Дэмиен Льюис - Джуди. Четвероногий герой
Полковник некоторое время взвешивал услышанное в уме. Он не мог найти причины для отказа. Фрэнк, конечно, серьезно рисковал, но все же отчаялся на эту авантюру. Если бы к его персональному номеру добавили букву «А», то Джуди могла бы получить номер — узник «81А». В этом случае все были бы довольны — и мать щенка, и девушка полковника. И даже сам Банно мог бы быть счастлив. Если бы умел.
Полковник некоторое время вертел щенка, его руки утопали в шерсти малыша. Ему определенно нравилось возиться с ним. Щенок протопал через весь стол к тому месту, где лежала подушка для локтя. И умостился там. А Джуди получила свой номер в лагере для военнопленных. Все получилось так, как и хотел Фрэнк.
Как только полковник подписал официальное разрешение, у Фрэнка отлегло от сердца. Он безумно переживал и не ушел, пока подпись не была поставлена. После того как полковник отправил его, Фрэнк бегом помчался к своим.
Не обращая внимания на крики и ругательства конвоиров, Фрэнк старался поскорее покинуть территорию японцев, пока щенок не сделал лужицу. На следующее утро Джуди уже забавлялась металлическим значком, прицепленным друзьями к ошейнику для ее же собственной безопасности. Значок вырезали из жестяной банки. На нем было выгравировано: «Узник 81А-Медан».
Новости о «повышении» Джуди стремительно разносились по лагерю. Как и ее малышня. После ухода Киша (именно он достался зазнобе полковника Банно) оставшаяся четверка — Шейки, Блэки, Ройок и Панч — продолжала куролесить, каждый раз выдумывая что-то новое и по глупости попадая в разного рода передряги. Для их матери было слишком тяжело постоянно смотреть за ними. К счастью, какая-то женщина в семейном лагере услышала о щенках. Оттуда с торговкой фруктами пришло письмо, спрятанное в ее корзине. Там было написано: «Можно ли нам взять одного из ваших щенков?»
Как можно отказать в такой просьбе? Тем более что в мужском лагере с ужасом представляли, какую жизнь ведут в плену голландки и их дети. Лес Сирл сказал, что Шейки — самый красивый из четырех щенков, поэтому отправить лучше всего его. Когда молодая торговка вновь пришла к ним, рядом с фруктами на дне ее корзины уже было подготовлено место для щенка. Шейки был уложен спать (после крошечной дозы хлороформа, любезно предоставленного доктором Кирквудом), укутан в тряпки и прикрыт несколькими связками бананов. Девушка водрузила корзину себе на голову и пошла прочь. Рискуя быть подверженной пыткам, она все-таки вынесла Шейки из Глогора и отправилась в семейный лагерь. Проснувшись после медицинского сна в новом доме, Шейки тут же принялся веселить пленных детей.
По мере того как три оставшихся щенка становились все больше и крепче, кормить их и контролировать становилось все труднее. Следующим суждено было уйти Ройоку. Он был передан через дыру в заборе шведским сотрудникам Красного Креста, который базировался в Медане, в знак благодарности за пищевой паек.
Блэки, одного из двух оставшихся щенков, ожидала печальная судьба. Он был самым любопытным и обладал прекрасным нюхом — качества, которые, несомненно, достались ему от мамы. Как-то ночью Блэки отправился за пределы казармы по своим неведомым делам и наткнулся на пьяного корейского конвоира, который забил щенка до смерти. Корейцы вообще напоминали избалованных детей и отличались спонтанной жестокостью. Особенно это проявлялось, когда они были пьяны.
Бедный Блэки просто оказался не в то время не в том месте.
В последние недели поведение конвоиров несомненно изменилось в худшую сторону. Многие связывали это с тем фактом, что на войне не все складывалось по сценарию имперской Японии. До этого надзиратели месяцами хвастались вторжением в Индию. Огромная карта Индии висела на окне. На ней стрелочками было отмечено движение японских войск. Но сейчас, спустя несколько недель, эта линия замерла в районе местечка Кохима, на дороге к Импхалу, возле восточной границы.
О Кохимской битве станет повсеместно известно как о «Восточном Сталинграде». С 3-го по 16-е апреля 1944 года японцы пытались захватить Кохимский хребет, возвышающийся над дорогой, по которой поступало снабжение противника. Крошечные силы в Кохиме отражали атаки, пока к середине апреля осада не была преодолена. Британские и индийские войска вынудили японцев отойти от завоеванных ими позиций, выбили их с дороги и из Импхала. До этого Импхал был обозначен на карте в Глогоре японским флагом, а до индийской столицы Дели оставалось всего несколько пунктов. Последующие недели положение оставалось прежним, а затем карту сняли. Больше она не появлялась.
Пленные Глогора еще не могли знать, что поражение под Импхалом станет для японцев решающим. Отсюда великолепная 14-я армия генерала Уильяма «Билла» Слима, состоявшая из людей самых разных национальностей, говорящая на различных языках, объединенная борьбой против японцев и известная как «забытая армия», будет гнать японские силы вплоть до самой Бирмы и далее.
На линии фронта настроение сменялось позитивным, а в лагере для военнопленных по-прежнему не было поводов для радости.
Во второй половине июня 1944 года полковник Банно покинул Глогор, и на смену ему пришел новый комендант лагеря — капитан Нисси. Момент смены власти стал черным днем для всех. В первое же утро на своей новой должности Нисси приказал всем пленным построиться. И когда он сказал «все», он и имел в виду всех — не имело значения, болен ли человек, ранен или вообще умирает.
Тех, кто был не в состоянии стоять самостоятельно, поддерживали товарищи. Вынесены на площадку были даже те, кто не могли встать и лежали на носилках, а также те, кто находились при смерти. Капитан Нисси стоял в центре перед строем как повелитель. Его трость постукивала по голенищам длинных кожаных сапог, пока он рассматривал жалкую толпу людей, которые спотыкались, сбивались в кучу и явно нуждались в помощи.
Нисси буравил взглядом изнуренных военнопленных, и вдруг его трость замерла на месте. Он заметил Фрэнка Уильямса, а рядом с ним… что-то четвероногое. Его глаза сверкнули и с изумлением уставились на собаку, которая как ни в чем не бывало сидела среди этих заключенных так, словно была одной из них. Собака? Собака! Какого дьявола псина делает в этом строю?
Капитан Нисси медленно, какой-то хищной походкой приблизился к человеку с собакой. Его лицо потемнело от ярости, а рука поползла к торчащему из ножен мечу. У Фрэнка едва сердце не выпрыгнуло из груди. Рядом сидела тощая Джуди, которая все еще восстанавливалась после родов и вскармливания. Глядя на приближающегося японца, она слегка задрожала, затем оскалилась и глухо зарычала.
