В. Михайлов - Искатель. 1968. Выпуск №4
— Где вы? — взывал корабль пришельцев. — Ради бога скорее! Мы тонем!
Дешифровщик прервал свою путаную речь и взглянул корреспонденту в лицо.
— Мы спасем их, — сказал он тихо. — Вы правы насчет времени, правы, что они движутся не с той скоростью. Я был не прав. Все это сжимание передач до взвизга, ускорение, чтоб удобнее было передавать быстродвижущимся лучом, — все это ошибка.
— Что вы имеете в виду?
— Они не ускоряют свои передачи,
— Они не…?
Неожиданно в воображении «Таймса» снова возникла пьеса, которую он уже видел, но теперь актеры двигались с размывающей очертания скоростью, слова вылетали головокружительным высокотональным потоком, мысли и решения сменялись с непостижимой быстротой, по лицам рябью пробегали неясные волны выражений, со страшной разрушительной силой хлопали двери, актеры вбегали и выбегали из комнаты.
Нет — быстрее, быстрее, он не мог себе представить такую быстроту, какая была в действительности; час разговоров и действий умещался в одном моментальном «взвизгивании», в узком шумовом пике, который был короче любого слова в английском языке. Материя не могла выдержать такого напряжения — инерция, резкие перегрузки.
Это было безумием.
— Почему? — спросил он. — Как?
Нэтен снова резко засмеялся и протянул руку за микрофоном.
— Выручить их! На сотни миль вокруг нет ни озера, ни реки!
Дрожь пробежала по спине «Таймса» от ощущения ирреальности. Он заметил, что машинально роется в кармане в поисках сигареты.
— Где же они тогда? Почему мы не видим их корабля?
Нэтен включил микрофон жестом, выразившим всю горечь его разочарования.
— Для этого нам понадобится микроскоп.
Перевели с английского В.Кузнецов и Л.Минц
Ричард Коннел
Самая опасная дичь
Впервые рассказ на русском языке был опубликован в журнале «Всемирный следопыт в 1927 году.
Справа от нас и находится этот чертов остров, — кивнув в сторону океана, произнес Витней.
— Скажите, ведь это всего-навсего красивая легенда, не правда ли? — спросил Рейнсфорд.
— Не знаю. На старых морских картах он так и на зван «Piege a Bateaux», «ловушка кораблей», — задумчиво проговорил Вятней. — Как вы видите, само имя говорит за себя. К тому же моряки действительно боятся этого места. Я не знаю причины. Впрочем, какое-то старое матросское суеверие…
— Странно, я никак не могу его разглядеть, — заметил Рейнсфорд, всматриваясь в темноту тропической ночи.
— У вас же хорошие глаза, — засмеялся Витней. — Я помню, как вы более чем с трехсот метров увидели эту полосатую тварь, тигра, который подкрадывался к нам в джунглях, а теперь вы ие можете разглядеть целый остров, находящийся в шести километрах.
— Действительно, ничего не вижу, — согласился Рейнсфорд. — Уф! Не ночь, можно сказать, а мокрый бархат… В Рио будет совсем светло, — пообещал Витней. — Судну осталось плыть не сколько часов… Надеюсь, ружья для охоты на ягуара уже прибыли от Пюрея. Мы неплохо поохотимся на Амазонке. Великолепный спорт — охота!
— Самый прекрасный спорт в мире! — воскликнул Рейнсфорд.
— Для охотника, — поправил Витией, — но не для дичи.
— Не говорите глупостей, Витней, — сказал Рейнсфорд. — Вы же охотитесь на крупную дичь, а не занимаетесь философией. Кого волнуют переживания зверя?
— Может быть, его самого, — заметил Витней.
— Ва! Ему не хватит ума для этого.
— Думаю, он чувствует по крайней мере одну вещь: страх. Страх перед болью, страх перед смертью…
— Сказки! — засмеялся Рейнсфорд. — Это жара вас размягчила, Витней. Будьте реалистом! Мир разделен на две категории: охотников и тех, на кого охотятся. К счастью, мы с вами охотники… Не кажется ли вам, что мы уже прошли тот самый остров?
— Я этого не заметил, слишком темно. Но надеюсь…
— Почему?
— Все потому же. У этого места репутация… понимаете, плохая репутация.
— Каннибалы? — подсказал Рейнсфорд.
— Не совсем. Даже каннибалы не согласились бы жить на этом острове. Никто не знает, почему он так хорошо известен матросам. Вы не заметили, сегодня у них особенно взвинчены нервы?
— Да, пожалуй. Теперь, когда вы мне сказали, я нахожу, что они слегка не в себе. Даже капитан Нельсен…
— Да, старый швед, который готов собственной персоной заглянуть в зубы дьяволу, и тот, по-моему, сдал. Сегодня в его глазах было такое выражение, словно он чего-то ждет, ждет и боится. «У этого места, сэр, плохая слава, — сказал он мне. Затем вполне серьезно спросил: — Вы ничего не чувствуете? Как будто сам окружающий воздух стал чумным, а?» И, не дожидаясь ответа, ушел в каюту. Не смейтесь, Рейнсфорд, признаюсь, что после его слов я действительно почувствовал себя не в своей тарелке… Кстати, смотрите, ветер стих. Море спокойно. К тому же, кажется, мы приближаемся к острову. Да, так оно и есть! В стороне что-то темнеет…
— Чепуха! — сказал Рейнсфорд. — Страхов какого-то суеверного моряка оказалось достаточно, чтобы заразить всех на борту.
— Возможно. Но мне иногда кажется, что моряки от природы одарены каким-то особым, сверхъестественным чувством, интуицией, если хотите, которая предупреждает их о надвигающейся опасности. Там, где человек один на один с природой, это свойство отнюдь не лишнее… Иногда я думаю, что опасность — нечто осязаемое, и у нее своя длина волны, как у звука или у света. Тогда, можно сказать, любое опасное место исторгает свои волны.
Почему бы и нет? Сейчас, например, я радуюсь, что мы удаляемся от этого неприятного места… Пожалуй, я пойду к себе, Рейнсфорд.
— К сожалению, мне не хочется спать, Витней. Вы же идите, а я выкурю еще одну трубку на корме.
— Тогда спокойной ночи, Рейнсфорд! Увидимся за завтраком.
— Спокойной ночи, Витней.
Ничто не нарушало могильной тишины ночи, когда Рейнсфорд остался один. Только тяжелая пульсация машины в недрах корабля да усталое трение и плеск волн за кормой скрашивали размеренный ритм хода. Откинувшись в шезлонге, Рейнсфорд задумчиво посасывал любимую пенковую трубку. Сладостное оцепенение этой южной тропической ночи охватило его. «В такую темень, — подумал он, — можно спать, не закрывая глаз, ночь вполне заменит веки».
Неожиданный шум за бортом заставил его привстать с места. Далеко справа Рейнсфорд услышал, в этом он мог не сомневаться, самый знакомый из всех звуков. Где-то далеко в ночи, кажется в районе загадочного острова, трижды выстрелили из ружья. Рейнсфорд, пожалуй, вслушайся бы он чуточку внимательнее, готов был поклясться, что точно определил марку оружия.
