Анатолий Марченко - Чекисты рассказывают. Книга 5-я
Фронт неумолимо откатывался к югу. Обескровленные в непрерывных боях с превосходящим и хорошо оснащенным противником, наши армии не в силах были сдержать врага. Обстановка требовала решительных мер.
28 июля Ставка преобразовала Южный и Северо-Кавказский фронты в один — Северо-Кавказский. Командующим был назначен маршал С. М. Буденный. Фронту было приказано остановить врага любой ценой. 30 июля войскам был зачитан приказ Сталина № 227, в котором прямо говорилось:
«Отступать дальше — значит загубить себя и вместе с тем нашу Родину... Ни шагу назад без приказа высшего командования! Таков приказ нашей Родины!»
У нас, чекистов, тоже был свой особый фронт, и каждый из нас, уверен, мысленно повторил про себя: ни шагу назад!
Помню, как в начале августа 1942 года с ответственным заданием руководства управления в район станицы Кущевская были направлены два опытных оперативных работника — Кцоев и Коков. В пути они неожиданно нарвались на передовой отряд немцев и были обстреляны. Чекисты мужественно приняли бой. Силы были неравны. Фашистская пуля оборвала жизнь Кцоева. Кокову удалось вернуться в Краснодар и доложить об обстановке. Это была первая наша потеря, и она остро отозвалась в сердце каждого из нас.
Первые дни августа были для всех кубанских чекистов особенно напряженными. Мы вновь и вновь проверяли, все ли готово на объектах, как настроение у людей, уточняли, с военным командованием вопросы взаимодействия и связи.
И все же в душе теплилась надежда: а может, все-таки остановят врага, может, не придется нам крутить свои адские машинки, уничтожать народное добро. Хочу сказать о моральной стороне нашего задания. Принято считать, что мы, чекисты, люди без страха и сомнений. Без страха — да, потому что гадкое это чувство мы безжалостно в себе подавляем. А вот без сомнений — тут я не совсем согласен. Да разве легко было поднять руку на то, что создавалось кровью и потом твоего народа, ценой огромного напряжения сил, лишений, энтузиазма! Разве легко уничтожить все то, что сам же ты ограждал от врага и сберегал пуще собственного ока! Конечно, мы все хорошо понимали вынужденную меру такого шага, но вновь и вновь приходилось внушать людям, что враг, если уж суждено ему сюда добраться, должен найти здесь груды развалин и кучи пепла.
И все же 8 августа стало окончательно ясно, что город мы оставляем. В этот день в крайкоме партии состоялось совещание, в котором принял участие маршал С. М. Буденный. Командующий еще раз от имени партии в категорической форме потребовал принять все меры, чтобы враг не воспользовался ни кубанской нефтью, ни кубанским хлебом.
На руки мне был выдан мандат, подписанный заместителем командующего фронтом, с широкими полномочиями по выполнению специального задания командования в зоне действия Северо-Кавказского фронта. В мандат были внесены номера моего личного оружия и автомашины. Всем организациям и воинским частям вменялось в обязанность оказывать мне всяческое содействие и помощь. Этот документ был необходим по той причине, что я оставался со своими людьми в городе и должен был покинуть его в числе последних, разумеется, при условии, если задание будет полностью выполнено.
Штаб наш располагался на четвертом этаже в здании управления. Телефонная станция еще работала, и я поддерживал связь со всеми объектами, подлежащими уничтожению. Со мной было человек пять: мой помощник Володя Грошев, Старков и еще трое чекистов. Остальные располагались по своим объектам, разбросанным по всему городу. Мой заместитель Геннадий Зверев находился на нефтеперегонном заводе, Василий Клечкин — в нефтехранилище. Шишкин и Михеев отвечали за узел связи, Калмыков — за мясокомбинат. Словом, каждый был на своем боевом посту. У подъезда управления постоянно дежурили наш связной — сотрудник ГАИ на мотоцикле и шофер с автомашиной. Здание охранялось бойцами истребительного батальона.
Весь день нескончаемым потоком уходило за Кубань гражданское население. Уже слышна была канонада близкого сражения. Фашистская авиация начала регулярные бомбежки города. Причем бомбила в основном жилые кварталы и не трогала промышленные объекты. Вероятно, немцы рассчитывали захватить их целехонькими. «Ничего у вас не выйдет, — со злорадством подумал я о гитлеровцах. — Получите большой русский кукиш!»
Запасы продовольствия, которые не успели вывезти, городские власти раздавали населению.
В два часа ночи раздался телефонный звонок. На проводе был Селезнев.
— Товарищ Бесчастнов? Крайком партии и командование фронта покидают город. Остаешься со своими чекистами. Действуй по плану. Держи связь с командармом Рыжовым. Мы очень надеемся на вас. Устройте немцам хороший фейерверк. Пусть надолго запомнят Краснодар... — Трубка замолчала, раздались короткие гудки.
С командующим 56-й армией генералом А. И. Рыжовым все было оговорено. Решено было взрывать объекты в момент занятия их противником по сигналу военных или же самостоятельно, если враг окажется в непосредственной близости. Сигналом для уничтожения нефтеперегонного завода и нефтехранилища должен был стать взрыв военными саперами железнодорожного моста через Кубань.
Город не спал. В разных его частях зловещим багровым заревом полыхали пожары. Слышалась близкая канонада. И безостановочно стекались к переправам через реку нескончаемые потоки беженцев. Штаб наш бодрствовал. Я сидел у себя в кабинете и, пользуясь относительным затишьем, впервые за последнее время попытался осмыслить происходящее. Откровенно говоря, мысли мои были невеселыми. Со всей трагической очевидностью приоткрылась для меня зловещая суть «Эдельвейса». Лирическое название гитлеровского плана никак не соответствовало его варварским устремлениям. Он был нацелен на жизненно важные районы страны, чтобы лишить ее нефти и хлеба, отрезать от морских коммуникаций и задушить в тисках голода. Все то, о чем, захлебываясь от хвастовства, трубила геббельсовская пропаганда и печатали фашистские газеты, в совокупности со сведениями, которые удалось добыть в последние дни моим коллегам-чекистам от арестованной агентуры врага, создавало довольно определенную картину.
Ближайшая цель гитлеровцев — захват Кавказа с его нефтью и огромными продовольственными ресурсами, уничтожение нашего Черноморского флота, втягивание в войну Турции, а глобальная задача — выход к Ближнему Востоку и далее в Индию, завоевание мирового господства. Гитлеровцы не делали из этого большого секрета. Как только началось наступление на Ростов, Риббентроп публично заявил:
«Когда русские запасы нефти истощатся, Россия будет поставлена на колени».
