Василий Ардаматский - Ответная операция. В погоне за Призраком
18
Во Франкфурт Субботин поехал не один. В вагоне напротив него сидел заметно нервничавший капитан Радчук. Его попросили съездить как единственного сослуживца Кованькова, знающего Ренату Целлер. Во Франкфурте он должен был, если в этом появится необходимость, помочь Субботину познакомиться с Ренатой.
Неуютным осенним утром под гулкие своды франкфуртского вокзала с поезда сошло не больше десяти пассажиров. Вместе с ними, стараясь не привлекать к себе внимание, вышли и Радчук с Субботиным.
Больницу, в которой лежала сестра Ренаты, они нашли быстро. Субботин пошел в местное управление госбезопасности, а Радчук ждал его в маленьком кафе напротив больницы. Кроме Радчука, в кафе посетителей не было. Две девушки официантки в углу за прилавком щебетали о чем то своем. Они настороженно посматривали на хмурого молодого человека, сидевшего над нетронутой чашкой кофе.
Радчук через окно рассеянно наблюдал утреннюю жизнь города. И небо и улица были заштрихованы серой сеткой мелкого дождя. Когда проходил трамвай, чуткий колокольчик на двери кафе отзывался легким дребезжащим звоном.
"Неужели Рената Целлер враг?" — думал Радчук. Верить в это не хотелось. Между тем все, что рассказал ему Субботин, было более чем подозрительно.
Колокольчик звякнул решительно и громко. В кафе вошла девушка в дождевике. Она откинула на спину капюшон… Радчук замер. Это была Рената Целлер. Навстречу ей из за прилавка выбежала официантка.
— Здравствуйте! А мы думали, что вы сегодня уже не придете. Решили, что ваша сестра выздоровела, — веселой скороговоркой прощебетала официантка. — Вы же всегда заходите ровно ровно в девять… Как здоровье сестры? Вы возьмете, как обычно?
— Да да, — нетерпеливо ответила Рената. — Термос кофе и три свежие булочки. Сестра очень полюбила ваши булочки.
— Можете подождать пять минут?… Будет готов свежий кофе. Присядьте.
Рената положила сумку на прилавок и села за столик.
Радчук совершенно не знал, как ему поступить. Субботин, как назло, словно сквозь землю провалился.
Рената посмотрела в зеркальце, попудрила нос, потом взглянула на свои ручные часики и перевела взгляд на висевшие у входа большие электрические часы. (Радчук видел все это уголком глаза.) Затем она обвела кафе отсутствующим взглядом. Глаза у нее вдруг расширились, и она сделала непроизвольное движение, будто хотела убежать. Она увидела и узнала Радчука. Суетливо застегнув пуговицы дождевика, девушка встала и медленно подошла к Радчуку:
— Здравствуйте. Я не ошиблась?
— Нет, вы не ошиблись, — неприязненно ответил Радчук. Он не умел скрывать свои чувства.
— Здравствуйте, капитан.
Радчук молчал и, продолжая сидеть, в упор, зло смотрел на Ренату.
Лицо ее медленно заливала меловая бледность; неловко, боком она опустилась на стул.
— Я знаю, что вы думаете, — тихо сказала она и после долгой паузы добавила: — Но вы не знаете… ничего не знаете.
Радчук молчал.
В это время прозвонил звоночек, и в кафе вошел Субботин. Он быстро подошел к столу.
— Это Рената Целлер, — громко сказал Радчук.
На лице Субботина не дрогнул ни один мускул.
— Твоя знакомая? — весело спросил он и протянул руку Ренате. — Сережа. Разрешите присесть?
Субботин сел и уставился на Ренату. Она сидела все в той же позе и смотрела вниз.
— У вас что, ссора? — быстро спросил Субботин.
Радчук и Рената молчали. Девушки официантки с любопытством наблюдали за тем, что происходило у столика.
— Товарищи, я не виновата, — тихо произнесла Рената. — Почти не виновата…
Веселость мгновенно слетела с лица Субботина. Он понял, что игра не нужна.
— Я все расскажу вам, все…
Рената впервые посмотрела на Субботина. Их взгляды встретились.
— Вы идете к сестре? — деловито спросил Субботин.
— Да.
— Идите. А когда освободитесь, зайдите в местное управление госбезопасности и расскажите там все, что вы знаете по интересующему нас вопросу. Зайдете?
— Зайду, — твердо ответила Рената.
Она встала, расплатилась с официанткой и ушла.
Субботин и Радчук через окно смотрели, как она медленно перешла улицу и скрылась в больничных воротах.
— Она зайдет, — точно про себя сказал Субботин. — Должна зайти. Ну и номер получился! Влетит мне от Семина, ох как влетит!
19
Вот что рассказала Рената Целлер.
— Когда окончилась война, мне было шестнадцать лет, а старшей моей сестре, Алисе, которая сейчас лежит здесь в городской больнице, было двадцать три года. Всю войну мы прожили в Берлине. Наша мама и младший брат погибли во время бомбежек в сорок четвертом году. Отец был нацистом и занимал ответственный пост в рейхсканцелярии Гитлера. Последний раз я его видела в начале марта сорок пятого года. Немного позже к нам зашел его сослуживец, который сообщил, что отец погиб как герой, и вручил нам его ордена и большую сумму денег. Конец войны мы встретили вдвоем с сестрой. Ее муж, военный летчик, пропал без вести на Восточном фронте…
Рената замолчала, обвела всех находящихся в комнате затуманенным взглядом, выпила глоток воды и продолжала рассказ:
— Сестра была для меня всем: и матерью, и другом. Естественно, я ее любила и верила ей во всем, хотя совершенно не знала, что у нее на душе. Она вообще очень скрытный человек. Я часто видела ее неподвижно сидящей в глубокой задумчивости. Она могла сидеть так часами. Я подходила к ней, обнимала ее, заглядывала ей в глаза: мне хотелось, чтобы она улыбнулась. Но это удавалось редко. Чаще она грубо отстраняла меня, говоря: "Не мешай мне, Рената, твое дело поскорей расти". До прошлого года она жила в Берлине. Работала продавщицей газет на аэродроме Шонефельд, а потом переехала сюда, во Франкфурт. Здесь тогда еще была жива мать ее мужа, у которой она и поселилась.
Почему она переехала? После гибели матери и брата мы жили у наших дальних родственников. Сестра с ними очень не ладила. Там вся семья трудовая, демократически настроенная, имеющая все основания ненавидеть нацистское прошлое Германии. А сестра, наоборот, вся в этом прошлом. Сидеть в газетном киоске после того, как она была женой блистательного офицера авиации, сына богатых и знатных родителей, было для нее форменной мукой. Ее тоже надо понять. Вообще я почти всегда была на стороне сестры. Окончив школу, я поступила на курсы библиотекарей. Затем стала работать в библиотеке. Сестра уехала. Родственники пытались меня перевоспитать, и это их заслуга, что я сейчас сижу здесь и все честно рассказываю. Но, если вы спросите обо мне у них, они скажут вам только плохое. Это потому, что все их разговоры и советы я встречала в штыки, грубила и назло им делала, что хотела. Возьму уйду из дома и не возвращаюсь до поздней ночи. Они хотели, чтобы я поступила в вечерний институт, а я нарочно по вечерам стала заниматься водным спортом.
