Анатоль Имерманис - САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН
«Хай Куанг. Не ожидал, что такой выдающийся детектив, которому по совместительству приходится быть философом, обладает скверной памятью… С вашей памятью вы не запомните и ста изречений, а с таким духовным багажом даже на Западе не сумеете прослыть философом… Я ведь вам уже говорил, что они не умерли.
Мун. Вы хотите сказать — в переносном смысле?
Хай Куанг. Один мудрец — между прочим, это изречение приписывалось самому Будде — сказал: «Мы думаем, что живем, и мы думаем, что умираем. Смерти нет, как, впрочем, нет и жизни. Все в этом мире только иллюзия…» Но поскольку у нас не философский диспут, а допрос, я имел в виду буквальный смысл… Они не умерли… Допустим даже, что я намеревался отправить их из одного состояния иллюзии в другое… Зачем же мне было закладывать в «Золотую стрелу» адскую машину? Я ведь знал, что вьетнамские ученые не полетят на ней».
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Мун.
Свен ворвался в дымную комнату с видом охотника, после долгой погони настигшего королевского тигра. Очевидно, он полагал, что наконец–то сработала адская машина, на взрыв которой возлагал столько надежд. Увидев, что Мун и Дейли целы и невредимы, он разочарованно втянул воздух.
— Пахнет не тем… И вообще мне чертовски не везет.
— Огорчаетесь, что мы еще не убиты?
— Поживите! Вы мне пока нужны. Даже очень!
— В чем же тогда ваше невезение?
— Я сказал — невезение? Вот видите, я так расстроен, что сам не знаю, что говорю. Какое там невезение! Страшная драма! Трагедия! Массовое избиение невинных младенцев!.. Вот тут, — Свен с силой стукнул себя кулаком по лбу, — две тысячи… нет, две тысячи пятьсот потрясающих строчек! А я вынужден давиться ими. Только потому, что дал слово!.. Наденьте на меня обруч, иначе я лопну!
— Пожалуй, лучше сразу смирительную рубашку! — сухо бросил Мун. — Вы мешаете нам работать.
— Не остроумно! — сказал Свен.
— Зато точно! — огрызнулся Дейли. — Вы мешаете нам работать.
Прокрутив пленку обратно, Мун и Дейли снова принялись прослушивать загадочные слова Хай Куанга о вьетнамских ученых.
— Слышите! — обратился Дейли к Свену. — Вот человек, который даже вас переплюнул. У вас ложь — прикладное искусство, а у него искусство ради искусства.
— Он — меня? Ничего подобного. Он говорит чистейшую правду. Ученые действительно живы!
Секрет, которым владел Свен, казался ему таким важным, что он не согласился говорить ни в гостинице, ни даже в машине. Машину оставили у подножия Близнецов, а сами взобрались пешком на эту самую высокую точку Санариско. Отсюда город был виден как на ладони — белый и голубовато–серый, с белыми отвесными облаками небоскребов в центре и синей полоской океана вдали. Все это было залито миллионами солнечных бликов. С моря дул прохладный бриз. Тугой ветер надувал рубашки. Им повезло. Ни одного туриста, пытающегося найти самый лучший ракурс и подсчитать самую лучшую выдержку для красочной панорамы. Ни одной ищущей уединения парочки.
Тайна Свена составляла целый роман в двух частях. Группе живущих в Санариско прогрессивно настроенных вьетнамцев удалось узнать, что Хай Куанг готовит покушение на вьетнамских ученых. Они–то и послали письма начальнику полиции и Брэдоку. Под видом угрозы скрывалось предупреждение. Владелец «Желтого Дракона» и его антикоммунистические убеждения были достаточно знакомы полиции. Подпись «Желтый Дракон» и фирменные конверты должны были, по мнению авторов письма, заставить полицию допросить Хай Куанга. Испуганный допросом, он едва ли решился бы реализовать свои замыслы. Однако адресованное Брэдоку письмо уничтожила Мэри, а полиция не реагировала. То ли это была небрежность, то ли к этому приложил руку Фелано. Тогда вьетнамские патриоты решили действовать сами. Вместо ученых полетели подставные лица. Эти люди знали, что могло произойти. Они сознательно были готовы в случае необходимости пожертвовать жизнью. Они считали, что жизнь всемирно известных ученых для их родины ценнее, чем их собственная.
— Просто поразительно! — заметил Мун.
— Для них не так уж поразительно. Та же закалка, что у вьетнамцев, с которыми я летел на «Оранжевой стреле».
— Вот вам и расшифровка письма Хай Куанга к Нгуэну! — воскликнул Дейли. — Помните? «Фильм «Стрелы падают» пока не вышел на экран. Сеанс отменен. Главных исполнителей заменили дублерами. Вам поручено проявление пленки…» Мы тогда неправильно истолковали его.
— Беру всю вину на себя, — признался Мун. — «Не вышел на экран» означает, что диверсия не удалась. Главные действующие лица — ученые, которых действительно заменили дублерами. Что касается «проявления пленки», то Нгуэн, очевидно, прилетел в Санариско, чтобы выяснить, куда делись ученые.
Надо предполагать, что он проходил в Сайгоне специальную шпионскую школу и поэтому являлся самым подходящим лицом для выполнения этого задания.
— А ведь действительно! Куда они делись? А ну! Выкладывайте! — погрозил Дейли Свену. — Вы должны знать.
— Растворились в воздухе, — сказал Свен. — Санариско большой город, здесь можно спрятать не только двух ученых, но и две тысячи таких недоучек, как вы! А завтра… — Свен сделал паузу, как бы подчеркивая значимость того, что будет сказано, — завтра они опять материализуются!
Это и была вторая часть свеновского романа, тайна, от которой он готов был лопнуть. Ученые улетали завтра на «Красной стреле», на всякий случай под чужим именем. В Гонолулу они пересядут на самолет, который доставит их на родину. Вьетнамские патриоты считали, что Хай Куанг и его помощники в данной ситуации не осмелятся что–то предпринять. Вылет должен был оставаться строгой тайной. Все вместе сводило риск к минимуму.
— Не знаю, — покачал головой Мун. — На месте ученых я бы лучше отправился морем. Хай Куанг — продувная бестия! Судя по убийству Нгуэна, он способен совершить преступление на глазах тысячной толпы, а потом доказать, что это иллюзия. Пока он не находится за решеткой, я ни в чем не уверен.
— Вьетнамцы все же правы. Бомбу можно запрятать и в трюм парохода, а «Стрелы» как–никак находятся в центре внимания, — возразил Дейли. — Сам великий Мун не сводит с них проницательных глаз.
— Хватит, Дейли! Ваше участие способно превратить любой научный симпозиум в юмористический аттракцион, — одернул его Мун и обратился к Свену: — Меня беспокоит, что тайна доверена вам. Пока вы выболтали ее только здесь, но один бог ведает, как долго при вашем характере сумеете держать такую сенсацию в секрете от читателей.
— Да, это нелегко! Адские муки!.. Не пожелаю даже своему злейшему врагу!.. Но до завтра я уж как–нибудь потерплю. Если эти вьетнамцы молодцы, ладо и мне быть героем — хотя бы двадцать четыре часа. Как только самолет поднимется в воздух, я свободен от обещания!.. А тогда… Экстренный выпуск! Миллионный тираж!..
