Проклятие! — произнес он. — Нашел время, когда появиться!
Перед ним стоял и весело улыбался адвокат Праудмен Шастер.
— Внизу я следил за тем, как вы входили, — искренне признался он. Если бы вам не удалось овладеть объектом, то я просто не поднялся бы наверх. Не стоит попадаться всем сразу.
— К черту твои рассуждения! — сердито проворчал главарь.
— Как один из ваших руководителей я имею на это право, — сказал Праудмен Шастер. — Я вижу, что все в полном порядке. Это чудесно, воистину чудесно.
Он вынул большой платок пурпурного цвета, повязал им лицо и вошел в комнату, нарочно прихрамывая на одну ногу.
— Они должны сообщить нам, где здесь Соломон, — сказал бандит. — Вон сколько тут мумий.
— Соломон? Да, конечно, — пробормотал Праудмен Шастер.
Шастер огляделся вокруг и увидел в одном из стеллажей два скрещенных меча, боевой топор и щит.
Подойдя поближе, он снял боевой топор и затем остановился над Ренни. Топор зловеще блестел у него в руках.
— Итак, — спросил он, — который из них Соломон?
С Праудменом Шастером произошла разительная перемена. Глаза у него ярко засверкали, а дыхание начало резко учащаться. Он пристально и кровожадно смотрел на мускулистую шею Ренни.
Внезапно, не проронив ни слова, он размахнулся топором. Это была огромная штуковина. Некогда ею снесли, наверное, не одну голову. Во всяком случае, предназначение у нее было именно такое.
Не надо быть психологом, чтобы заметить, что руководимый какой-то странной и ужасной причудой, Праудмен Шастер с большим мечом или топором в руке, попадая в напряженную ситуацию, превращался в безумца. У него была мания отсекать головы.
Сейчас, без особой суеты, он явно намеревался отрубить еще одну.
— Стой! — пронзительно закричал Ренни. — Вот этот Соломон!
Он показал на одну из мумий.
Ренни всему знал цену. Зачем лгать, чтобы ему отрубили голову просто потому, что он не захотел сообщить этому маньяку с пурпурным платком на лице, какая из мумий была когда-то телом мудреца.
Увы, это ему не помогло! Праудмен Шастер напряг мышцы, и топор со свистом обрушился вниз, чтобы отсечь голову Ренни.
Тот был так крепко связан, что не мог увернуться.
Он закрыл глаза.
Хрясь!
— Черт бы тебя побрал! — завопил Праудмен Шастер. — Зачем ты это сделал?
— Но парень тебе сказал все, что ты хотел, не так ли? — огрызнулся предводитель шайки.
Ренни открыл глаза и увидел рядом со своей шеей торчащий в полу топор. Он сделал вывод, что в последний миг предводитель шайки отвел удар потенциального убийцы. А сейчас оба свирепо смотрели друг на друга и были готовы наброситься друг на друга.
Наконец Праудмен Шастер пожал плечами. Поскольку топора уже не было в его руках, к нему вернулся здравый ум.
— Ну ладно, — сказал он отрывисто. — Отнесите пленников в соседнюю комнату. Все оставайтесь там и сторожите их.
— Что ты собираешься делать? — спросил предводитель.
— Поменять мумии, — ответил Праудмен Шастер. — Я хочу… обменять мумию, которую мы принесли сюда, на мумию Соломона.
Головорезы, внешне походившие на джентльменов, затащили Ренни и Джонни в другую комнату и с оружием в руках взяли их под стражу.
Прошло добрых пятнадцать минут. Они тянулись так долго, что джентльмены стали проявлять нетерпение.
— Что ты там застрял? — окликнул один из них.
— Заткнись, — приказал Праудмен Шастер из соседней комнаты. — Я меняю одеяние мумий. Снимаю одежду с Соломона и надеваю на нашу мумию.
— Зачем?
— Док Сэвидж должен считать, что наша мумия, которую мы оставим здесь, это мумия Соломона. Вот ее-то он и должен воскресить.
Ренни и Джонни обменялись изумленными взглядами.
— О мадонна! — произнес Ренни. — Эти верзилы замышляют вернуть к жизни какого-то своего парня!
У Ренни был замечательный голос. Он прозвучал, как рев очень крупного разъяренного зверя, загнанного в большую пещеру.
Появился Праудмен Шастер, который тащил за собой плетеную корзину.
— Вот возьмите, — распорядился он. — Здесь Соломон.
— Что нам со всем этим делать? — поинтересовался предводитель.
— Отвезите к реке, привяжите какой-нибудь груз и сбросьте в воду, сказал Шастер.
— А как быть с фараонами — эскортом мотоциклистов?
— Очень просто. Скажите им, что вы подставная группа по перевозке праха Соломона. Вас якобы послали для того, чтобы толпа увидела вас и подумала, что Соломона забрали. После этого смывайтесь. Это в стиле Дока Сэвиджа. Он не любит толпу.
Бандиты подхватили плетеную корзину. Казалось, они собирались уйти все вместе.
— Минуточку! — рявкнул Праудмен Шастер. — Вы забываетесь! Уйдут только те двое, которые прибыли с катафалком. Они могут забрать Соломона. Остальным придется остаться здесь.
— И чем мы будем заниматься?
— Будете держать на мушке Ренни и Джонни, когда Док Сэвидж пришлет за мумией Соломона, — сказал Шастер. — Ренни и Джонни проследят за тем, чтобы Док забрал мумию и ничего не заподозрил.
— Пристрелите их, если они не справятся со своей ролью.
— О'кей, — неохотно согласился главарь шайки.
Праудмен Шастер улыбнулся, а двое, которые прибыли с катафалком, с трудом начали выносить плетеную корзину.
— Все идет воистину прекрасно, — заверил всех Шастер. — Просто пусть каждый занимается своим делом и не беспокоится. Не забывайте, что у вас есть средство, к которому можно прибегнуть в крайнем случае.
Он вышел.
Глава VII
Мумии и махинаторы
Дверь закрылась за спиной уходящего Праудмена Шастера, издав металлический щелчок. Главарь подошел к двери, убедился, что она заперта, и приказал своим помощникам:
— Уберите тех, кто ранен, подальше. Спрячьте их в туалет или куда-нибудь еще. Если у кого-то из вас есть наркотики, дайте им немного, чтобы хоть как-то облегчить их боль.
Все засуетились.
Этот частный музей, в отличие от подобных ему учреждений, не был каким-то мрачным местом и, имея множество окон, отличался современным видом. Тем не менее, здесь преобладала одноцветная внутренняя отделка. Тут преследовалась та же цель, что и в некоторых мрачных музеях. Экспонаты производили большее впечатление, лучше выделялись благодаря контрасту.
