Борис Пармузин - Искатель. 1979. Выпуск №5
Он не дал Сала ответить. Он произнес длинную речь, в которой не утаил, что думает о полиции, о ее работниках без чинов и о тех, у кого они слишком высоки, предсказал полную деградацию французской администрации, с прискорбием нарисовал, какой видит в дальнейшем свою карьеру — он удалится в Лозер пасти стада, принадлежавшие его предкам, сотни баранов, которые стоят больше, чем все начальники полиций на свете, пообещал подготовить отчет, в котором напишет все о Сала и его безмерной глупости… И вдруг успокоился. Полицейский подумал, что префект разрыдается. Но, к сожалению, этого не произошло.
— Все просто, — сказал Рамес. — Если случайно меня впутают в это дело, я вам публично набью морду.
— Господин префект, — начал Сала.
— Я набью вам морду, — подтвердил Рамес.
Он показал свои кулаки.
— Вот ими. А я сильней вас! В любом случае мне станет от этого легче. Когда случаются неприятности, главное, найти облегчение. Все психиатры вам это скажут.
Сала сказал, что, в конце концов, Вержа можно перехватить. Он надеялся, что префект не выскажет против этого плана то возражение, которое ему самому пришло в голову, пока он говорил. Но цейтнот обострил сообразительность Рамеса.
— Несчастный идиот, — произнес префект, в упор глядя на начальника полиции. — Если Вержа арестует Швейцарская полиция, он отдаст документы Сильвене. А она не совершила никакого преступления.
— Незаконное ношение оружия.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы прибегнули к экстрадиции за незаконное ношение оружия?
Сала воспользовался секундой затишья, чтобы объяснить, как Вержа удалось всех обмануть. Он использовал свое влияние, а оно было велико, чтобы получить необходимые бумаги, такие, как разрешение на свидания, приказ о передаче его Мора, благодаря которому тот вывел Вержа из тюрьмы.
— Если полицейский задумает устроить в городе беспорядок, никто не вооружен для этого лучше, чем он, — заключил начальник полиции.
— С этим трудно спорить, — заметил префект.
У него возникло ощущение — не завидует ли Сала Вержа, сделавшему наконец то, что Сала самому хотелось бы сделать.
— Примите все меры для его ареста, — сказал Рамес. — Даже если они ничему не послужат.
* * *— Подлетаем к Женеве, — сказал Мора.
Вержа стал закрывать свой чемодан, Сильвена свой. Она надела рыжий парик и наклеила длинные ресницы, изменившие ее взгляд. Вержа снял усы и принял свой обычный вид.
Мора вновь обратился к нему:
— Вы не ждете неприятного сюрприза?
— У них было мало времени.
— Они нас не засекли?
— Возможно, обнаружили. Но Лардат их по-прежнему удерживает.
Мора взял радиотелефон и дал позывные: те, что употребляла воздушная полиция. Он блефовал. В Женеве, как везде, ночную службу редко несут лучше работники. Мора подождал. Затем ему ответили. Он вел переговоры кодом. Вержа понимал не все. Но Мора пояснял кивками. Все идет хорошо. Им разрешают приземлиться и не требуют объяснений.
— Не слишком ли все просто? — спросила Сильвена.
— Посмотрим. Позывные точные. Остальное их не интересует.
Он не думал, что их ждет ловушка. Во всяком случае, даже если французская полиция успела вступить в контакт со швейцарцами — а это было бы чудом — она наверняка сообщила и о Лардате. Швейцарцы никогда не стали бы подвергать опасности человека, считающегося влиятельным в своей стране. Перейдя границу, самый жалкий оппозиционер становился важной персоной, которую федеральное правительство оберегало.
— К тому же, — сказал Вержа Лардату, — они здесь не знают, что ты гнусный подлец.
К Лардату возвращалась надежда. Он даже вновь обрел некоторое чувство юмора.
— Если бы я не был гнусным подлецом, у меня не было бы средств на приобретение этого самолета. И у тебя были бы неприятности.
Вержа согласился и даже выразил восхищение подобными рассуждениями. Мора начал снижаться к озеру. Были видны огни аэродрома. Сильвена собирала вещи. Она вручила Вержа связку ключей.
Он велел Лардату встать с пола и разрешил ему сесть в кресло. Затем дал Сильвене револьвер, чтобы она передала его Мора, как только тот отпустит штурвал. Лардат теперь был спокоен.
Мора посадил самолет и развернул его в направлении таможни. Вержа приготовился выходить. Он проверил, лежит ли в его кармане одна бумага, которую он взял из чемодана с документами.
Самолет замер. Вержа открыл дверь и спрыгнул на землю. Он увидел приближающиеся фигуры. Когда они были в нескольких метрах, он узнал двух жандармов. Густой туман расстилался у самой земли. Было свежо. Вержа пронизал холодный ветер.
Один из жандармов подошел к нему.
— Комиссар Вержа из Управления безопасности, — сказал Вержа. — Я хотел бы видеть вашего начальника.
Жандарм отдал ему честь и пригласил следовать за собой. Они шли не больше двух-трех минут. Дальше, чем за три метра, ничего нельзя было различить. Вержа увидел строения, лишь когда почти уткнулся в них. Жандармы подошли к дверям и, открыв их, вместе с Вержа вошли в коридор, свежепокрашенный желтой краской. Они постучали в одну из дверей и, получив приглашение войти, оказались в кабинете, где подремывал брюнет лет сорока. Увидев Вержа, он поднялся. Комиссар представился и протянул ему бумагу, которую достал из кармана. Это было служебное предписание: комиссар Вержа из Управления безопасности должен конфиденциально связаться с женевской полицией по делу о шпионаже, касающемуся обеих стран.
Швейцарский полицейский прочел бумагу и вернул ее Вержа.
— Я могу вам быть полезен?
— Со мной инспектор и двое свидетелей, мужчина и женщина. Их никто не должен видеть.
— Я провожу вас.
Дверь самолета оставалась приоткрытой. Вержа вызвал Мора я велел ему вывести Сильвену и Лардата, посоветовав последнему хранить молчание. Вержа остался ждать вместе с швейцарским полицейским. Первой появилась Сильвена, потом Лардат, который и не думал сопротивляться, запуганный Мора. Он нес один чемодан, с документами, а Сильвена — другой. Затем Вержа вынес сумки с деньгами.
Швейцарец провел их через служебные помещения, заволновался: как же они доберутся до центра города? Вержа сказал, что их ждет машина. Полицейский был доволен: сделал все, что полагалось.
Сильвена привела их на стоянку, где поставила взятую напрокат машину. Это был большой «шевроле», старая модель. Садясь в машину, Лардат испытал короткий приступ гнева: уж слишком все хорошо складывалось у Вержа.
— Я понял, что только полицейские могут все себе позволить, — сказал Вержа. — Молись, чтобы я оказался единственным!
